5 сентября 1885. Петербург
5 сентября.
Многоуважаемый Николай Андреевич.
Вследствие изменившихся путей холеры, очевидно, направляющейся дальше и дальше по Ривьере, и Ваши пути могут измениться. Зимовка во Флоренции, пожалуй, не состоится, да и выезд из Парижа может замедлиться или получить иное направление. Напишите, пожалуйста, как Вы располагаете поступить. Я уже второе письмо Вам в Париж шлю 1, а про Вас знаю только от Саши Лихачева, который сегодня пришел поздравить жену с именинами и говорил, что Вы подавали руку помощи Е. Иос. Лихачевой. Я, впрочем, понимаю, что она могла заболеть: сидя на 22-франковом пансионе, весьма возможно и даже приличествует получить соответствующее расстройство. Я, впрочем, Лихачевым уже не пишу, потому что тот же Саша сообщил мне, что Влад<имир> Ив<анович> решился быть в Петербурге 11-го числа; стало быть, выедет из Парижа, пожалуй, послезавтра, и таким образом письма моего не получит.
Здесь тишина свирепствует страшная. Только «Нов<ое> вр<емя>» ежедневно доказывает, что конституция дана
Финляндии как дар, и как дар может быть за неблагодарность отнята. Правительство, однако ж, разрешает и финляндским газетам доказывать, что конституция не дар, а условие присоединения. Это и «Вестнику Европы» даже дозволено высказать в сентябрьской книжке.
О себе не знаю что и сказать Вам. Иногда кажется, как будто легче с корчами, а иногда (как, напр., сегодня) все одно и то же. Сегодня опять меня с утра корчит. Да притом же усиливается одышка и кашель, которые были в последнее время пренебрежены. Я вчера и сегодня по ночам вставал, чтобы кашлять. Кашлял часа по полтора, и должен сказать, что неприятное это занятие.
Сегодня у меня должен был быть Соколов, но не приехал. Вероятно, уехал к Боткину, который сегодня новорожденный; а может быть, и позабыл.
Я продолжаю ничем не заниматься и тосковать. Сколько ни принимаюсь, ничего не выходит. Слабость еще слишком большая во всем теле.
Прошу Вас передать от меня и от жены сердечный привет многоуважаемой Софье Петровне и поздравление, хотя и несколько раннее, с ее именинами.
Затем, жму Вашу руку и остаюсь искренно преданный
М. Салтыков.
Где Лорис-Меликовы?
От Елисеева получил письмо 2. Клянет Тверь на чем свет стоит.