ВЕШНИЕ ВОДЫ

(с. 255)

ИСТОЧНИКИ ТЕКСТА

«Вешние воды». Беловой автограф, 224 с; после текста подпись и помета: Ив. Тургенев. Баден-Баден. Ноябрь 1871. Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 76; описание см.: Mazon, p. 84; фотокопия — ИРЛИ, Р. I, оп. 29, № 219.

«Вешние воды. Повесть». Автограф наборной рукописи, 128 с.; после текста подпись и помета: Ив. Тургенев. Баден-Баден, 1871. Хранится в отделе рукописей Bibl Nat, Slave 76; описание см.: Mazon, p. 84; фотокопия — ИРЛИ, Р. I, оп. 29, № 216.

ВЕ, 1872, № 1, с. 5—129.

Оттиск из ВЕ (полный текст повести), с авторской правкой. Хранится в ЦГАЛИ, ф. 509, оп. 1, ед. хр. 30.

Т, Соч, 1874, ч. 7, с. 173—324.

Т, Соч, 1880, т. 9, с. 37—192.

Т, ПСС, 1883, т. 9, с. 37—208.

Впервые опубликовано: ВЕ, 1872, № 1, с подписью и пометой: Ив. Тургенев. Баден-Баден, 1871. Там же список опечаток (с. 430).

Печатается по тексту Т, ПСС, 1883 со следующими исправлениями по другим источникам:

Стр. 259, строка 15: «протянула руки» вместо «протянула руку» (по всем другим источникам).

Стр. 260, строка 16: «омрачали» вместо «омрачили» (по всем источникам до Т, Соч, 1880).

Стр. 261, строка 19: «повторила та» вместо «повторила она» (по беловому автографу и наборной рукописи).

Стр. 279, строка 20: «штуки» вместо «шутки» (по беловому автографу и наборной рукописи).

Стр. 282, строка 35: «не одобрил» вместо «не одобрял» (по беловому автографу и наборной рукописи).

Стр. 293, строка 18: «и запер» вместо «запер» (по всем источникам до Т, Соч, 1880).

Стр. 295, строки 11—12: «Вспомнила я» вместо «Вспомнила и» (по всем другим источникам).

Стр. 297, строка 27: «плечи» вместо «плечо» (по всем другим источникам).

Стр. 297, строка 29: «помчался прочь» вместо «промчался прочь» (по беловому автографу, наборной рукописи и ВЕ).

Стр. 297, строка 42: «вздрогнула» вместо «вздохнула» (по всем источникам до Т, Соч, 1880).

Стр. 300, строки 20—21: «и голос» вместо «а голос» (по беловому автографу и наборной рукописи).

Стр. 310, строка 25: «не тотчас» вместо «не торопясь» (по беловому автографу и наборной рукописи).

Стр. 311, строка 9: «повторила» вместо «проговорила» (по всем источникам до Т, Соч, 1880).

Стр. 317, строки 40—41: «грело» вместо «горело» (по всем другим источникам).

Стр. 322, строка 41: «покачала» вместо «покачивала» (по всем источникам до Т, Соч, 1880).

Стр. 338, строка 33: «предполагал» вместо «предлагал» (по всем источникам до Т, Соч, 1880).

500

Стр. 339, строка 21: «оставляю» вместо «оставлю» (по всем источникам до Т, Соч, 1880).

Стр. 341, строка 24: «подумал» вместо «думал» (по всем источникам до Т, Соч, 1880).

Стр. 356, строка 38: «и крестится» вместо «крестится» (по всем источникам до Т, Соч, 1880).

Стр. 370, строка 3: «прибавляла» вместо «прибавила» (по всем источникам до Т, Соч, 1880).

Стр. 375, строка 15: «повернула» вместо «повернулась» (по всем источникам до Т, Соч, 1880).

Стр. 376, строка 4: «в сторону» вместо «на сторону» (по всем источникам до Т, Соч, 1880).

Стр. 376, строка 40: «Домой??» вместо «Домой!!» (по всем другим источникам).

Стр. 377, строка 12: «и шепнула: Эней?» вместо «и шепнула: Эней!» (по всем другим источникам).

Стр. 379, строка 18: «стоящему» вместо «стоявшему» (по беловому автографу и наборной рукописи).

Стр. 380, строки 17—19: «тот ли это сад» вместо «тот ли этот сад» (по всем источникам до Т, Соч, 1880).

Тургенев находился в Париже, когда в Петербурге, в «Вестнике Европы», печаталась его повесть «Вешние воды». Он сильно запоздал с окончанием работы над рукописью, предназначавшейся для январского номера журнала, и по недостатку времени корректуры не могли быть присланы ему в Париж. Поэтому он в письмах к П. В. Анненкову от 26 ноября (8 декабря) и к М. М. Стасюлевичу от 27 ноября (9 декабря) 1871 г. поручил им наблюдение за изданием повести.

Получив чистые листы «Вешних вод», Тургенев послал Стасюлевичу список замеченных им опечаток, который был помещен в том же номере «Вестника Европы», где была опубликована повесть. Позднее, при чтении отдельного оттиска, он внес в текст еще ряд исправлений, но многие расхождения между первопечатным и рукописным текстами остались при этом не устраненными.

При подготовке изданий 1874, 1880 и 1883 годов Тургенев также не обратил внимания на эти расхождения, хотя ввел в текст повести незначительные изменения. В некоторых случаях расхождения эти следует рассматривать как искажения текста, не замеченные Тургеневым. Поэтому редакция сочла необходимым ввести в текст Т, ПСС, 1883, помимо исправлений по другим печатным источникам текста, несколько поправок по беловому автографу и наборной рукописи.

Работа Тургенева над «Вешними водами» продолжалась довольно долго — с середины 1870 г. до конца 1871 г. Первое известное нам упоминание о повести находится в его письме к В. Рольстону из Баден-Бадена от 27 сентября (9 октября) 1870 г. Он извещал английского критика, что, кроме «маленького этюда» «Стук... стук... стук!..», у него «есть еще и другая начатая работа», которую он надеется закончить до февраля следующего года. Однако, как это нередко бывало у Тургенева, для создания повести ему потребовалось значительно больше времени.

В феврале-марте 1871 г. Тургенев совершил поездку в Россию. Готовясь возвратиться после этого в Лондон, он писал 19 (31) марта Анненкову: «Стасюлевичу скажите, что я ему повесть пришлю через

501

Вас, окончив ее уже в Англии». 12 (24) апреля Тургенев сообщал Анненкову из Лондона: «Я с жаром принялся оканчивать мою повесть — и через месяц Вы получите рукопись...». Однако и этот срок оказался нереальным — на этот раз потому, что в процессе работы размеры повести значительно увеличились по сравнению с первоначальными авторскими предположениями. Об этом Тургенев писал Анненкову 27 мая (8 июня) 1871 г. и, более подробно, Стасюлевичу 17 (29) июня: «Моя „картина“, как Вы выражаетесь, принимает еще бо́льшие размеры, чем я предполагал, что запаздывает ее окончание. Но я не сомневаюсь в том, что в начале ноября я либо Вам перешлю, либо сам привезу ее в Петербург».

14 (26) августа Тургенев извещает Стасюлевича, что повесть «подвигается к развязке», а в сентябре, воспользовавшись, по его словам, затворничеством в Баден-Бадене, он окончил повесть и сразу же приступил к ее переписыванию. 23 сентября (5 октября) он сообщал Стасюлевичу, что «уже переписал более половины. В ней будет 7 печатных листов „Вестника Европы“! Никак не ожидал подобных размеров!» (см. также письмо к Анненкову от 24 сентября (6 октября) 1871 г.).

По расчетам Тургенева текст повести должен был быть готов «через месяц», то есть к началу ноября нового стиля. Но к этому времени Тургеневу стало ясно, что повесть требует еще дополнительной работы. 6 (18) ноября Тургенев сообщал Стасюлевичу, что «1-го декабря русского стиля» повесть будет у него в руках. Отметим кстати, что только в этом письме, впервые за всё время работы над повестью, Тургенев назвал ее: «Заглавие ее „Вешние воды“, положено на нее старания пропасть — авось не совсем даром пропадет оно!».

В конце месяца повесть действительно была закончена и 26 ноября (8 декабря) выслана в Петербург Анненкову. В сопроводительном письме Тургенев просил его подтвердить получение рукописи («Она мне стоила дьявольского труда — и я бы желал поскорее знать, что он не пропал...») и высказать о ней свое «нелицемернее мнение». В письме содержалась также просьба передать повесть «немедленно Стасюлевичу — и продержать корректуру». На следующий день, 27 ноября (9 декабря), извещение об отправке рукописи было послано Стасюлевичу: «Вчера <...> повесть моя в виде громадного застрахованного пакета отправилась в Петербург на имя П. В. Анненкова — так как с незапамятных времен мои произведения всегда поступают сперва в его руки. Но он имеет инструкцию передать Вам эту повесть немедленно — так что Вы можете начать печатание с 1 / 13 декабря, как я обещал Вам».

До нас дошли две рукописи «Вешних вод», однако большое количество разночтений в этих рукописях дает основание считать, что, кроме не дошедшего до нас черновика, существовал еще один автограф — вторая беловая копия. Это подтверждается и письмами Тургенева, в которых сказано, что он трижды переписывал повесть.

Одна из сохранившихся рукописей является первой копией, о которой Тургенев писал Анненкову 24 сентября (6 октября) 1871 г.: «Переписывание повести подвигается вперед». Очевидно, большое количество исправлений, внесенных автором в текст, задержало переписывание, а когда оно было закончено (вероятно, в первых числах ноября н. ст.), рукопись оказалась в таком виде, что ее пришлось вторично переписать («Чёрт меня дернул — всё из желания возможной отделки и недоверия к своим слабеющим

502

силам — взяться за вторичное переписывание моей повести», — сообщал он Анненкову 28 октября (9 ноября) 1871 г.). Вторая копия до нас не дошла1. Но, видимо, и в ней была произведена значительная авторская правка, вызвавшая необходимость вновь переписать текст.

19 ноября (1 декабря) 1871 г. Тургенев писал Анненкову: «Я работаю как вол — и через 5 дней Вы получите оконченную третью копию моей повести». Эта «третья копия» и была послана в Петербург Анненкову 26 ноября (8 декабря) в качестве наборной рукописи. Позднее она была по просьбе Тургенева «вытребована» Анненковым от редакции «Вестника Европы» и возвращена автору.

Оба сохранившихся автографа повести, в которых содержится значительное количество поправок, дают представление о характере работы Тургенева над художественной отделкой текста «Внешних вод».

Никаких крупных вставок, вычеркиваний или перестановок текста, которые изменяли бы композиционный план повести, ни в одной из этих двух рукописей нет; не было их, очевидно, и в не дошедшем до нас черновике, так как Тургенев обычно приступал к написанию нового произведения только тогда, когда задуманный сюжет уже полностью сложился в его творческом сознании. Точно так же и образы героев будущего повествования формировались у Тургенева на предварительной стадии, а позднее, в процессе работы над рукописями, подвергались только некоторым уточнениям или дополнениям. Об этом свидетельствуют и автографы «Вешних вод».

В Джемме Тургенев стремился воплотить образ девушки искренней и непосредственной, но при этом он, по-видимому, заботился о том, чтобы эта непосредственность не переходила в развязность. Так, в главе XVI, когда Санин отдает Джемме спасенную им розу, первоначально было: «Она вся вспыхнула, крепко стиснула его руку и мгновенно спрятали розу»; готовя наборный текст, Тургенев исключил слово «крепко» (см. с. 238). В главе XIX, где Джемма встречает Санина после скандала в Содене, было: «Джемма встретила Санина; взяла его руку обеими руками, хотела что-то сказать и не могла. <...> Джемма выпустила руку Санина и вернулась за прилавок». Из этого текста Тургенев вычеркнул в беловом автографе слова: «взяла его руку обеими руками» и «выпустила руку Санина и» (см. варианты к с. 294, строки 25 и 35)2. В главе XXVIII, когда после объяснения в любви Санин и Джемма встречают Клюбера, было:


1 Сохранился рассказ Д. Н. Михайлова о том, что он видел в 1883 г. в имении поэта К. К. Случевского рукопись «Вешних вод»: «Перелистываешь эту драгоценную литературную святыню и чувствуешь неизъяснимую сладость духа: такой прелестью, недоступной анализу, веет от четкого и крупного почерка создателя этого рассказа» (Михайлов Д. Очерки русской поэзии XIX века. Тифлис, 1904, с. 334). Возможно, что Михайлову удалось увидеть именно эту, не дошедшую до нас рукопись, потому что в известных нам — почерк писателя нельзя назвать «четким и крупным». Следует отметить, что Тургенев в свое время подарил Случевскому рукописи «Первой любви» и «Накануне» (в настоящее время хранятся в ГПБ).

2 Варианты белового автографа и наборной рукописи см.: Т, ПСС и П, Сочинения, т. XI, с. 309—340. Далее варианты,

503

«Джемма <...> самоуверенно-спокойно <...> посмотрела прямо в лицо своему бывшему жениху». Тургенев, уже в ходе работы над беловым автографом, нашел другие слова для определения чувств своей героини и вместо «самоуверенно-спокойно» вписал: «с спокойной решительностью».

В образе Полозовой Тургенев стремился сильнее подчеркнуть коварство, жестокость и низменность ее натуры. Так, например, глаза Марьи Николаевны он называет сначала «хищными», а затем заменяет этот эпитет на «алчными» (с. 373); в обращении к Санину слова «проговорила она почти грубо» меняет на «приказала она почти грубо» (см. с. 374); в характеристике, которую Марья Николаевна дает самой себе во время ее первой беседы с Саниным, не очень ясное по смыслу выражение: «я жизни не щажу» — заменяется гораздо более определенным, безжалостным: «я людей не щажу» (см. с. 349); существенна и следующая поправка: в размышлениях Санина о неотвязных чертах образа Полозовой вместо первоначального: «они ухмыляются» — появилось: «они ухмыляются дерзостно» (см. с. 358).

Работа Тургенева над повестью на рукописной стадии заключалась главным образом — и это опять-таки характерно вообще для творческой лаборатории писателя — в тщательной стилистической отделке текста. В этой тонкой и сложной работе художника можно выделить в основном три наиболее характерных вида исправлений.

Первый из них — вычеркивание отдельных слов, фраз или более крупных кусков текста с целью устранения длиннот, снятия лишних эпитетов и необязательных деталей, исключения ненужных авторских пояснений. Например, в главе XIX, в описании дня, предшествующего поединку, в беловом автографе вычеркнуты строки, рисующие душевное состояние Санина (см. вариант к с. 296, строка 16); в картине обморока Эмилио во фразе «тесный цветной галстух сжимал его шею» второй эпитет зачеркнут (см. вариант к с. 258, строки 30—31; см. также варианты к с. 259, строка 6, с. 273, строка 28, с. 316, строка 6); в сцене игры в тресетте был исключен текст, содержащий еще одно упоминание о «величайшей тайне», которую хранил в душе Панталеоне (см. вариант к с. 295, строка 32). Работая над наборной рукописью, Тургенев в разговоре Санина с Полозовым вычеркнул сопровождавшую диалог ремарку: «Полозов глянул на него сквозь свои белесоватые ресницы» (вариант к с. 336, строки 38—39); на той же стадии было снято сравнение речей Полозова с поэтической манерой Некрасова (см. вариант к с. 345, строка 25).

Второй вид исправлений связан с расширением текста: Тургенев вписывает слова и выражения, пополняя и обогащая повествование вновь найденными деталями, сравнениями и т. п. Примеры такого рода встречаются, пожалуй, более часто, чем случаи сокращения текста. Так, в беловом автографе обогащается сцена, когда Панталеоне, возмущенный тем, что Джемма читает комедию Мальца, выражает свое негодование «хриплым голосом, уткнув лицо вперед и растопыря пальцы» (см. вариант к с. 270, строки 14—15); в том же автографе расширено описание комнаты, в которой задремала фрау Леноре (см. вариант к с. 277, строки 35—37), и вписана ремарка, передающая взволнованное состояние фрау Леноре,


опубликованные в названном издании, приводятся без дополнительного указания страниц публикации.

504

когда она посылает Санина в сад, чтобы образумить Джемму (см. вариант к с. 310, строки 5—6). Аналогичная правка имеется и на следующей стадии работы. Здесь в рассказ Панталеоне о «великом Гарсиа» в роли Отелло вводится сравнение: «как молния, как тигр» (см. вариант к с. 267, строка 5); расширяется разговор Панталеоне с фрау Леноре о ее покойном муже (см. вариант к с. 277, строки 33—37).

Наконец, третий вид исправлений объединяет случаи замены общих, недостаточно конкретных слов другими — более точными, художественно более выразительными. Об этом можно судить по следующим примерам. Ремарка «начал было Санин» заменяется на «заикнулся было Санин» (вариант к с. 261, строки 42, 43); во фразе «отчаянно, чуть не с криком произнес бедный итальянец» слово «произнес» заменяется на «возопил» (вариант к с. 299, строка 39); в рассказе о прогулке Санина и Эмилио говорилось, что они играли в чехарду «на красивом зеленом лужку» — в наборной рукописи первый эпитет был заменен: «на привольном зеленом лужку» (вариант к с. 319, строки 14—15); в описании «немецкого обеда» в Содене «змеевидный угорь» заменяется на «посинелый угорь» (вариант к с. 284, строка 10).

В основе повести «Вешние воды» лежит автобиографический материал. Указание на это имеется в воспоминаниях Л. Фридлендера, который опирался, очевидно, на высказывания самого Тургенева: «Многое, что он писал, если не всегда, то часто было связано с его жизнью, и связь эта была не только внутренняя, но и внешняя. Например, — начало „Вешних вод“. Как там Санина, так и Тургенева, еще молодого человека, возвращавшегося из Италии домой, во Франкфурте-на-Майне, в кондитерской, испуганная красивая девушка просила оказать помощь ее брату, упавшему в глубокий обморок. Только это была не итальянская, а еврейская семья, и у заболевшего были две сестры, а не одна. Тургенев поборол тогда свое вспыхнувшее увлечение девушкой скорым отъездом. Со старым певцом Панталеоне познакомился он позже, в доме одного русского князя»3.

Автобиографична в своей основе не только первая, но и вторая часть повести. В письме к племяннице Флобера К. Комманвиль Тургенев, соглашаясь с ее суждением о «Вешних водах», писал 7 (19) августа 1873 г.: «...что же касается второй части, недостаточно обоснованной и не вполне необходимой, то я позволил себе увлечься воспоминаниями». Более подробное высказывание Тургенева об автобиографическом элементе в «Вешних водах» приведено в воспоминаниях И. Я. Павловского: «Весь этот роман — правда. Я пережил и прочувствовал его лично. Это моя собственная история. Госпожа Полозова — это воплощение княгини Трубецкой, которую я хорошо знал. В свое время она наделала много шуму в Париже; там ее еще помнят. Панталеоне жил у нее. Он занимал в доме среднее положение между другом и слугой. Итальянская семья также взята из жизни. Я только изменил подробности и переместил их, потому что я не могу слепо фотографировать. Так, например, княгиня была по рождению цыганкой; я сделал из нее тип светской русской дамы плебейского происхождения. Панталеоне я перенес в


3 Friedländer L. Erinnerungen an Turgenjew. — В его книге: Erinnerungen, Reden und Studien. Strasburg, 1905. I Teil, S. 196; русский перевод: ВЕ, 1906, № 10, с. 830—831.

505

итальянскую семью... Этот роман я писал с истинным удовольствием, и я люблю его, как я люблю все мои произведения, написанные подобным же образом» (Pavlovsky Isaak. Souvenirs sur Tourguéneff. Paris, 1887, p. 89—90).

Отослав рукопись «Вешних вод» в Петербург и ожидая выхода январской книжки «Вестника Европы», Тургенев, как это часто бывало у него, находился в состоянии неуверенности, не зная, насколько удалась новая повесть, и с нетерпением ожидал читательских откликов на нее и отзывов критики. 6 (18) декабря 1871 г. он писал Я. П. Полонскому: «Настрочил большущую повестищу, которая появится в январском № „Вестника Европы“; не знаю, что из нее вышло — ибо никому ее не читал и никакого мнения еще не слышал; сам же автор, ты знаешь, судья плохой — особенно на первых порах. Он видит не только то, что сделал, но даже то, что хотел сделать; а публика — может быть — ничего не увидит. Посмотрим, что она скажет». 18 (30) декабря, в следующем письме к Полонскому Тургенев возвращается к той же теме: «Моя повесть (говоря между нами) едва ли понравится: это пространственно рассказанная история о любви, в которой нет никакого ни социального, ни политического, ни современного намека. Если я ошибаюсь, тем лучше».

Неуверенность и беспокойство нарастали у Тургенева особенно потому, что от Анненкова, с чьим мнением и вкусом он привык всегда считаться, долго не было никакого письма. 8 (20) декабря Тургенев писал ему: «Молчание Ваше о моей повести заставляет меня чесать у себя за ухом; я начинаю думать, что она Вам не понравилась — и Вы не знаете, как сообщить мне этот факт. Валяйте! Кожа у меня толстая». Той же тревогой проникнуто и письмо к Анненкову от 11 (23) декабря. Только 14 (26) декабря из полученного Тургеневым письма Анненкова выяснилось, что рукопись он прочитать не успел, а сразу же передал ее Стасюлевичу для набора и что он впервые знакомится с повестью только теперь, в корректуре. Дочитав последний лист корректуры «дивной повести», Анненков тотчас же изложил свое мнение о ней в письме от 14 (26) декабря 1871 г.:

«Вышла вещь блестящая по колориту, по энергии кисти, по завлекательной пригонке всех подробностей к сюжету и по выражению лиц, хотя все основные мотивы ее не очень новы, а мысль-матерь уже встречалась и прежде в Ваших же романах. <...> Пророчу Вам крики восторга со стороны публики; такого напряжения поэтической силы, изобретательности и стилистических чудес она давно уже от Вас не получала». Одновременно с этим Анненков высказывает и критические замечания, касающиеся развязки повести: «Я, например, могу понять, что Санин под кнутом Полозовой мог проделывать отвратительнейшие скачки́, но не могу понять, как он сделался лакеем ее, после пережитого процесса чистейшей любви. Это выходит страшно эффектно в повести — правда! Но и страшно позорно для русской природы человека. Не знаю, может быть, Вы это имеете и имели в виду, но тогда как объяснить изумительную картину великолепнейших связей с Джеммой, без малейшей примеси ядовитого вонючего вещества? Уж лучше бы Вы прогнали Санина из Висбадена домой, от обеих любовниц, с ужасом от самого себя, страдающего, гадкого и не понимающего себя, а то выходит теперь, что человек этот способен одинаково вычмокивать вкус божественной амброзии и жрать калмыком сырое мясо... брр!» Заканчивая письмо, Анненков снова дает высокую оценку повести: «Но что Вам

506

за дело до этих тонкостей, когда Вас ожидает громадный успех и когда я сам, под действием изумительного рассказа, едва мог отыскать причину того осадка на душе, который он оставляет после себя, при самом удовлетворительном ее настроении» (Рус Обозр, 1898, № 3, с. 18—19).

Получив это долгожданное письмо, Тургенев немедленно откликнулся на него. 19 (31) декабря 1871 г. он писал: «Ох, любезнейший П<авел> В<асильевич>, и обрадовали Вы меня, и зарезали своим письмом! Обрадовали теми похвалами, которые Вы расточаете моим „Водам“, — а зарезали неотразимой верностью Вашего упрека насчет развязки! Представьте себе, что в первой редакции оно было именно так, как Вы сказывали — точно Вы прочли ее. Беда моя на этот раз состояла в том, что я не успел прочесть — перед печатаньем — мою повесть никому, ни г-же Виардо (что я до сих пор всегда делал, переводя на французский язык), ни Вам. Так, несмотря на все переделки, она пошла в дело сырою. Этой беде теперь уже помочь нельзя — но, конечно, при отдельном печатании Санин до некоторой степени реабилитируется».

В следующем письме (от 10 (22) января 1872 г.) Анненков, извещая Тургенева об огромном успехе «Вешних вод», снова касается развязки повести: «Я не теряю надежды, что когда-нибудь из нее пропадет омерзительная груша, которую Санин очищает для мужа любовницы своей» (Рус Обозр, 1898, № 4, с. 365).

Как известно, никаких изменений в развязку повести Тургенев в последующих ее изданиях не вносил. По-видимому, согласие с замечаниями критика-друга было для него в данном случае, как и во многих других подобных, лишь вежливым способом уклониться от спора. Когда вскоре недовольство концом повести высказала в своем — не дошедшем до нас — письме С. К. Кавелина, Тургенев, отвечая ей 16 (28) января 1872 г., со всей определенностью заявил об отказе от каких бы то ни было переделок повести: «...Я не только не сержусь на Вас за то, что Вы мне сказали о моей повести, но, напротив, весьма Вас благодарю за откровенность; впрочем, зная Вас, я другого и не ожидал. Скажу Вам без обиняков, что я совершенно согласен с Вами и чувствую нечто вроде отвращения к собственному детищу: это отвращение во мне накоплялось помаленьку — и Ваше письмо только довершило начатое. Мне кажется, что, если бы мне пришлось прочесть кому-нибудь вслух эту вещь до печатания, я во всяком случае переделал бы конец и заставил бы г-на Санина бежать тотчас от г-жи Полозовой, еще раз свидеться с Джеммой, которая бы ему отказала, и т. д. и т. д. Но теперь всё это в воду упало — и я не прикоснусь до моего уродца. Не знаю, буду ли я еще когда-нибудь что писать — но с этими лицами, в которых Вы справедливо меня упрекаете, я расстался навеки» 4.


4 К мысли об изменении финала повести Тургенев возвращался несколько позднее, в связи с подготовкой ее французского издания. 25 марта (6 апреля) 1872 г. он писал Э. Дюрану, который перевел эту повесть на французский язык: «Я собираюсь внести небольшое изменение в конце „Вешних вод“: несколько смягчить его, добавив новую сцену». Еще более определенно Тургенев писал об этом Ж. Этцелю 17 (29) апреля того же года: «Я не хочу публиковать ее в таком виде; совершенно необходимо ввести в конце сцену, где мой герой (который настоящим героем отнюдь не является) возвращается к предмету своей первой любви, а его прогоняют — иначе это

507

В читательских кругах новая повесть Тургенева вызвала живейший интерес — настолько сильный, что Стасюлевич напечатал январскую книжку «Вестника Европы» вторым изданием (см. письмо автора к Стасюлевичу от 14 (26) февраля 1872 г.). Тургенев настойчиво просил своих петербургских друзей сообщать ему известия о его повести. 27 декабря 1871 г. (8 января 1872 г.) он обращался к Анненкову: «Надеюсь на Вас, что Вы напишете мне мнение публики о „В<ешних> в<одах>“ — даже если бы оно совершенно разнствовало с Вашим. На то Вы старый друг». Подобные просьбы Анненков всегда выполнял аккуратно. 10 (22) января он писал Тургеневу: «...Повесть Ваша имеет большой, даже восторженный успех в публике...» Отметив далее, что среди ее читателей много «энтузиастов», Анненков продолжал: «Таковы почти все мои знакомые без исключенья, особенно женщины. Хор похвал и восхищений всё еще растет — Вы можете быть спокойны» (Рус Обозр, 1898, № 4, с. 365).

Кроме Анненкова, сведения о приеме повести публикой сообщил Тургеневу Я. П. Полонский. 24 января (5 февраля) 1872 г. Тургенев благодарил его «за доставление известий» о повести (это письмо Полонского неизвестно), а около 26 февраля (9 марта) Полонский снова возвращался к этой теме: «В числе моих знакомых я знаю немало поклонников твоего нового произведения — Тютчев, Маркевич, П. М. Ковалевский и даже Гр. Данилевский — говоря о нем, глаза свои закатывает от восторга» (Звенья, т. VIII, с. 167—168; здесь письмо напечатано под 1872 годом, но без числа и месяца, которые, однако, легко определяются по ответному письму Тургенева от 2 (14) марта 1872 г.).

В отличие от читателей, критика встретила «Вешние воды» недоброжелательно: в подавляющем большинстве печатные отзывы о повести были отрицательными, а порой даже озлобленными. Особенно отличились в этом смысле «Московские ведомости», напечатав статью Л. А-ва (Л. Н. Антропова) «Новая повесть Тургенева» (1872, № 9, 12 января). Автор заявлял в статье, что «„Вешние воды“ — вещь не только относительно слабая, но безотносительно плохая», что она написана «крайне манерным» языком, а главное, в ней нет русского начала; рассчитывая больше на западноевропейского читателя, Тургенев постарался изобразить иностранцев «чуткими, умными людьми», а всех русских очернил (Санин — «дрянь-человек», Полозова — «мещанка, женщина отчаянно распутная», ее супруг — «ожиревшая скотина»). Заканчивая статью, Антропов писал: «...в этой повести все отрицательные свойства таланта г. Тургенева выступили особенно заметно, ничем не прикрытые: чувствуется какая-то фельетонная, дилетантская легкомысленность; бедность вымысла и в то же время недостаток „трезвой правды“, плохо заменяемый элегантностью изобретения и парфюмерностью языка; чувствуется, наконец, полный разрыв с русской жизнью, не восполняющийся прилеплением себя к европейской».

18 (30) января 1872 г. Анненков писал Тургеневу, посылая ему вырезку с этой статьей: «Я тоже намерен прислужиться Вам посылкой „Московских ведомостей“ № 9, где повесть Ваша разругана бесчестным образом. Автор — некий Антропов. Хотя Вы добрым вестям вообще плохо верите, предпочитая им ядовитые известия, но


слишком безнравственно. Это решено, и я от этого не отступлюсь». Однако никаких изменений во французском тексте повести Тургеневым сделано не было.

508

все-таки должен Вам сказать, что ругательство это возбудило общее омерзение, даже у молодежи, распознавшей в нем расчеты Каткова и давно пенившуюся у него желчь за оставление Вами „Русского вестника“. Писемский, имеющий сношения через сыновей с московскими студентами, поспешил мне написать, для передачи Вам, что университет in corpore5 возмущен этим циническим поступком6, а я прибавлю от себя, что им возмущены и здешние хладнокровные и Каткову благоволящие индивиды» (Рус Обозр, 1898, № 4, с. 366).

Получив это письмо, Тургенев незамедлительно (22 января / 3 февраля) отвечал Анненкову: «Спасибо за № „Московских ведомостей“. Этот документик стоит сохранить. Я, кажется, знаю, кто этот столь усердствующий Антропов. Он был мужем одной моей знакомой, г-жи Рашет, которая развелась с ним после трехнедельного брака, вследствие его неистовых поступков. Быть может, он знает, что я нахожусь в дружеских отношениях с его женой; а быть может, он так старался просто по приказу Каткова. Эка, подумаешь, желчи-то накопилось, желчи!» В заключение Тургенев прибавлял: «Я сам знаю, что моя повесть стоит на слабых ножках; но в ней есть искренние звуки, которые сохранят ее от смерти, что бы ни говорили ces messieurs7». В написанном в тот же день письме к Стасюлевичу Тургенев с еще большей определенностью объяснял характер статьи ненавистью к нему Каткова: «...Я, грешный человек, почувствовал себя польщенным. Стало быть, думалось мне, дорожил мною г. Катков и не может мне простить, что я бросил его лавочку! Пересолить-то он, конечно, пересолил; но в сердцах человек — где уж ему тут разбирать? И какие у него молодцы усердные!»

Петербургская консервативная газета «Русский мир» высказала свое отрицательное суждение о «Вешних водах» в передовой статье № 8 от 10 января 1872 г. Имея в виду либеральные круги русского общества, газета писала: «...Многие рассчитывали встретить тенденциозную повесть из современной жизни, которая напомнила бы „Отцов и детей“ или „Дым“. Предавшиеся таким надеждам должны разочароваться. <...> повесть эта всецело принадлежит к тому роду невинных анекдотов и воспоминаний, который автор так полюбил после своего „Бригадира“. Никакого современного интереса в повести не заключается, и вся она — не что иное, как хорошо и пространно рассказанный „случай“». Считая, что по сюжету повесть напоминает «Дым», анонимный автор продолжал: «Таким образом, оказывается, что г. Тургенев не только похитил сам у себя свою литературную собственность, но еще всячески обезобразил ее и превратил в карикатуру довольно сомнительного тона». К оценке повести газета вернулась еще раз в фельетоне В. Г. Авсеенко «Очерки текущей литературы» (1872, № 20, 22 января; подпись — А. О.). Откликаясь на разноречивые отзывы о повести в печати и в публике, автор указывает, что в «Вешних водах» нет новых художественных мотивов и что «она не имеет самостоятельного художественного значения».


5 в полном составе (лат.).

6 Сам Писемский писал Тургеневу 2 (14) февраля 1872 г.: «Я хочу еще раз повторить Вам, что статья „Московских ведомостей“ против Вас возбудила всеобщее негодование и сильно повредила и без того уже сильно упавшему авторитету издателей...» (Лит Насл, т. 73, кн. 2, с. 189).

7 эти господа (франц.).

509

Автор рецензии (Б. М. Маркевич), появившейся в газете «Гражданин» (1872, № 2, 10 января; подпись — М.), с удовлетворением отмечал, что в «Вешних водах» не следует искать «никакой задней мысли, никакого притязания на решение какого-либо „настоятельного“, „современного“, „животрепещущего“ вопроса»; в них нет «ни малейшего „гражданского мотива“, ни вздора об этих <...> „ новых людях“, ни тени хотя бы потугинского, болезненного и бесплодного, самого отрицательного смеха». В новой повести Тургенев, по мнению критика, является «живописцем по преимуществу», он «скидывает с себя на этот раз не всегда в пору сидевшие на нем ризы...». Воспользовавшись, таким образом, «Вешними водами» для того чтобы противопоставить их прежним произведениям писателя, В. М. Маркевич превозносит эстетические достоинства его новой повести: «необычайное чутье художественной меры», совершенство «архитектоники», прелесть «жанровых картинок», написанных «широкою и вместе с тем тонкою <...> кистью художника»8.

Газета «Новое время», еще не ставшая органом крайней реакции и даже не чуждавшаяся иногда либеральных высказываний, поместила большую рецензию на «Вешние воды», в которой, с одной стороны, признавалось, что повесть «написана очень живо», «отделана с мастерством, какое мы привыкли встречать в ее авторе», а с другой — указывалось на отсутствие в ней какого бы то ни было «отголоска на запросы переживаемой нами минуты». По мнению рецензента, повесть «может быть причислена к разряду поэтических безделушек» (1872, № 7, 8 (20) января, «Литературное обозрение», подпись — М-ов).

Либеральная критика тоже осудила новую повесть Тургенева, как «не имеющую никакого отношения к „веяниям времени“ и даже довольно незначительное к русской жизни». Эта мысль была высказана В. П. Бурениным в «Санкт-Петербургских ведомостях» (1872, № 7, 8 (20) января, «Журналистика», подпись — Z.). Правда, он готов был признать, что в «Вешних водах» есть ряд достоинств: «Форма, в которой изложена эта история, прекрасна и по художественной отделке, быть может, составляет в некотором роде даже предел совершенства»; «...все лица в повести обработаны тщательно и живо»; «...любовные признания, томления и обольщения изображены такими красками, какими умеет изображать эти вещи только один г. Тургенев», Но после этих комплиментов критик указывает, что от Тургенева можно требовать большего. В его произведениях публика «всегда видела общественную мысль», она искала в них «олицетворения тех стремлений, которые проявлялись в русской жизни», а писатель в течение уже нескольких лет ничего не дает, кроме «чисто эстетических безделок», к числу которых критик причисляет и «Вешние воды».

На буренинский разбор повести Тургенев откликнулся в письме к Стасюлевичу от 13 (25) января 1872 г.: «Любезнейший Михаил Матвеевич, из фельетона „С.-П<етер>бургских ведомостей“ я уже мог заключить, что от меня ждали повести „с начинкой“; но что делать — чем богат, тем и рад...»

Радикально-демократическая критика, которая после «Отцов и детей» и «Дыма» не переставала преследовать Тургенева, и в эти


8 Об этом см.: Громов В. А. «Вешние воды». Статья и письмо Б. М. Марковича о повести Тургенева. — В кн.: Т сб, вып. 5, с. 303—305.

510

годы с резким осуждением встречала каждое новое произведение писателя. Не избежали этой участи и «Вешние воды». Журнал «Дело» посвятил этой повести несколько пренебрежительных строк в «Невинных заметках», напечатанных в № 1 за 1872 г. («Современное обозрение», с. 96). Автором их был Д. Д. Минаев, скрывшийся под псевдонимом «L’homme qui rit»9. Он писал: «„Вешние воды“ читаются теперь нарасхват, и, надо правду сказать, повесть эта обидно-хорошо написана. Да, именно обидно, потому что видишь и чувствуешь, сколько таланта и мастерства потрачено, и на что же? на апофеозу нервного захлебывания пред молодым и роскошным телом буржуазной аристократки. Прочтешь эти „Вешние воды“ и невольно воскликнешь: „Какой даровитый писатель! и — как он нам жалок в то же самое время!..“» Одновременно с этим Минаев напечатал в «Искре» (№ 2, 9 января), в цикле «Фотографические карточки», язвительную эпиграмму «По прочтении нового романа И. Тургенева „Вешние воды“» (перепечатана в сб. «Поэты „Искры“» — серия «Библиотека поэта». Л., 1933, с. 298).

В последующих номерах «Искра» нанесла еще один удар Тургеневу, напечатав пародию Буренина «Пирожница берегов Рейна, или Русский дворянин за границей. Тургеневская повесть» (№№ 7—9, 13 февраля — 5 марта; подпись — «Опасный соперник г. Тургенева»). Грубо пародируя сюжет и стилистику «Вешних вод», автор ввел в эпилог ряд оскорбительных намеков на отношения Тургенева к П. Виардо. Об этой «мерзейшей пародии» известил Тургенева Анненков в письме от 30 марта (11 апреля) 1872 г.: «Она так гадка и невесела, что никакой цели не достигла, да будь и поумнее, никакого толка не произвела бы, ибо золотое время „Искры“ прошло...» Гораздо более остроумной Анненков считает карикатуру, появившуюся в сатирическом журнале «Маляр», о которой он пишет, что она изображает Тургенева «по колена в воде и удящим длинным пером разные гадости в „Вешних водах“ — старые сапоги, дохлых кошек и проч. Тут и подпись: „Странный, право, народ — теперешние писатели: всё гоняются за какими-то живыми источниками! Между тем, как в потоке „Вешних вод“ столько истасканного старья, полного новизны, столько отживших организмов, полных жизни!“» (Рус Обозр, 1898, № 4, с. 370)10.

Уничтожающая характеристика «Вешних вод» появилась еще раз в «Деле» — во второй части большой статьи П. Н. Ткачева «Неподкрашенная старина. (По поводу последних повестей г. Тургенева)» (1872, № 12, «Современное обозрение», с. 26—75; подпись — Постный). В последней повести Тургенева критик видит лишь пример «идеализации полового чувства». После полупародийного пересказа истории, случившейся с «легкомысленным шалопаем» Саниным, Ткачев заключает: «Но, боже мой! неужели это поэзия, неужели это художественность? В таком случае, где же грань, отделяющая поэзию от нелепости, художественность от „не любо, не слушай и врать не мешай“?» (там же, с. 75; статья перепечатана полностью в книге: Ткачев П. Н. Избранные литературно-критические статьи.


9 «Человек, который смеется» (франц.).

10 Полностью было посвящено «Вешним водам» приложение к № 38 «Маляра», 19 декабря 1872 г.: на четырех страницах были помещены карикатуры на Тургенева, выставленного в качестве главного героя «Вешних вод». Карикатуры подписаны инициалами — А. Б.

511

Редакция, вступительная статья и примечания Б. Козьмина. М.; Л., 1928, с. 139—179).

После 1872 года русская критика в сущности больше не обращалась к оценке «Вешних вод», если не считать кратких упоминаний о них, появлявшихся в общих критико-биографических трудах, посвященных Тургеневу (С. А. Венгерова, А. И. Незеленова, Д. Н. Овсянико-Куликовского, И. И. Иванова и др.). Обзор — неполный — критической литературы о «Вешних водах» дан в статье Н. Левиной «Повесть И. С. Тургенева „Вешние воды“» (Уч. зап. Ленингр. гос. пед. ин-та им. А. И. Герцена. Студенческие научные работы. Л., 1959. Т. 169, с. 21—43).

В 1946 г. А. Б. Гольденвейзером была написана по повести Тургенева опера «Вешние воды»; постановка ее была осуществлена ансамблем советской оперы при Всероссийском театральном обществе в 1955 г.

Переводы «Вешних вод» на иностранные языки стали появляться вскоре после напечатания повести в «Вестнике Европы». Еще 3 (15) декабря 1871 г. Тургенев, отвечая на запрос Л. Пича, писал, что он не имеет «никакого понятия о том, когда эта повесть будет переведена на французский язык»; в начале января он, повторяя тот же ответ, добавлял: «Может быть, скоро, может быть, не скоро, может быть, никогда». А некоторое время спустя, в письме от 11 (23) февраля 1872 г., он уже извещал Анненкова о телеграмме, полученной от издателя петербургской немецкой газеты «Nordische Presse» Беренса: «...он желает поместить перевод „Вешних вод“ в фельетоне своего журнала и просит моего согласия...» Сказав далее, что он хотел бы «сперва просмотреть этот перевод», Тургенев заканчивает вопросом: «Но как проглотят немецкие читатели г-на Клюбера и прочие неприятности, сказанные их расе?» Приезд Тургенева в Петербург задержался, явившаяся у него в связи с этим мысль поручить просмотр перевода Анненкову отпала, и он положился на добросовестность переводчицы М. Г. Пецольд, уже известной ему по переводам «Несчастной» и «Затишья» (см. письмо М. Г. Пецольд от 10 (22) марта 1872 г.). Ее перевод «Вешних вод» («Frühlingsfluten»), печатавшийся в «Nordische Presse» с апреля по июнь (№№ 80—134), был первым по времени переводом этой повести на иностранный язык.

Предчувствия Тургенева, что появление немецкого перевода повести вызовет нападки со стороны обиженных немцев, оправдались. Резкие упреки Тургеневу и обвинение его в ненависти к Германии, к немецкому народу были высказаны в «St.-Petersburger Zeitung» (1872, № 161, 16 июля). О своем недовольстве повестью в этом же плане писал Тургеневу Л. Пич в не дошедшем до нас письме от 8 (20) июля 1872 г. 15 (27) июля Тургенев отвечал ему: «Господи! Какими вы — все немцы — стали неженками, обидчивыми, как старые девы, после ваших великих успехов! Вы не в состоянии перенести, что я в моей последней повести чуточку вас поцарапал? Но ведь своему родному народу — который я ведь, конечно, люблю — мне случалось наносить и не такие удары! А некий критик в с.-петербургской (немецкой) газете кричит караул и призывает всех офицеров немецкой армии стереть с лица земли клеветника и наглого лгуна — то есть меня! До сих пор я думал, что немцы более спокойны и объективны. Вот я и должен похвалить своих русских. Неужели Вы в самом деле думаете, что я отделал этого жалкого Девриена

512

с его никудышным театром в угоду французам? Моя последняя повесть довольно плоха, но самое лучшее и правдивое в ней — как раз эти немногочисленные щипки».

Второй немецкий перевод «Вешних вод» появился в конце 1872 г. в томе VI «Избранных произведений» Тургенева, выпускавшихся митавским издателем Э. Бере («Iwan’s Turgenew’s Ausgewählte Werke. Autorisierte Ausgabe. Bd. VI. Ein König Lear des Dorfes. Frühlingsfluten»). Это издание печаталось в Германии и являлось в те годы основным источником для ознакомления немецкой публики с произведениями Тургенева11. Выход в свет шестого тома вызвал в немецкой критике сильную волну нападок на Тургенева — настолько сильную, что в защиту русского писателя счел необходимым выступить Ю. Шмидт12. Он опубликовал в «National Zeitung» и «Spener’sche Zeitung» протест против клеветнических нападок немецкой прессы на Тургенева (перевод на русский язык напечатан в «С.-Петербургских ведомостях», 1873, № 9, 9 (21) января и вместе с письмом Тургенева к Ю. Шмидту в «Вестнике Европы», 1909, № 3, с. 264—265). Свое мнение о «Вешних водах» Ю. Шмидт высказал в 1875 г. в заключительной части статьи «Тургенев и Писемский» («Russische Studien. Turgenjew und Pisemsky. Bilder aus dem geistigen Leben unserer Zeit von Julian Schmidt». Leipzig, 1875. Bd. 4, S. 269—270; русский перевод — «Газета А. Гатцука», 1875, №№ 42—44). В 1879 году в журнале «Literaturblatt» (Bd. 3, № 13, S. 205—209, № 14, S. 221—226) появилась статья Морица Нехелеса о творчестве Тургенева, в которой автор, сопоставляя романы и повести русского писателя, коснулся и «Вешних вод»: эту повесть он характеризовал как «трагедию» — в отличие от романа «Дым», который он определял как «драму» (Schauspiel)13.

Первые французские переводы «Вешних вод» также появились вскоре после публикации повести в России. Судя по письму Тургенева к Э. Дюрану от 11 (23) марта 1872 г., последний уже начал к этому времени — с согласия автора — переводить «Вешние воды». В этом же письме Тургенев извещает его о неожиданно возникшем осложнении: «Вот что произошло со времени моего последнего письма: от некого г. Шарля де Кутули, брата одного из редакторов „Avenir National“ и „Temps“, я получил рукопись полного перевода „Вешних вод“ вместе с просьбой разрешить его напечатать. Мне оставалось лишь ответить ему отказом, так как я уже дал слово, и я назвал ему Ваше имя. <...> Его перевод хорош, но, поскольку у меня все основания не сомневаться в высоких достоинствах Вашего, я лишь предупреждаю Вас обо всем этом, предоставляя Вам в этом деле полную свободу действий. Я считаю Вас своим переводчиком». В дальнейшем Ш. де Кутули отказался от намерения опубликовать


11 Имя переводчика «Вешних вод» здесь не названо. О невыясненности библиографической истории этого издания см. в статье К. К. Эгле «Малоизвестные материалы об И. С. Тургеневе из рижских книгохранилищ». — Орл сб, 1960, с. 353—358.

12 Опыт историко-политического — крайне тенденциозного — анализа немецкой темы в этой повести представлен в статье Н. А. Кузнецовой «„Вешние воды“ И. С. Тургенева» (Уч. зап. Московского гос. ун-та, вып. 127, кн. 3. М., 1948, с. 155—171).

13 Об этой статье см. в обзоре: Eichholtz J. Turgenev in der deutschen Kritik bis zum Jahre 1883. — Germanoslavica, 1931 / 1932, Jahrgang I, H. 4, S. 578.

513

свой перевод, о чем Тургенев извещал Дюрана 25 марта (6 апреля) 1872 г. (см. еще письмо Ж. Этцелю от 26 марта (7 апреля)). К этому времени на руках у Тургенева было уже около двух третей перевода Дюрана, который Этцель намеревался взять для напечатания в «Le Temps».

17 (29) апреля Тургенев уже мог послать Этцелю для ознакомления всю рукопись Дюрана; при этом он писал о желании переделать конец повести (см. об этом выше, с. 507) и просил высказать свое мнение о ней. Этцель отвечал ему 19 апреля (1 мая) 1872 г., еще не дочитав повесть до конца: «Дорогой друг! Я прочел половину Вашей повести. Это подлинный шедевр (я вам пишу, ожидая свидания вместе с Саниным. Я в саду. Джемма скоро придет), это настолько превосходно, что я останавливаюсь. Мне страшно, чтобы перевернутая страница не испортила остального. И всё же, как только отправлю эту записку, я перейду со страницы 73 на страницу 74. <...> Берегитесь, если воспоминание о Мериме будет доминировать в конце произведения. Необходима благополучная развязка, или Вы — последний из людей. Весь Ваш Ж. Этцель. Пусть он женится на ней, или чёрт Вас побери!» 21 апреля (3 мая), уже после того как повесть была им дочитана, он писал: «Мой дорогой великий друг! Я прочел вторую половину. <...> Печально, что Вы не ограничились повестью о Джемме <...> Вторую женщину Вашей повести невозможно сделать более обольстительной, чем Джемма. <...> Вторая никого не обольстит, и она не может объяснить падение Санина...». Свое письмо Этцель заключал словами: «Я бы сделал две повести из Вашей повести, потому что в ней две истории, а не одна»14.

В те же дни Тургенев встретился с Этцелем, и тот в беседе высказал, по-видимому, пожелание о некотором сокращении повести, на что Тургенев готов был дать согласие. В июле 1872 г. Тургеневу стало известно, что издающаяся в Брюсселе газета «Le Nord» начала 17 июля печатать без его разрешения и ведома «Вешние воды» в переводе Франчески (печатание ее продолжалось до 8 августа). Извещая Дюрана об этом «неприятном инциденте», Тургенев писал 9 (21) июля, что «ни редакция „Le Temps“, ни редакция „Revue des Deux Mondes“ не желают печатать сочинение, уже утратившее новизну», и давал разрешение своему переводчику опубликовать повесть отдельной книгой. В следующем письме, от 14 (26) июля, Тургенев подтверждал, что он не возражает против сокращения, которого желает Этцель, но при этом добавлял: «Мне только кажется, что после того, как „Le Nord“ опубликовал всю вещь целиком, сократить ее уже несколько труднее». В конце концов летом 1873 г. Этцель издал «Вешние воды» в переводе Дюрана отдельной книгой (вместе с «Концом Чертопханова») — без всяких изменений или сокращений15. Судя по письму Л. Пичу от 22 мая (3 июня) 1873 г., Тургенев не был удовлетворен этим переводом.

Среди французских писателей одним из первых откликнулся на «Вешние воды» Флобер. 21 июля (2 августа) 1873 г. он писал


14 Parménie A. et Bonnier de la Chapelle C. Histoire d’un éditeur et de ses auteurs. P.-J. Hetzel (Stahl). Paris, 1953, p. 566—567.

15 Tourguéneff J. Les Eaux printanières. Le Gentilhomme de la steppe. Paris, Hetzel, <1873>. В дальнейшем перевод Дюрана неоднократно переиздавался.

514

Тургеневу: «Хочу Вам сказать, что я прочел „Вешние воды“ <...> Я был ими взволнован, прослезился, как бы испытал некоторое напряжение. Это то, что было с каждым из нас, увы! и что заставляет каждого краснеть за самого себя. Какой человек мой друг Тургенев, какой человек! Внутренность кондитерской прелестна, восхитительна. И прогулка вдвоем утром, когда они беседуют на скамейке. Панталеоне, пудель, Эмилио... И развязка, тихая и плачевная. Ах, вот это — любовный роман, если такой вообще существует! Вы много знаете о жизни, мой дорогой друг, и Вы умеете рассказать о том, что Вы знаете, — а это встречается еще реже. Я хотел бы стать professeur de rhétorique16, чтобы объяснять Ваши книги. Заметьте: я совсем не стану их объяснять. Нужды нет! Мне кажется, я сумел бы заставить даже идиота понять мастерство, которое меня восхищает, например, контраст двух женских образов в Ваших „Вешних водах“ и их окружения. Для определения Вашего последнего произведения у меня нет другого слова, кроме очень глупого: очаровательно! Но придайте ему поистине глубокое значение. Это произведение поселяет в сердце читателя любовь: улыбаешься и хочется плакать» (Œuvres complètes de Gustave Flaubert. Correspondance. Supplément (1872 — Juin 1877). Paris, 1954, p. 96—97).

В ответ на это Тургенев писал Флоберу 25 июля (6 августа) 1873 г.: «Вы говорите мне слишком много приятных слов, мой дорогой друг; они заставляют меня краснеть от удовольствия и смущения. Но ничего — это очень приятно — и древние римляне были правы, когда говорили о „laudari a laudato viro“17. Я очень доволен и горд, что доставил удовольствие старине Флоберу и автору „Антония“. А с его стороны было очень мило сказать мне всё это».

В более позднем этюде о Тургеневе Поль Бурже рассматривал «Вешние воды» как «московитский pendant» к «Сентиментальному воспитанию» Флобера. При этом Бурже отмечал, что «на некоторых страницах романов Тургенева волнение становится настолько сильным, что надо закрыть книгу и прервать чтение на несколько минут: через ваше воображение романист прикоснулся к больному месту вашего сердца, и, как ни легко прикосновение его пальца к ране, невозможно перенести его долго. В этом трепете снова найденной человечности, в этой глубокой симпатии даже к обнаруженной человеческой нищете, в этом до конца сохраненном даре жалости вы найдете у Тургенева постоянное присутствие божественного пламени любви. <...> В „Вешних водах“ Марии Николаевне забавно любить Дмитрия Павловича Санина только потому, что она видит его полным действительной любви к другой» (Bourget Paul. Nouveaux essais de psychologie contemporaine. Paris, 1885, p. 112, 237—238, 244—245).

Резким диссонансом этим высоким оценкам повести является злой и раздраженный отзыв Эдмона Гонкура, который записал в своем дневнике 10 октября 1887 г.: «Тургенев был необыкновенным собеседником — это бесспорно, но как писатель он не заслуживает своей славы. Я не хочу наносить ему оскорбление, предлагая судить о нем по его роману „Вешние воды“...» (Гонкур Э. и Ж. де. Дневник. Записки о литературной жизни. Избранные страницы в двух томах. М., 1964. Т. 2, с. 429).


16 преподавателем словесности (франц.).

17 «похвале из уст того, кого ты сам похвалил» (лат.).

515

Первый перевод «Вешних вод» на английский язык был выполнен Софией Мичелл (Michell) под заглавием «Spring Floods» — он появился в журнале «Eclectic Review» (1873—1874, № XVIII, 4 — XIX, 3). Этот же перевод был включен в шестой том нью-йоркского собрания сочинений Тургенева, которое выходило в 1867—1885 гг. (Tourgeneff’s Works. Spring Floods. Tr. Mrs. Sophie Michell. N. Y.: Holt, 1874. Vol. 6). Впоследствии повесть переводилась на английский язык несколько раз под различными заглавиями («Spring freshets», «Spring torrents», «Torrents of Spring»).

Отклики на «Вешние воды» в англо-американской критике были немногочисленны. Краткую заметку о повести напечатал, в английском «Атенеуме» Ю. Скайлер, переводчик «Отцов и детей», бывший в это время американским консулом в Лондоне (Athenaeum, 1872, № 2331). Примерно тогда же с оценкой «Вешних вод», данной по немецкому переводу повести, выступил Т. С. Перри, который рецензировал иностранные книги в американском журнале «Атлантический ежемесячник» («Atlantic monthly»). По мнению Перри, «Вешние воды» — это не рассказ об обмане и падении юноши под воздействием femme fatale18, а «честное сочувственное изображение первичного человеческого конфликта». В более поздней заметке Перри говорит, что Тургенев изображает любовь «не как тривиальный обман чувств» (illusion) или «грубую болезнь» (coarse weakness), но «как одну из великих неизбежных тайн человеческой жизни, в которой каждый человек полностью выявляет свою натуру». Именно это тургеневское раскрытие всемирной темы Перри ценит больше, чем ее русский фон (см.: Atlantic monthly, XXX, 1872, November, p. 631; XXXIII, 1874, May, p. 574. — Цит. по книге: Gettman R. A. Turgenev in England and America. Illinois, 1941, p. 44—45).

На итальянский язык «Вешние воды» перевела в 1872 г. София де Губернатис (урожд. Безобразова). Первоначально ее перевод появился в журнале «Rivista Europea», — в письме от 31 августа (12 сентября) 1872 г. Тургенев благодарил переводчицу за присылку двух номеров журнала, в которых были напечатаны первые главы повести. В начале следующего года этот же перевод вышел отдельной книгой. 6 (18) марта 1873 г. Тургенев благодарил С. де Губернатис за присылку двух экземпляров этого издания. В 1876 г. «Вешние воды» были переизданы в Милане19.

Отзывы итальянской критики на этот перевод не выявлены. Об интересе к «Вешним водам» в Италии свидетельствует появившаяся недавно в «Анналах» Восточного института в Неаполе статья В. Кипарского «Образы итальянцев в русской литературе» (Kiparsky V. Figure italiane nella letteratura russa. — Istituto Universitario Orientale. Annali. Sezione slava, I. Napoli, 1958, p.107—121; о «Вешних водах» см. p. 113—115). Говоря, что итальянцы обрисованы в этой повести Тургенева «в самых теплых тонах», автор рассматривает каждый из этих образов; с наибольшим вниманием он останавливается на образе Джеммы, которую считает «подлинной героиней повести». Сопоставляя Джемму с русскими героинями Тургенева, В. Кипарский отмечает, что она действует, как «истая итальянка»: пережитая ею драма не приводит ее к таким необычным поступкам, на какие способны русские женщины (например, уход


18 роковой женщины (франц.).

19 См.: Потапова З. М. Русско-итальянские литературные связи. М., 1973, с. 105.

516

в монастырь Лизы или разрыв Елены с семьей и своим общественным кругом).

В 1873 г. появился датский перевод повести («Foraarsbolger»).

В 1876 г. «Вешние воды» перевел на чешский язык под заглавием «Jarnі́ vody» А. Дурдик (Durdі́k) — Biblioteka klassickych spisů», t. 6, Praga, 1876; в 1878 г. тот же перевод был напечатан в венском журнале «Vі́denský Zvon».

В 1878 г. в газете «Dziennik Warszawski» под заглавием «Powódź wiosenna» появился первый польский перевод повести (переводчик не указан); в 1879 г. в журнале «Kłosy» был напечатан другой перевод — «Wiosniane wody», выполненный Кассильдой Куликовской.

Стр. 255. Веселые годы ~ Промчались они! — Источник эпиграфа не установлен. В немецком переводе это четверостишие было приведено Томасом Манном в статье «Теодор Шторм» (1930): «...В лирике Шторма напрасно было бы искать непосредственное прославление юного майского дня, в ней звучит ноябрьский мотив скорби о прошлом:

Heitere Jahre,
Glückliche Tage —
Wie Frühlingsfluten
Sind ihr verrauscht!

Это тот мотив старинного романса, который ожил также в поэзии Тургенева»20. Эти слова легко могут быть истолкованы как указание на то, что цитируемые здесь стихи принадлежат Т. Шторму. Однако такой вывод был бы ошибочен: Т. Манн просто воспользовался тургеневским эпиграфом к «Вешним водам», взяв его перевод из издания: Turgenjew Iwan. Sämtliche Werke, hzsg. von O. Buck und K. Wildenhagen. Berlin, 1929, Bd. VIII, S. 159.

В одном из первых критических откликов на повесть по поводу ее эпиграфа говорилось: «Судя по ее заглавию „Вешние воды“', иные предполагали, что г. Тургенев затронул опять всё еще не вполне решенный и разъясненный вопрос о молодом поколении. Думали, что названием „Вешние воды“ г. Тургенев хотел обозначить разлив юных сил, еще не улегшихся в берега, но благотворный для пажитей, — то, что г. Писемский, с противоположной точки зрения, наименовал „Взбаламученным морем“. Однако подобные ожидания не оправдались. Г-н Тургенев разумел под „вешними водами“ другое, а что именно, видно из следующего эпиграфа, предпосланного повести и заимствованного из старинного романса» (Новое время, 1872, № 7, 8 (20) января, «Литературное обозрение», подпись: М-ов).

...то «taedium vitae», о котором говорили уже римляне... — Тургенев употребил это латинское выражение, чтобы обозначить неудовлетворенность жизнью, опустошенность, телесную и душевную усталость, овладевшую человеком, несмотря на его материальное благополучие и изысканность окружающего общества. Из римских писателей у одного лишь Авла Геллия (II век), в его «Аттических ночах» (VII, 18), встречается то же сочетание, но он вкладывает


20 Mann Thomas. Gesammelte Werke. Berlin.: Aufbau-Verlag, 1955. Bd. X, S. 458—459.

517

в него иной смысл, чем тот, который мы находим у Тургенева. Таким образом, ссылка в тексте на римлян не имеет под собой основания. Понятие «taedium vitae» было исследовано в диссертационной работе: Mrs. Thompson. Taedium vitae in Roman Sepulchral inscriptions. St. Louis 1911 (рецензия И. И. Холодняка на эту книгу была помещена в журнале «Гермес», 1913, № 7, с. 165—166)21.

Стр. 257. Дело было летом 1840 года. Санину минул 22-й год... — В повести отразились воспоминания Тургенева о его путешествии по Германии в 1840 году (во Франкфурте-на-Майне он был в мае). В это время Тургеневу шел 22-й год. Об автобиографической основе повести см. выше.

...он находился во Франкфурте... — На Венском конгрессе 1815 года Франкфурт-на-Майне был объявлен «вольным городом». Он управлялся сенатом, имел постоянный комитет граждан и законодательный корпус. До 1866 года Франкфурт являлся республикой. После австро-прусской войны был присоединен к Пруссии.

Зашел посмотреть Даннекерову Ариадну... — Иоганн Гейнрих Даннекер (Danneker, 1758—1841) — немецкий скульптор, последователь Антонио Кановы. Работал в Париже, Риме, Штутгарте. В бюргерских кругах Германии были популярны такие его произведения, как «Девушка, горюющая над своей мертвой птичкой», «Сафо, возлежащая с лирой», «Полумертвая Психея, извлекаемая из воды речным богом». Подобного рода сюжеты, подвергшиеся опошлению у менее даровитых скульпторов середины XIX века, Тургенев иронически упомянул в эпилоге «Накануне» (наст. изд., т. 6, с. 300). Мраморная группа «Ариадна на пантере» (1814) — наиболее прославленное произведение Даннекера. Эта скульптура была приобретена в 1816 г. франкфуртским банкиром Г. Бетманом, который выстроил для нее особый павильон, названный «Ariadneum», и сделал ее доступной для обозрения. Здесь ее мог видеть Тургенев в 1840 г.

...посетил дом Гёте... — Имеется в виду дом во Франкфурте-на-Майне, на улице Hirschgraben, который принадлежал отцу поэта, имперскому советнику Иоганну Каспару Гёте. Здесь поэт родился и провел детские и отроческие годы до отъезда в Лейпцигский университет (1765). Позднее он бывал во Франкфурте лишь наездами. Этот дом описан в первой книге первой чести автобиографии Гёте «Из моей жизни. Поэзия и правда» («Aus meinem Leben. Dichtung und Wahrheit»).

...прочел одного «Вертера» и то во французском переводе... — Преклонение перед романом «Страдания юного Вертера», получившим известность во всем мире вскоре после его появления (1774), было особенно сильным в Европе и в России. Во Франции до 1840 г. он переводился десять раз. Для русских читателей в первые десятилетия XIX века Гёте являлся по преимуществу автором «Вертера» (см.: Жирмунский В. М. Гёте в русской литературе. Л.: Гослитиздат, 1937, с. 39—88). Во второй половине 1830-х годов в России возникает повышенный интерес к другим произведениям Гёте, особенно к «Фаусту», но это увлечение не затронуло героя


21 Настоящее примечание составлено А. Н. Егуновым; ему же принадлежат примечания к с. 257 («Даннекерова Ариадна», «дом Гёте»), 267 («комедии Мальца»). См. также: Егунов А. Н. «Вешние воды». Латинские ссылки в повести Тургенева. 2. Taedium vitae. — В кн.: Т сб, вып. 4, с. 186—188.

518

повести, оставшегося, очевидно, равнодушным к немецкой литературе и философии, которые в 1830-е годы живо интересовали Тургенева и многих его сверстников.

Стр. 259. ...старичок, носивший имя Панталеоне. — Святой Панталеон — покровитель Венеции; его имя, измененное в духе народной этимологии в piantaleone (то есть «водружателя льва» — знамени св. Марка), стало прозвищем венецианцев; в форме Pantalone оно закрепилось за одним из персонажей commedia dell’arte: это купец, богатый, скупой и глупый старик; но ему же народная комедия масок придавала и положительные черты: человечность, сердечность, чувствительность; он наделен добрым сердцем и помогает обиженным.

Стр. 260. ...как у Аллориевой Юдифи в Палаццо-Питти. — Палаццо Питти — один из дворцов эпохи Возрождения во Флоренции; в ней размещен музей — собрание картин итальянских и иностранных мастеров XVI—XVII веков. «Юдифь» — картина итальянского художника Аллори (Allori) Кристофано (1577—1621).

Tartaglia canaglia... — Тарталья — одна из традиционных масок commedia dell’arte, появившаяся в Неаполе в начале XVII века (см.: Дживелегов А. К. Итальянская народная комедия. М., 1954, с. 146—149).

Стр. 263. «Demetrio e Polibio» («Деметрий и Полибий») — ранняя опера Джоакино Россини, написанная на античный сюжет; впервые была поставлена в Риме в 1812 году, но вскоре сошла со сцены.

...Джиованни Батиста Розелли ~ и к тому республиканец! — Приурочивая переезд отца Джеммы во Франкфурт к 1815 году, Тургенев, очевидно, хотел напомнить политические события в истории Италии, которые вынудили республиканца Розелли покинуть родину. В 1815 году, после Венского конгресса, в Италии, в том числе и в захваченном Австрией Ломбардо-Венецианском королевстве, куда входил город Виченца, восторжествовала жесточайшая реакция, сопровождавшаяся полицейским террором. Можно думать, что Розелли принадлежал к Союзу карбонариев — тайному демократическому обществу, основанному в 1808 году и боровшемуся за республику и за национальное освобождение Италии.

...каким-то сумрачным и суровым бригантом вроде Ринальдо Ринальдини! — Бригант (итал. brigante) — разбойник, бандит; Ринальдо Ринальдини — герой романа немецкого писателя Вульпиуса (Vulpius) Христиана Августа (1762—1827) «Ринальдо Ринальдини, знаменитый атаман итальянских разбойников» («Rinaldo Rinaldini, der Räuberhauptmann», 1797), который был переведен почти на все европейские языки и сделался прототипом бесчисленных «разбойничьих» романов.

...чудный купол, расписанный бессмертным Корреджио! — Речь идет об одном из самых прославленных произведений Корреджо (Correggio) Антонио (1489—1534) — созданной им в 20-х годах XVI века фреске «Вознесение богоматери» в куполе Пармского собора. В рукописи Тургенев по ошибке отнес эту фреску к Падуе — см. его письмо к Стасюлевичу от 14 (26) февраля 1872 г., в котором он просил исправить эту ошибку во втором издании «Вестника Европы».

Стр. 264. ...был родом из Синигальи, где слышится «lingua toscana in bocca romana!» — Итальянский литературный язык сложился в XIII—XIV веках на основе тосканского диалекта. В XVI веке возникли продолжавшиеся до XIX века споры между

519

сторонниками чистоты тосканской речи в литературном языке и их противниками, настаивавшими на использовании в его развитии и других диалектов. Спор был разрешен в пользу «тосканистов», чему немало способствовал своим творчеством и теоретическими выступлениями писатель Алессандро Манцони. Синигалья (или Сенигалья) — город на побережье Адриатического моря, близ Анконы.

...ледяной дом в Петербурге ~ в одной из книг ее покойного мужа: «Bellezze delle arti». — Ледяной дом был построен в Петербурге в январе 1740 г. по приказу Анны Ивановны, которая устраивала «потешный праздник» по случаю свадьбы своего шута Голицына (см. роман И. И. Лажечникова «Ледяной дом», 1835). «Bollezze delle arti» — художественный альманах, выходивший в конце XVIII века.

Стр. 265. ...спел ~ сперва «Сарафан», потом «По улице мостовой». — О песне «Сарафан» см. примечание к повести «Два приятеля» (наст. изд., т. 4, с. 631—632). «По улице мостовой» — русская народная песня (ее текст — в двух вариантах — приведен А. И. Соболевским в изданных им «Великорусских народных песнях» — см.: Соболевский, т. IV, с. 589—592).

...спел пушкинское «Я помню чудное мгновенье», положенное на музыку Глинкой... — Романс М. И. Глинки «Я помню чудное мгновенье» был написан осенью 1840 года. Вводя упоминание о нем в повесть, действие которой происходит летом 1840 года, Тургенев допустил некоторый анахронизм. Возможно, что эта неточность восходит к «Воспоминаниям о М. И. Глинке» А. Н. Серова, в которых создание романса было отнесено к 1838 году. Эти воспоминания были напечатаны в журнале «Искусства», в сентябре — декабре 1860 г.; об интересе Тургенева к этому журналу см. его письмо к Полонскому от 4 (16) ноября 1860 г.

...спела несколько дуэттино и «сторнелло». — Дуэттино — дуэт небольшого размера; развитию этого музыкального жанра во многом способствовал итальянский композитор Пиччини (Piccinni) Николо (1728—1800). Сторнелло — один из жанров итальянской народной песни (от провансальского estorn — борьба, состязание). Сторнелло имеет форму рифмованного двустишия или трехстишия.

...никакая пальма даже в стихах Бенедиктова, тогдашнего модного поэта... — Имеются в виду строки из стихотворения В. Г. Бенедиктова (1807—1873) «Пляска смерти», в котором описан танец Саломеи:

В пламени зениц ее — сила чародейская;
Стан ее сгибается в мерном колыхании —
Стройный, как высокая пальма иудейская.

(Бенедиктов В. Г. Сочинения. /Под ред. Я. П. Полонского. Изд. 2-е. СПб., 1902. Т. II, с. 176). Тургенев неоднократно рассказывал о своем юношеском преклонении перед поэзией Бенедиктова. Так, Н. А. Островская передает в своих воспоминаниях слова Тургенева: «Знаете ли вы, кого мы ставили рядом с Пушкиным? Бенедиктова! <...> Да-с, — и вот какой чепухой восхищались и восхищались не кое-кто, а Грановский, например, ваш покорнейший слуга и другие, не хуже нас с Грановским» (Т сб (Пиксанов), с. 82). В «Литературных и житейских воспоминаниях» Тургенев писал: «И я, не хуже других, упивался этими стихотворениями, знал многие наизусть...» Преодолев под влиянием Белинского это

520

увлечение, Тургенев в течение всей последующей жизни сохранил критическое отношение к поэзии Бенедиктова и не раз вводил в свои произведения иронические замечания о ней.

Стр. 266. ...один русский князь Тарбусский «il principe Tarbusski»... — В этой искаженной в устах Панталеоне фамилии нетрудно распознать фамилию князя Трубецкого (ср. выше, с. 505—506, воспоминания Л. Фридлендера и И. Я. Павловского о прототипе Панталеоне).

Потом, конечно, произошли... несчастные обстоятельства, он сам был неосторожен... — В 1831 году в Модене вспыхнуло восстание, направленное против герцогской династии д’Эсте. Герцог Франц IV бежал и, вернувшись с австрийскими войсками, подавил народное движение. С этими обстоятельствами и было, очевидно, связано крушение артистической карьеры Панталеоне.

...заговорил ~ о знаменитом теноре Гарсиа. — Гарсиа (Garcia) Мануэль (1775—1832) — прославленный испанский оперный певец, композитор и преподаватель пения. У него училась и его дочь Полина Виардо-Гарсиа.

...петь вместе с ним в опере ~ Россини в «Отелло»! — Опера Россини «Отелло» (либретто Ф. ди Салза) была впервые поставлена в 1816 г. на сцене неаполитанского оперного театра Сан-Карло, в труппе которого пел тогда Гарсиа.

Стр. 267. ...он пел эту знаменитую арию из «Matrimonio segreto»... — Комическая опера итальянского композитора Чимарозы (Cimarosa) Доменико (1749—1801) «Matrimonio segreto» («Тайный брак») была впервые поставлена в 1797 г. в Вене. Речь идет об арии главного героя оперы Паолино.

Cet âge est sans pitié... — Цитата из басни Ж. Лафонтена «Les deux pigeons» («Два голубя»).

...заговорил о «paese del Dante, dove il sì suona». — Не вполне точная цитата из песни III «Ада» Данте (правильно «Del bel paese là, dove il sì suona» — «Пленительного края, где звучит слово sì...»). Данте в трактате «De vulgari eloquentia» («О народной речи»), написанном по-латыни, говорит о делении южноевропейских (романских) языков в зависимости от характера утвердительной частицы «да»; при этом он различает: lingua d’oc (провансальское ос); lingua d’oïl (французское oil, позднее oui); lingua de si (итальянское sì).

...вместе с «Lasciate ogni speranza» ~ багаж молодого туриста... — Усеченный стих из «Божественной комедии» Данте («Ад», III, 9) — надпись над вратами ада. Был широко распространен в России с конца XVIII века как ходячее выражение.

...прочесть ему одну из комедиек Мальца. — Карл Мальц, точнее Мальс (Malß, 1792—1848) выступил в начале 1820-х годов со своей первой комедией «Der alte Bürgercapitain oder die Entführung» (1821), которую встретили похвалами Л. Бёрне и Гёте. В 1827 г. Мальс стал директором и акционером театра во Франкфурте; в последующие годы он написал ряд комедий (частью по французским источникам), где выведены коммерсант Хампельман и другие типы франкфуртского бюргерства («Die Landpartie nach Königstein. Hampelmanniade in 6 Bildern», 1832; «Herr Hampelmann im Eilwagen», 1833; «Herr Hampelmann sucht ein Logis», 1834; «Die Jungfern Köchinnen», 1835). Сборник пьес Мальса был издан в 1850 г. («Volkstheater in Frankfurter Mundart»). Он сопровождался словариком, так как франкфуртский диалект мог затруднять читателей из других областей Германии.

521

Стр. 269. ...видели на Цейле большой магазин сукон... — Die Zeile — новая, прямая улица во Франкфурте (в отличие от кривых улиц средневековой застройки), на которой в конце 1830-х — начале 1840-х годов были сосредоточены большие магазины. См. ее изображение в книге: Lange Georg. Geschichte der freien Stadt Frankfurt a. M. von ihren Anfang bis auf die neuesten Zeiten. Darmstadt, 1837, S. 192—193.

Стр. 270. Ей бы Меропу представлять или Клитемнестру... — Меропа — героиня одноименной трагедии Вольтера («Mérope» 1743), сюжет которой восходит к античной легенде; образ Меропы выведен также в одной из трагедий Еврипида («Кресфонт»). Клитемнестра — одна из героинь трагедии Расина «Ифигения в Авлиде» (1674), в основу которой положен древнегреческий миф — убийство Клитемнестрой своего мужа Агамемнона и ее смерть от руки сына Ореста, мстящего за отца; тот же миф использован в трагедиях Эсхила, Софокла и Еврипида.

Стр. 273. ...как у Рафаэлевой Форнарины. — Согласно преданию, Форнарина — бедная девушка, возлюбленная Рафаэля, черты которой он запечатлел во многих своих произведениях. Ее именем называют обычно женский портрет (копия с утраченного оригинала Рафаэля), находящийся в Риме, во дворце Барберини.

Стр. 277. ...арию из «Фрейшюца» ~ die Auen...» — «Der Freischütz» («Вольный стрелок») — романтическая опера Карла Марии Вебера (либретто Ф. Кинда), поставленная впервые в Берлине в 1821 г. В России известна под названием «Волшебный стрелок», которое было дано по указанию цензуры. «Durch die Felder22, durch die Auen» — ария Макса из первого акта оперы.

...разговор соскользнул ~ на Гофмана, которого тогда еще все читали... — В России знакомство с произведениями Гофмана началось в 20-е годы XIX века; всеобщее увлечение ими относится к 30-м годам. В следующей (XII) главе излагается эпизод из повести Гофмана «Заблуждения» («Die Irrungen. Fragment aus dem Leben eines Fantasten», 1821).

Стр. 279. ...один и тот же челнок, как в Уландовом романсе... — Уланд (Uhland) Людвиг (1787—1862) — немецкий поэт-романтик, собиратель произведений народного творчества. Здесь речь идет о его популярном стихотворении «Das Schifflein» («Челнок») из цикла «Romanzen». Это стихотворение Тургенев еще раз упоминает в главе XXV (с. 314).

...представлял маршала Бернадотта... — Жан Батист Жюль Бернадотт (1763—1844) — один из наполеоновских маршалов, участник сражений при Аустерлице и Ваграме. В 1810 г. при поддержке Наполеона был избран наследником шведского престола и регентом Швеции. В дальнейшем Бернадотт занял позицию, враждебную Франции, а в 1813 г. принял участие в военных действиях против нее. В 1818 г. стал королем Швеции под именем Карла XIV.

Стр. 280. ...тревожные чувства, обуревавшие лучшую часть тогдашней молодежи, были ему мало известны. — Говоря о «лучшей части» молодежи 1830-х годов, Тургенев, по всей вероятности, имел в виду людей типа Герцена, Огарева, Белинского, Станкевича и других участников студенческих кружков, с их спорами на философские и социально-политические темы, с их протестом против крепостничества и самодержавного деспотизма. В этой характеристике


22 Правильно — die Wälder.

522

Санина можно в известной мере также распознать автобиографическую основу: о некоторой своей отчужденности от Станкевича Тургенев писал в «Воспоминаниях о Н. В. Станкевиче» (наст. изд., т. 5, с. 362).

…после тщетного искания «новых людей» начали выводить юношей ~ быть свежими... — Слова Тургенева о «тщетных исканиях» в нашей литературе «новых людей» могут быть отнесены к таким произведениям демократической литературы 1860-х годов, как «Что делать?» Чернышевского, «Трудное время» Слепцова, «Мещанское счастье» и «Молотов» Помяловского, «Перед рассветом» Благовещенского. В связи со спадом революционно-демократического движения во второй половине 1860-х годов в литературе появились иные типы, чуждые по своим идеям и по своей психологии «новым людям» недавнего прошлого. Тургеневская характеристика этих героев может быть применена к таким образам, как Литвинов («Дым»), Райский («Обрыв»), как молодежь, выведенная в романе Писемского «Люди сороковых годов» (1869).

...фленсбургские устрицы... — Так назывались устрицы, которые добывались у берегов Шлезвиг-Гольштейна: устричные промыслы в этом районе арендовала торговая компания города Фленсбурга.

Стр. 283. ...достав из бокового кармана небольшую книжечку, ~ читать разбирательные анекдоты... — Тургенев имеет в виду действительно существовавшую книгу, выдержавшую три издания: Knallerbsen, oder Du sollst und mußt lachen. 250 interessante Anekdoten, gesammelt und herausgegeben von Fr. Rabener. Quedlinburg, 1841—1842.

Стр. 289. Подпоручик! Мой огурчик!.. — Эту песенку, бытовавшую, вероятно, в провинциальной обывательской среде, Тургенев использовал ранее в шуточном «романе» «Похождения подпоручика Бубнова», написанном в 1842 г. (см. наст. изд., т. 1, с. 408).

Стр. 290. ...как говорится, машинально... — Цитата из романа «Евгений Онегин» (гл. IV, строфа XVII).

Стр. 294. Пистолеты без шнеллера... — Шнеллер — приспособление к спусковому механизму нарезного пистолета или ружья, служившее для облегчения спуска и тем самым для увеличения меткости стрельбы. Бесшнеллерными были дуэльные пистолеты.

Стр. 295. ...предложил ей сыграть с ним в тресетте... — Тресе́тте (tressette) — широко растространенная итальянская карточная игра, возникшая в XIV веке в Неаполе; в ней участвуют четыре или три игрока.

Стр. 298. Спит, как Александр Македонский накануне вавилонского сражения! — По свидетельству древних историков, Александр Македонский перед решающим сражением с персидскими войсками Дария III у города Арбели в Ассирии (331 г. до н. э.) был так уверен в победе, что крепко уснул. Сражение, действительно, закончилось полным поражением персов.

Стр. 302. Каждый взял свой пистолет… — Цитата из романа «Евгений Онегин» (гл. VI, строфа XXIX).

Стр. 304. Fuori! (фора!) по старой памяти еще раз гаркнул Панталеоне. — Значение этого слова разъяснил в 1825 г. В. Ф. Одоевский: «Нельзя не отметить странного обыкновения, у нас существующего: желание, чтобы актеры повторили понравившееся место, у нас объявляется восклицанием „форо“, когда это слово совсем не означает повторения. Слово „форо“, или „фора“ происходит от латинского foras <...> , однозначущего с выражением:

523

„чрез меру“ или „выходящее за пределы“ <...> Следовательно, „форо“ по-русски значит только „прекрасно“, „несравненно“, ибо произносят сие слово, желая вызвать актеров не для повторения, но изъявления благодарности; желая же заставить повторить, итальянцы и французы употребляют технический термин bis» (Московский телеграф, 1825, № 4). Панталеоне употребляет слово «фора» «по старой памяти», потому что к 1840-м годам оно уже было прочно забыто и заменилось возгласом «браво!».

Стр. 320. Я сплю... но сердце чуткое не спит... — Неточная цитата из стихотворения Л. А. Мея, входящего в цикл «Еврейские песни» (поэтические переложения библейской «Песни песней»). Напечатано впервые в 1849 г.; оно начинается строкой: «Сплю, но сердце мое чуткое не спит».

Стр. 327. ...напиться воды с флёр-д’оранжем... — Здесь имеется в виду лекарственная настойка на цветах апельсинового дерева.

Стр. 328. ...как у Альмавивы в «Севильском цирюльнике». — В этом сравнении Санина с влюбленным, но ветреным и непостоянным в своих чувствах персонажем из комедий Бомарше «Севильский цирюльник» и «Свадьба Фигаро» содержится намек на его будущую измену Джемме.

Стр. 329. Переход ~ к «тихой резиньяции»... — Резиньяция — безропотное смирение, покорность судьбе. Мотив резиньяции нашел поэтическое выражение в стихотворении Шиллера «Die Resignation» (1784). В письмах Белинского, Станкевича, Герцена, Тургенева и других молодых людей 1830-х годов этот мотив часто обсуждался и был предметом горячих споров (см. также: наст. изд., т. 5, с. 404).

Стр. 330. ...вся Германия еще помнила ссору прусского правительства с кельнским архиепископом из-за смешанных браков. — Противником смешанных браков между католиками и некатоликами был Клементин Август Дросте, избранный в 1835 г. кёльнским архиепископом. В том же году он запретил венчать тех, кто не даст клятвенного заверения о воспитании детей в католическом духе, и тем самым вступил в конфликт с брачными узаконениями преимущественно протестантской Пруссии, под властью которой Кельн находился по решению Венского конгресса. В 1837 г., после долгих споров с правительством Пруссии, Дросте был смещен (см.: Соколов В. К. Католическая церковь и государство в Германии во второй половине XIX ст. Казань, 1912, с. 64—70).

Стр. 335. ...и прозвище носил «слюняя». — Возможно, что это прозвище было введено Тургеневым под влиянием имени князя Слюняя, одного из главных персонажей «шуто-трагедии» И. А. Крылова «Подщипа» (1800). Эта пьеса была напечатана только в 1871 г. (Рус Ст, № 2), то есть как раз в то время, когда писались «Вешние воды». До этого «Подщипа» была опубликована в 1859 г. за границей.

Стр. 336. А еще толкуют: фатерланд, мол, объединить следует. — После Венского конгресса на территории Германии был образован «Германский союз», состоявший из 38 слабо связанных между собой государств, что препятствовало экономическому и политическому развитию страны. На этой почве в немецких оппозиционных кругах росла идея объединения Германии, получившая особенно широкое распространение в связи с июльской революцией 1830 года во Франции. С середины 1830-х годов задача объединения

524

заняла видное место в программах тайных революционных организаций «Молодая Германия», «Союз изгнанников» и др.

Стр. 341. ...а великий князь Михаил Павлович скомандовал... — Брат Николая I Михаил Павлович, известный своим самодурством и склонностью к жестокой муштре, с 1826 по 1844 год был командиром гвардейского корпуса.

Стр. 342. У графини Ласунской изволят обедать. — Под фамилией Ласунской Тургенев вывел еще в «Рудине», как явствует из плана этого романа, А. О. Россет-Смирнову, в молодости воспетую Пушкиным, Лермонтовым, Вяземским, дружившую с Гоголем и Полонским (см. также комментарий к «Рудину» — наст. изд., т. 5, с. 490—491). Отрицательную характеристику Смирновой Тургенев дал в «Отцах и детях» («калужская губернаторша» — наст. изд., т. 7, с. 161) и, может быть, в «Дыме» («дрянной сморчок»).

Стр. 344. Не перед «святыней красоты», говоря словами Пушкина... — Имеется в виду стихотворение Пушкина «Красавица» (1832).

...как та тройная броня, о которой поют стихотворцы. — Этот поэтический образ восходит к одной из од Горация (книга 1, ода 3), переведенной И. И. Дмитриевым: «Тройным булатом грудь была вооруженна» (Сочинения И. И. Дмитриева. М., 1818, с. 43). Эту же строку Горация воспроизвел Пушкин в письме к П. А. Вяземскому от 5 ноября 1830 г., отнеся ее к своей невесте Н. Н. Гончаровой (Пушкин, т. 14, с. 122).

Стр. 345. ...«с чувством, с толком, с расстановкой»... — Цитата из «Горя от ума» (действие II, явление 1).

Стр. 347. Дагерротипы едва стали распространяться. — Дагерротипия — ранний способ фотографирования, при котором сразу получалось позитивное изображение, но только в одном экземпляре. Была изобретена в 1839 г. французским художником Луи Жаком Дагерром. Метод фотографирования, близкий к современному, сложился в результате усилий ряда изобретателей на протяжении 1840-х годов.

Стр. 351. ...прослушал попурри из «Роберта-Дьявола»... — Имеется в виду опера Джакомо Мойербора (либретто Э. Скриба), поставленная впервые в 1831 г. и сразу же приобревшая общеевропейскую известность.

Стр. 352. Поднизь — женский головной убор, часть старого русского национальною костюма; состояла из нити с нанизанным на нее жемчугом или бисером.

Стр. 353. ...le terrible don de la familiarité, о котором упоминает кардинал Ретц. — Жан Франсуа Поль де Гонди Ретц (Retz, 1614—1679) — кардинал, один из главных деятелей Фронды. Мемуары Ретца впервые вышли в свет в 1717 г. и затем неоднократно переиздавались (в 1866 г. вышло их девятнадцатое издание — наиболее близкое ко времени написания «Вешних вод»).

Стр. 356. ...он не совсем ясно понимал значение слов: «передел» и «запашка»... — Передел — при общинном землепользовании раздел земли по душам, производившийся заново каждые несколько лет. Запашка — слово, употреблявшееся в сельском хозяйстве в разных значениях: начало пахоты, количество вспаханной земли, обработка помещичьей земли крепостными крестьянами (то же, что барщина).

Ступайте поиграйте в рулетку ~ подите в игорную залу... — Описывая немецкие курорты, автор путевых очерков, напечатанных

525

в «Северной пчеле», писал о Висбадене: «Курзал здесь богаче, нежели в Эмсе, и имеет хорошенький сад и парк, с прудами и лебедями. И в залах игра идет сильнее, нежели в Эмсе. Рулеток и банковых столов здесь до шести. Игроков бездна» (Владимиров. Из Петербурга в Лондон, — Сев Пчела, 1863, № 122). Еще раньше описание рулетки в Висбадене было дано в очерке Ф. Дершау «Из записок игрока» (Рус Сл, 1859, № 4). Впечатления от игры в Висбадене нашли отражение в романе Достоевского «Игрок» (1866).

Стр. 359. ...тогда в Висбадене проживала некая принчипесса ди Монако, изумительна, смахивавшая на плохую лоретку... — Карликовое княжество Монако, включающее городок Монте-Карло с его знаменитым казино, с 1861 г. находилось в тесной зависимости от Франции (до этого — под протекторатом Сардинии, затем Пьемонта). Монархический режим в Монако имел по существу марионеточный характер.

...шелковое розовое платье глясэ... — Глясэ — пестротканая материя, отливающая то одним, то другим цветом.

...с рукавами à la Fontanges... — Герцогиня де Фонтанж — одна из фавориток Людовика XIV. Тургенев здесь допустил неточность: существовала особая прическа, названная по имени Фонтанж (см.: Сев Пчела, 1860, № 5. Парижские моды).

...посмотри-ка, что я в «Северной пчеле» ~ стихи князя Коврижкина по этому случаю. — Князем Коврижкиным здесь назван кн. П. А. Вяземский. В молодости он находился в оппозиции к правительству, но с 1830 г. пошел на примирение с самодержавием и стал крупным чиновником — сначала в министерстве финансов, а позднее в министерстве народного просвещения, где он в 1856—1858 гг. возглавлял цензурное ведомство. В литературной жизни этих десятилетий он занимал реакционные позиции. Выпад против Вяземского усиливался тем, что он был назван в связи с «Северной пчелой» — рептильной газетой, издававшейся Ф. В. Булгариным и Н. И. Гречем (сам Вяземский всегда относился к «Северной пчеле» с открытой враждебностью). В романе «Новь» Тургенев еще раз задел «князя Коврижкина» (ч. 1, гл. XIV). В ответ на выпад против него в «Вешних водах» Вяземский написал осенью 1872 г. эпиграмму, которая сохранилась в рукописи и при жизни автора не печаталась:

Тупые колкости твои
Приемлю я с незлобным сердцем.
Я князь Коврижкин, так, но что ни говори,
Я для тебя коврижка с перцем.

(Вяземский П. А. Избранные стихотворения. М.; Л., 1935, с. 470).

История личных отношений Тургенева и Вяземского прослежена в статье Н. Ф. Бельчикова «Тургенев и Вяземский» (Центрархив, Документы, с. 10—19).

Стр. 360. Какой он был муж совета! Он просто был муж Татьяны Юрьевны. — Татьяна Юрьевна — образ богатой и властной московской барыни; о ней говорит Молчалин в беседе с Чацким («Горе от ума», действие III, явление 4).

...называла себя лапотницей, не хуже Натальи Кирилловны Нарышкиной. — Наталья Кирилловна, вторая жена Алексея Михайловича и мать Петра I, происходила из небогатого и незнатного

526

рода Нарышкиных, возвышение которого в связи с ее замужеством было враждебно встречено родовитым боярством.

Стр. 361. ...труппа в Карлсруэ, под «знаменитым» управлением г-на Девриента. — Девриент (Devrient) Филипп Эдуард (1801—1877) — известный немецкий актер н драматург; с 1852 по 1870 г. был директором придворного театра в Карлсруэ. Одной из причин, вызвавших этот резкий отзыв о Девриенте, был, вероятно, конфликт, разыгравшийся в связи с постановкой на сцене театра в Карлсруэ в январе 1870 г. оперетты «Последний колдун» (либретто Тургенева, музыка Полины Виардо). Тургенев считал, что враждебные высказывания в местной печати об этом спектакле были инспирированы Девриентом (см.: Швирц Гр. Представления оперетты «Последний колдун». — Лит Насл, т. 73, кн. 1. «Из парижского архива И. С. Тургенева», с. 220—222). Вопрос об отношении Тургенева к театру в Карлсруэ и к Девриенту рассматривает Э. Т. Хок в статье «Тургенев в Карлсруэ» (Hock E. Th. Turgenev in Karlsruhe. — I. S. Turgenev und Deutschland. Berlin, 1965. I Bd., S. 273—279).

...проиграл увертюру из «Свадьбы Фигаро»... — Опера Моцарта «Свадьба Фигаро» была впервые поставлена в 1786 г. в Вене. В основу ее либретто, написанного Лоренцо да Понте, была положена одноименная комедия Бомарше. Об увертюре к опере А. Н. Серов писал, что она — «прелестный образец увертюр для комических пьес; всё живо, легко, всё улыбается, шутит <...> Эта увертюра — одно из лучших произведений Моцартовой инструментальной музыки» (Серов А. Н. Моцарт. М., 1953, с. 24—25).

Стр. 363. Я с ним «Энеиду» прочла. ~ Помните, когда Дидона с Энеем в лесу... — Рассказ о встрече Дидоны с Энеем в лесу входит в четвертую книгу поэмы Вергилия «Энеида». Приводим этот эпизод в переводе И. Г. Шершеневича, впервые напечатанном в «Современнике» за 1851 и 1852 гг. (отдельное издание: Варшава, 1868):

Между тем нагрянули тучи и гром прокатился
По небесам, и с градом дождь пустился на землю.
В разные стороны вдруг разбежались тирийцы, троянцы,
Чтобы укрыться под кровлями хижин, раскинутых в поле;
И Асканий с ними, а с гор валятся седые потоки.
Вождь троянский с Дидоной укрылись под сводом пещеры.
Знак подает Земля и матерь браков Юнона:
Вдруг сверкнули огни и воздух, свидетель союза,
И на горных вершинах в ужасе нимфы завыли.
Этот день был первым началом и первой причиной
Всех несчастий. Дидона молве и слухам не внемлет;
Нет, Дидона страсти своей таить уж не хочет
И прикрывает вину священным именем брака.
(Совр, 1852, № 2, Словесность, с. 67).

См. также: Егунов А. Н. «Вешние воды». Латинские ссылки в повести Тургенева. 1. Тургенев и «Энеида» Вергилия. — Т сб, вып. 5, с. 182—186.

Стр. 365. Критик висбаденский ~ он сплетник ужасный... — В памфлетной фигуре этого критика, которого Полозова называет Herr P..., Тургенев вывел Рихарда Поля (Pohl, 1826—1896), писателя, театрального и музыкального критика, жившего с 1864 г. в Баден-Бадене. В течение ряда лет он поддерживал дружеские отношения с Тургеневым и Виардо, принимал участие в первых домашних спектаклях оперетты «Последний колдун», помещал хвалебные

527

рецензии на эту и другие оперетты Тургенева и Виардо в газете «Badeblatt der Stadt Baden-Baden», редактором которой он был. Для постановки «Последнего колдуна» на сцене театра в Веймаре в 1869 г. он перевел либретто этой оперетты на немецкий язык (см. названную выше статью Гр. Швирца. — Лит Насл, т. 73, кн. 1, с. 214). Три стихотворения Поля были включены Тургеневым в альбом: «Шесть стихотворений Г. Гейне, Э. Мёрике и Р. Поля, переведенные на русский язык И. Тургеневым и положенные на музыку Полиною Виардо-Гарсиа» (СПб., 1871). В 1870—1871 гг., то есть как раз в то время, когда писались «Вешние воды», отношения с Полем были прерваны и в дальнейшем Тургенев отзывался о своем бывшем знакомом с нескрываемым раздражением (см., например, письма Л. Пичу от 1 января и 1 августа н. ст. 1873 г.). Сохранив в своей сатирической зарисовке характерную для Поля деталь — его преклонение перед Листом, — Тургенев вместе с тем перенес деятельность критика в Висбаден, несколько затушевав этим свой выпад против Поля.

Стр. 372. Смотрите я как венгерский король ~ на все четыре стороны света). — Речь идет об обряде, входившем в торжественную церемонию коронования венгерских королей: новый король, въехав на вершину холма на берегу Дуная, делал четыре взмаха обнаженным мечом на все стороны света, что обозначало его готовность защищать Венгрию от любого врага.

Стр. 373. In die Berge, wo die Freiheit thront! — Источник этой цитаты не установлен. Ее содержание напоминает строки из стихотворного предисловия к «Путешествию по Гарцу» Г. Гейне:

Auf die Berge will ich steigen,
Wo die frommen Hütten stehen,
Wo die Brust sich frei erschliesset,
Und die freien Lüfte wehen23.

Однако по лексике и ритму эти стихи Гейне значительно отличаются от приведенной Тургеневым стихотворной строчки, что трудно объяснить ошибкой памяти.

Вы знаете ~ что значит: охотиться по брызгам? — У охотников это выражение означало: охотиться по первой весенней ростепели.

Стр. 374. ...ведь это как в Бюргеровой «Леноре»! — «Ленора» (1773) — баллада немецкого поэта Готфрида Бюргера (1747—1794), положившая начало развитию этого жанра в европейской поэзии. В России «Ленора» была известна по двум переделкам Жуковского («Людмила», 1808, и «Светлана», 1813), по его же переводу («Ленора», 1831), а также по вольному переводу П. А. Катенина («Ольга», 1816). Марья Николаевна вспомнила эту балладу потому, что там описывается бешеная скачка на коне:

...конь бежит, летит,
Под ним земля шумит, дрожит,
С дороги вихри вьются,
От камней искры льются.
(Жуковский В. А. Стихотворения. Л., 1956, с. 437).

23 Ухожу от вас я в горы,
Где живут простые люди,
Где привольно веет ветер,
Где дышать свободно будет. (Перевод В. Станевич.)

528
529

...женский кентавр... — По древнегреческим преданиям, кентавры — фесалийское племя, представителей которого изображали в виде полулюдей, полулошадей. Мужские и женские кентавры были в свите Диониса, бога растительности, покровителя виноградарства и виноделия.

Стр. 380. ...представления итальянской оперы, в которой участвовала сама г-жа Патти... — Аделина Патти (1843—1919) — знаменитая итальянская оперная певица (колоратурное сопрано). С 1861 г. гастролировала с огромным успехом во многих странах Европы, в том числе и в России. В зимний сезон 1870 / 71 г. Патти пела в итальянской опере в Петербурге.

Стр. 383. А Эмилио ~ погиб славной смертью за свободу родины, в Сицилии... — Имеется в виду один из замечательнейших эпизодов в борьбе за национальное освобождение Италии — легендарный поход тысячи добровольцев («краснорубашечников») в 1860 г. под командованием Джузеппе Гарибальди для освобождения Сицилии от господства королевской династии Бурбонов.

530

Крестова Л.В. Комментарии: И.С. Тургенев. Вешние воды // Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. М.: Наука, 1981. Т. 8. С. 500—530.
© Электронная публикация — РВБ, 2010—2024. Версия 2.0 от 22 мая 2017 г.