5 мая 1884. Петербург
Многоуважаемый Григорий Захарович.
Вы так упорно молчите, в те самые минуты, когда именно следует говорить, что мне просто становится страшно за природу человеческую. Вам известна катастрофа, постигшая «Отеч<ественные> записки» (я писал Вам об этом); 1 это дело поконченное и рассуждать об этом нечего. Но у меня есть Ваши деньги (11900 р. облигациями П<етер>б<ургского> гор<одского> кред<итного> общ<ества> и 344 р. наличными), и это меня положительно затрудняет. Не то чтобы я тяготился услугой, но я не могу ручаться за свою жизнь ни по состоянию моего здоровья, ни по тем тревогам, которыми она отравлена. Я положительно убеждаю Вас сказать мне, предполагаете ли Вы приехать и когда именно 2, и ежели не предполагаете сделать это вслед за сим, то как поступить с деньгами.
Я предполагал провести лето на даче в Ржевском уезде Тверской губернии и с этою целью послал туда жену для осмотра; сейчас получил от нее телеграмму 3, что дачу нанять нельзя — не понравилась. Эту особу ничто не вразумляет, и все катастрофы ей нипочем. Вероятно, придется жить на Сиверской станции и платить за дачу тысячу рублей. Все эти милые шутки были хороши, когда был верный источник дохода, но теперь, когда, может быть, и от писательства придется
совсем отказаться, они очень и очень неуместны. Впрочем, может быть, недолго придется издеваться надо мной.
Прощайте, будьте здоровы. Жду Вашего ответа незамедлительно.
Весь Ваш
М. Салтыков.
5 мая.