780. А. Н. ЭНГЕЛЬГАРДТУ

10 октября 1878. Петербург

Многоуважаемый Александр Николаевич. «История моего платья» была принесена в редакцию во время моего отсутствия и по прочтении была признана неудобною для помещения в журнале и сдана в контору 1. Теперь, по Вашему желанию, я вытребовал ее и прочитал. Но результат все тот же. Это просто тоскливое переливание из пустого в порожнее о том, как героиня никак не могла сшить платья, хотя, если б она не предавалась пустословию, то, наверное, могла бы сшить не одно, а тридцать платьев. Напечатать решительно нельзя, и я вновь сдал вещь в контору, где и можно ее получить обратно, потребовав рукопись под № 237/234.

Очень жаль, что Вы не вполне здоровы, надеюсь, однако ж, что нездоровье это не так уже сильно, чтобы помешать Вам исполнить Ваше намерение относительно нового письма из деревни. Коснуться женского вопроса в деревенской среде было бы интересно, но, разумеется, нужно избежать некоторого похабства. Вы справедливо сказали, что барам нужно то же, но другими словами, и Ваш анекдот о замене говна калом очень хорош, но ведь носим же мы штаны даже летом, когда могли бы совершенно свободно обойтись без оных. Я Вам скажу даже, что без штанов ходить только молодым людям может казаться желательным — для них оно и красиво и сподручно, а для нас, седеющих старцев, выгоднее, коли подальше наши инструменты запрятаны, и теплее и смехоты меньше. А в ответ на Ваш анекдот о говне и кале расскажу другой анекдот. Работал плотник Кузьма на барском дворе и нечаянно зашиб себе < — — — >. Видит барыня из окна, что Кузьма сидит сам не свой, посылает девку узнать, что случилось. Возвращается девка и не смеет барыне доложить. — Зашиб, говорит. — Да что зашиб? — Не смею, говорит, доложить. — Да ты, дура, обиняком. — Маялась-маялась девка и вдруг надумала. — А вот что под < — — — >-то, говорит.

Так и надо писать. Ежели неприлично сказать «< — — — >», пишите: то, что под < — — — >. И ясно и деликатно выйдет. Я иногда к этому способу прибегаю, и выходит благополучно. Попробуйте и Вы. Ежели неблагополучно выйдет, то я приложу руки и постараюсь найти соответствующую замену.

Пожалуйста, пишите и, если возможно, пришлите поскорее. Не дожидайтесь неурожаев, чтобы иметь повод для писанья, потому что, в сущности, Ваше писание равносильно урожаю

47

самому хорошему. Притом в длинные осенние и зимние вечера никаких сельских работ нет 2.

Вам, конечно, известно, что у нас новый шеф жандармов 3. Не попробуете ли Вы написать к нему? Говорят, что он не сторонник административных высылок 4.

Вы жалуетесь, что недомогаете, а я так и вовсе болен. Просто разлагаюсь. Кашляю, задыхаюсь — ужасно мучительно. Жизнь прошла — в этом нет больше сомнения. Тянется что-то такое, чему нет имени, совершенно отрицательное. Сидеть и ничем не пользоваться — не лучше ли во сто крат издохнуть. А тут еще задачу задают: заботься, чтобы не издохнуть. Ешь пилюли, пей микстуру. Вот до чего я дожил.

Прощайте, будьте здоровы и пишите.

Ваш
М. Салтыков.

10 октября.
Литейная, 62
.

На письме помета неизвестной рукой: 10 окт. 1878.


М.Е. Салтыков-Щедрин. Письма. 780. А. Н. Энгельгардту. 10 октября 1878. Петербург // Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений в 20 томах. М.: Художественная литература, 1977. Т. 19. Кн. 2. С. 47—48.
© Электронная публикация — РВБ, 2008—2024. Версия 2.0 от 30 марта 2017 г.