* Разговор книгопродавца с поэтом (стр. 30). Стихотворение, написанное 26 сентября 1824 г., вскоре по приезде в Михайловское, появилось в печати в качестве предисловия к первой главе «Евгения Онегина». В стихотворении в поэтической форме выражена мысль, высказанная Пушкиным особенно отчетливо в письме к Казначееву от июня 1824 г. (см. т. 9).
Лорд Байрон был того же мненья — мысль о суетности славы многократно встречается у Байрона, особенно сильно выражена она в «Дон-Жуане» (строфа 218 песни первой):
В чем слава? В том, чтоб именем своим
Столбцы газет заполнить поплотнее.
Что слава? Просто холм, а мы спешим
Добраться до вершины поскорее.
Мы пишем, поучаем, говорим,
Ломаем копья и ломаем шеи,
Чтоб после смерти нашей помнил свет
Фамилию и плохонький портрет!
* Разговор книгопродавца с поэтом (стр. 30). Стихотворение, написанное 26 сентября 1824 г., вскоре по приезде в Михайловское, появилось в печати в качестве предисловия к первой главе «Евгения Онегина». В стихотворении в поэтической форме выражена мысль, высказанная Пушкиным особенно отчетливо в письме к Казначееву от июня 1824 г. (см. т. 9).
Лорд Байрон был того же мненья — мысль о суетности славы многократно встречается у Байрона, особенно сильно выражена она в «Дон-Жуане» (строфа 218 песни первой):
Столбцы газет заполнить поплотнее.
Что слава? Просто холм, а мы спешим
Добраться до вершины поскорее.
Мы пишем, поучаем, говорим,
Ломаем копья и ломаем шеи,
Чтоб после смерти нашей помнил свет
Фамилию и плохонький портрет!
(Перевод Т. Гнедич)
Жуковский то же говорил — в следующих словах из «Светланы»:
Свет — судья лукавый.