XI
На следующую ночь, когда я стал подходить к старому дубу, Эллис понеслась мне навстречу, как к знакомому. Я не боялся ее по-вчерашнему, я почти обрадовался ей; я даже не старался понять, что со мной происходило; мне только хотелось полетать подальше по любопытным местам.
Рука Эллис опять обвилась вокруг меня — и мы опять помчались.
— Отправимся в Италию,— шепнул я ей на ухо.
— Куда хочешь, мой милый,— отвечала она торжественно и тихо — и тихо и торжественно повернула ко мне свое лицо. Оно показалось мне не столь прозрачным, как накануне; более женственное и более важное, оно напомнило мне то прекрасное создание, которое мелькнуло передо мной на утренней заре перед разлукой.
— Нынешняя ночь — великая ночь,— продолжала Эллис— Она наступает редко — когда семь раз тринадцать...
Тут я не дослушал несколько слов.
— Теперь можно видеть, что бывает закрыто в другое время.
— Эллис! — взмолился я,— да кто же ты? скажи мне, наконец!
Она молча подняла свою длинную белую руку. На темном небе, там, куда указывал ее палец, среди мелких звезд красноватой чертой сияла комета.
— Как мне понять тебя? — начал я.— Или ты — как эта комета носится между планетами и солнцем — носишься между людьми... и чем?
Но рука Эллис внезапно надвинулась на мои глаза... Словно белый туман из сырой долины обдал меня...
— В Италию! в Италию! — послышался ее шёпот.— Эта ночь — великая ночь!