28 июля/9 августа 1880. Эмс
28 июля. Эмс.
Многоуважаемый Николай Константинович.
Ради Христа, развяжитесь как-нибудь с Боборыкиным, т. е. уломайте его, чтоб он допустил изменения 1. Дело в том, что ежели совсем ему отказать в печатании, то он, пожалуй, скажет, что с апреля месяца держали и вдруг вздумали. А на перемены он пойдет. Мы не то, чтобы бедны материалом, а не богаты. Всегда так было, и всегда бог подавал во благовремении. Больших вещей нет, а винегрет составить можно. Больших-то вещей, пожалуй, и неоткуда ждать. Успенский сколько уж лет грозится, да ничего не выходит, а Хвощинская, очевидно, последние строки дописывает. Не попытаетесь ли войти в сношение с Смирновой — нет ли у нее чего-нибудь2. Очень бы меня одолжили. Я ведь насчет сношений очень плохой редактор, да и вообще плох, последние годы дотягиваю. Вот есть в редакции роман г-жи Шапир, Вы его прочтете, я его назначил на 2 книжки: август и сентябрь3. А сойдет и он. Во всяком случае, Боборыкинскую повесть не следует печатать ранее декабря. Я послезавтра уезжаю из Эмса в Баден-Баден, где пробуду три дня, а оттуда проеду в Тун. Поэтому
попросите, пожалуйста, Гаспера с 1-го августа высылать мне «Голос» в Thounn (Suisse). Я полагаю, что с нынешнего числа газета высылается ко мне уже в Баден-Баден.
До свидания, будьте здоровы. Вы пишете, что в Петерб<урге> посвежее. А здесь в газетах такие ужасы про аресты пишут, что делается холодно. Вероятно, впрочем, что это преувеличено.
Весь Ваш
М. Салтыков.