Н. А. Львов. <Из письма к П. В. Лопухину>

Или свет переменился,
Или я переродился?
Или здесь я с головой,
А там был все безголовый;
Жил и не жил целый год,
Ни летал, ни пресмыкался;
Здесь я точно так попался,
Как на ярмонку урод:
Между пляшущих, прекрасных,
Дней цветных, весенних, ясных
В исступленный хоровод!
Да в Москве-то что же будет?
Там-то голос вознесется
Русской песни высоко!
Там-то уж рекой прольется
Медово́е молоко!
Грянут лодки стовесельны
Наших удалых ребят,
Берега у нас кисельны,
Да и ложки в них торчат!
Всё, чего душа желает,
Подымается горой:
Рот вспевало разевает,
Да сказать не успевает:
«Ешь, ребята, пей... да пой!»

Да что же они запоют, покорно прошу объяснить мне, слуге вашему. — Вы думаете, может быть, что

Московский наш народ
Не забыл старинну песню,
Как с Андреева на Пресню
Протянулся хоровод!
Как царица воцарилась,
Как полуночь просветилась
Наших славных дней венцом,
И как радость прокатилась
По России кубарём!

И мужской надежный тон,
Чтобы правда в ней сверкала,
Песня делу отвечала
И там, где она стояла,
Надобно поставить он.

110. <ИЗ ПИСЬМА К П. В. ЛОПУХИНУ>