29 марта 1883. Петербург
29 марта П.бург.
Давно не писал к Вам, многоуважаемый Григорий Захарович, и очень чувствую свою вину. Но уверяю Вас, никогда я не испытывал такой тоски, как в настоящее время. Что-то тяжелое висит надо мною...
Журнал идет кой-как, да, признаюсь Вам, я и интерес к нему как будто утратил. Скучно жить под угрозой, и, право, было бы лучше, если б положение выяснилось окончательно. Только вот что страшно: много народа хлеб насущный потеряет. А дело, по-видимому, неизбежно к тому идет. Откуда такое озлобление и в особенности лично против меня — это даже понять мудрено; но озлобление несомненно существует, и надо подчиниться ему.
Вот почему я и пишу так редко. Не то, чтобы я был чересчур занят (есть и это), а просто тоска гложет.
А между тем дети подрастают. Лиза на будущей неделе держит экзамен в гимназию кн<ягини> Оболенской; Косте то же самое предстоит в мае. За Лизу я не боюсь, а за Костю побаиваюсь. Мальчик он способный и умный, но нервный и рассеянный. Пожалуй, и провалится.
После экзаменов жена собирается за границу. Начнет с сестры в Каркассоне. Я же лично не знаю, что предприму. Может быть, на тот свет соберусь. Это единственный просвет.
Думаю, что и Вы к лету вернетесь в Россию: по крайней мере, хоть посмотрите на нас. Теперь уж Вам придется платить по 11 р. в месяц с каждой персоны, а это расход немаловажный.
Я получил с Ваших облигаций проценты в марте в количестве 87 р. 50 к. и вместе с оставшимися у меня 37 р. передал на хранение Гасперу, который присовокупил их к февральским и мартовским деньгам. Ваши 3500 р. облигациями у меня целы. В начале года облигации повысились было до 87%, а теперь опять падают.
У Унковского родился сын. Вот человек. Слезы лить надо, а он детей делает. В первую минуту это как будто бы его озадачило, а теперь опять веселый ходит. Получил дело, ездил в Одессу защищать. Около трех недель проездит — в результате 2000 рублей получит, да израсходует из них, пожалуй, не меньше 500 рублей. А потом три недели будет в постели валяться да и еще, пожалуй, ребенка состроит. Я, слава богу, хоть на этот счет спокоен: с некоторого времени способность потерял.
Прощайте, будьте здоровы. Ежели можете принять во внимание гнет тоски, то примите, и простите.
Передайте от нас сердечный поклон многоуважаемой Екатерине Павловне.
Искренно Вам преданный
М. Салтыков.
На письме помета рукою Елисеева: 1883. Марта 29.