1143. В. М. СОБОЛЕВСКОМУ

3 марта 1885. Петербург

3 марта.

Многоуважаемый Василий Михайлович.

Прежде всего благодарю Вас за память 1. Живется мне так себе; карантину срок кончается, а во вторник думаю приступить к дезинфекции квартиры и сам на время переезжаю в гостиницу. В будущее воскресенье, 10-го думаю совсем водвориться у себя. Но теперь меня беспокоит новое обстоятельство: глаза мои, по-видимому, погибают. Перспектива ослепнуть страшнее всего, что я когда-нибудь себе представлял, и, кажется, она меня ожидает.

На днях я вам вышлю две сказки (в четверг или в пятницу получите); из них одна несколько больше «Недр<еманного> ока», другая — займет не более 60 строк 2. Вот почему я и желал бы напечатать их вместе. Впрочем, это еще вопрос, может ли вторая (маленькая) сказка быть напечатана. Ежели найдете неудобным, то отложите, и, во всяком случае, когда будете присылать корректуры, то напишите прямо, что по Вашему мнению небезопасно или даже неловко. Теперь мне совсем беда: не с кем посоветоваться, а когда человек предоставлен исключительно самому себе, то он легко может впасть в распутство. Оттисков (особых), ради бога, Вы для меня не делайте — из-за пустяков еще историю наживете 3 — а присылайте мне 10 №№ газеты. Пожалуйста, не делайте оттисков, прошу Вас об этом, а тем паче не привлекайте цензуру. Затем, хотя я возвращусь из гостиницы в квартиру только в воскресенье, но корреспонденцию мне все-таки каждый день будут носить.

Ваше намерение придать разнообразие фельетону заслуживает всякого сочувствия. Литературный и общественный фельетоны, действительно, как будто прихрамывают. А главное, точно в пьяном виде пишутся — концов с концами свести нельзя. Статей Андреева ожидаю с величайшим любопытством 4.

Простите, что я Вас все сказками потчую: мне нужно книжку из них сделать, и непременно к будущему году.

Ваши мечтания о большом журнале в Москве в высшей степени приятны. Действительно, теперь совсем нет места, в котором можно было бы с удовольствием приютиться.

151

«Р<усская> мысль» есть положительный нужник, и можно только жалеть о тех, которые связались с ним. Что касается до «Вестн<ика> Европы», то я в нем чувствую себя положительно иностранцем и никакого интимного участия не принимаю. Все равно как если бы я жил в Твери и оттуда посылал статьи и получал за них гонорар. Следовательно, и для нашего брата, инвалида, было бы недурно иметь сочувственный орган. Одно только: едва ли я лично могу быть полезен. Я уж последние силы трачу; еще немного — и лампада жизни потухнет, как говорил Жуковский.

Юрьева до смерти жаль, но все-таки, скажите по совести, разве не он провалил журнал, который мог бы быть весьма приличным? 5

Ежели бы Вы были так любезны переговорить о моих книгах с Мамонтовым, то предложите ему следующее: пускай возьмет у меня по 150 экз. двух изданий: «Господа ташкентцы» и «Дневник провинциала»; я уступлю по 95 к. за экз., т. е. за все триста — 285 р. (более 35% уступки); из них 135 р. отдать немедленно, а на остальные 150 р. вексель на 6 месяцев. И пусть кому-нибудь поручит в Петербурге взять их от меня и переслать в Москву, как знает. За это я не берусь.

Когда же Вы соберетесь в Петербург?

Искренно Вам преданный
М. Салтыков.

Переезжаете ли Вы на новую квартиру или отдумали?


М.Е. Салтыков-Щедрин. Письма. 1143. В. М. Соболевскому. 3 марта 1885. Петербург // Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений в 20 томах. М.: Художественная литература, 1977. Т. 20. С. 151—152.
© Электронная публикация — РВБ, 2008—2024. Версия 2.0 от 30 марта 2017 г.