9/21 августа 1883. Кларан
Кларан. 9 августа.
Многоуважаемый Николай Андреевич.
Пишу к Вам, имея перед собой Dent du Midi 1, и в то же время весь скрюченный пострелом. Боль невыносимая, ни согнуться, ни разогнуться. Таковы последствия слишком деятельной жизни. Целых четыре дня каждодневно проводили в увеселительных поездках, а сегодня я уже пошевелиться с трудом могу. Я всегда, впрочем, думал, что мне больше всего необходимо спокойствие, которое я могу получить только дома, хотя там не климат, а какая-то каша. Шататься по отелям, где негде приткнуться, вовсе не в моей натуре, а здесь еще вдобавок кормят какими-то экскрементами.
Все остальное здесь превосходно. Озеро — изумительное, горы — волшебные; отели — похожи на дворцы. Лихачев сегодня в Лозанну уехал по делам, а мы тут сидим, как овцы без пастыря. Мы собственно покидаем Кларан послезавтра, в четверг, и в пятницу утром будем уже в Париже. Затем, представьте мою радость, 19-го августа я выезжаю из Парижа в места не столь отдаленные, то есть под крыло к Оржевскому и к гр<афу> Толстому.
Но как я все это проделаю, имея в пояснице драхеншус, который только сегодня разыгрался?
До свидания. Боль такая, что даже писать трудно. Ничего я в течение целого месяца не делал, да и впредь делать, вероятно, ничего не буду. Литературная моя карьера, очевидно, кончилась.
Прошу Вас передать от меня и от жены привет уважаемой Софии Андреевне 2.
Искренно Вам преданный
М. Салтыков.