1100. Н. К. МИХАЙЛОВСКОМУ
17 ноября 1884. Петербург
Многоуважаемый Николай Константинович.
Ужасно любопытно мне знать, читает ли Г. И. Успенский Вам свои новейшие произведения, и под Вашим ли наитием компонует их? Или только всуе призывает Ваше имя? Мне кажется, лавры Сюсляева (мужичок такой в Новоторжском уезде есть, который всех московских празднословов с ума свел), а отчасти Толстого, не дают ему спать, и он серьезно задумал сделаться пророком 1. Но, право, я до сих пор не полагал, что Ваша критическая деятельность может иметь какое-нибудь отношение к Сюсляевскому миросозерцанию (зри «Р<усскую> мысль» за ноябрь) 2.
Заметили ли Вы в октябрьской книжке «Р<усской> м<ысли>» такую проделку. Введен там библиографический отдел довольно ребяческого свойства, и между прочим напечатано содержание всех книжек, всех журналов, вышедших с
начала года по октябрь. И представьте себе, «Отеч<ественных> зап<исок>» там нет, точно они и не существовали. Вот, что называется, гражданское мужество! 3
Успенский называет «Р<усскую> мысль» телятным вагоном 4, а я называю органом Сюсляевского миросозерцания. А редакцию имею полное основание называть свиным хлевом, и вот почему. Передал я туда еще в апреле два рассказа Каренина, большую повесть Фирсова и проч. Теперь, Фирсову есть нечего, и он ко мне вопиет, ибо на все его письма редакция «Р<усской> м<ысли>» не дает никакого ответа. Вследствие этого, я два раза писал к Юрьеву, и все-таки остаюсь без ответа. Адреса квартиры Юрьева я не знаю, и потому письма ему адресовал через контору журнала. Вероятно, их ему не передали. Вообще, сколько я слышал, с ним обращаются, как с илотом 5.
Я решился печататься в «Вестнике Европы» и отчасти в «Р<усских> ведом<остях>» — больше идти некуда. Но, конечно, и в том и в другом месте я буду не более как случайный сотрудник.
Скучно мне до зарезу, и совсем не пишется. Надо новую жилу найти, а не то совсем бросить.
До свидания; ежели будете в Питере, не забудьте обо мне.
Искренно преданный Вам
М. Салтыков.
17 ноября. Лит<ейная> 62.