1452. Н. А. БЕЛОГОЛОВОМУ

1 февраля 1888. Петербург

1 февраля.

Многоуважаемый Николай Андреевич.

Я без числа виноват, что не писал к Вам так долго, и Вы совершенно правы, ежели недоумеваете по этому поводу 1. Дело вот в чем. И ноябрь и декабрь я ничего не писал. С наступлением января несколько просветлело, а вместе с тем пробудились слегка и мои душевные силы. Я поспешил воспользоваться этим и весь месяц усиленно работал даже к ущербу для здоровья. Успел приготовить и на март и на апрель. Теперь намереваюсь отдохнуть и ежели буду продолжать работу, то исподволь 2.

Состояние моего здоровья, однако ж, нимало не улучшилось. В особенности же беспокоят почки. Четыре раза я испытал прохождение камней, а о песке и говорить нечего. Это большое страдание, тем больше, что со мной эти казусы всегда случались ночью, когда все домашние спят, а следовательно нельзя распорядиться насчет припарок для смягчения боли. Первые три раза страдания продолжались не более 2—3 часов, но в последний раз (четыре дня тому назад) с одиннадцати часов ночи до 7 утра. Можете представить, какую ночь я провел. Боткин велел мне пить воду Contrexéville, и я шесть недель как пью ее. Предполагалось, что она вымоет мне почки, а они даже и теперь источают песок и гравий. Не знаю, что будет дальше, ибо, с легкой руки Боткина, Contrexéville

400

так пошел в ход, что ни одной бутылки во всем городе достать нельзя. Впрочем, и Боткин (с которым я советуюсь через посредство Васильева) сказал, что мне надобно отдохнуть, а пока прописал мне капли Strophant.

Вообще, мне кажется, что теперешнее мое положение признается нормальным, т. е. таким, лучше которого уже не будет. Я готов бы был примириться с этим, но отчаяние мешает примирению. И в самом деле ужасно иметь в преспективе одно: быть прикованным к креслу.

Знакомые мало-помалу оставляют меня или же выполняют относительно меня нечто вроде обряда. В. И. Лихачев аккуратно навещает меня с Еленой Иосифовной по пятницам; Н. И. Соколов — по вторникам (на десять минут). Прочие заходят случайно и очень редко, а Унковского, например, я почти совсем не вижу. Заходит, впрочем, Г. З. Елисеев, которому я завидую. Не знаю, в какой мере он болен, но, по крайней мере, может выходить. Я же вот уж четыре месяца, как даже в карете прогуляться не выезжаю. Боткин воспретил, потому что уже более 1½ <месяцев?> здесь стоят нестерпимые холода. Григ<орий> Зах<арович> совершенно примирился с Екат<ериной> Павл<овной>, которая ходит козырем и выгнала Матрешу, приревновав ее к мужу. Человеческому легкомыслию, очевидно, пределов нет.

Прошу Вас передать мой сердечный привет многоуважаемой Софии Петровне.

Затем дружески жму Вашу руку и остаюсь искренно Вам преданный

М. Салтыков.


М.Е. Салтыков-Щедрин. Письма. 1452. Н. А. Белоголовому. 1 февраля 1888. Петербург // Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений в 20 томах. М.: Художественная литература, 1977. Т. 20. С. 400—401.
© Электронная публикация — РВБ, 2008—2024. Версия 2.0 от 30 марта 2017 г.