15 октября 1883. Петербург
15 октября. Литейная, 62.
Многоуважаемый Сергей Андреевич.
Должно быть, воздух Москвы имеет усыпляющее свойство. В апреле я послал в редакцию «Русской мысли» повесть «Дело» (в корректурных листах) 1, доставленную мне, более года тому назад, Тургеневым и мною переделанную. Я хотел ее печатать в «Отеч<ественных> зап<исках>», но она слишком смахивает на «Совр<еменную> ид<иллию>» и потому могла бы показаться назойливостью. Да и строгости цензурные остановили. Разумеется, я ответа никакого не получил. Это само собой. Но недавно здесь были г-жа Н<екрасова> и г. Г<ольцев>, и я лично просил их справиться, но вот прошло больше двух недель — и молчок. Ужели и это само собою разумеется?
Проснись, о сибарит! ты спишь!
Ведь меня Тургенев почти до последних дней пилил этою повестью. Печатать ее или не печатать — это другое дело, но надо же резон какой-нибудь иметь.
Я совсем болен. К прежним болезням, составляющим, так сказать, неприкосновенный фонд, присоединяются случайные: пострел, флюс, болезнь седалищного нерва. А главная болезнь — «Отеч<ественные> зап<иски>».
Весь твой
М. С.
Я даже нотариусу Орлову говорил, чтоб он разузнал о «Деле». Остается только буйному ветру на вашу компанию жаловаться.
Пиши, ради Христа, адрес на письме твоем.