Федор Федорович Иванов (1777—1816) родился в семье обедневшего генерал-майора, бывшего приближенного императрицы Елизаветы. Обучался Иванов в гимназии при Московском университете. В 1794 году он был выпущен во второй морской полк капитаном и принял участие в морской кампании против Швеции. В 1797 году вышел в отставку, однако материальные трудности заставили его через два года вернуться на службу, на этот раз в один из московских департаментов.
Литературные интересы проснулись у Иванова поздно: около 1803 года он попал, на правах ученика и дилетанта, в кружок Мерзлякова, Буринского, Грамматина. «Он часто признавался, — вспоминал позже Мерзляков, — что начал только учиться в дружеском кругу нашем». 1 Одновременно начали развиваться его театральные интересы. Он сблизился с известными актерами того бремени и, видимо, с театральным кружком Сандуновых. Под влиянием радикальных настроений, царивших в этих кругах, Иванов перевел с французского трагедию Ламартельера «Робер, атаман разбойников» (русское название — «Разбойники») — переработку драмы Шиллера и написал оригинальную трагедию «Марфа Посадница» — одно из наиболее ярких явлений преддекабристской «гражданственной» школы в литературе 1800-х годов. «Обе пиесы имели одинаковую участь: их не пустили на, сцену по неизвестным некоторым причинам»,2 т. е. из-за цензурного запрета. Зато с большим успехом шла пьеса Иванова «Семейство Старичковых», «посредством которой хотели отмстить за себя злонамеренным иностранцам истинная любовь к отечеству и музы искусств отечественных, столь недостойно
1 А. Мерзляков, Воспоминание о Федоре Федоровиче Иванове.— В кн.: Сочинения и переводы Ф. Ф. Иванова ... в четырех частях, ч. 1, М., 1824, с. 10.
2 Там же, с. 14.
пренебрегаемые некоторыми ослепленными приверженцами ко всему иноземному». 1 Общая позиция Иванова здесь сближается с драматургией Крылова тех лет, отдельные сюжетные мотивы обнаруживают знакомство с «Солдатской школой» Сандунова.
Поэтическое наследие Иванова, видимо, известно нам далеко не полностью. Друзья видели в нем в первую очередь сатирика. Мерзляков находил в его стихах «силу мыслей и чувствований, иногда обращенных в сторону критическую», и даже полагал, «что природа хотела образовать в нем строгого и грозного Ювенала, но судьба не благоволила докончить начатого природой».2 Это сближало Иванова с другим учеником Мерзлякова — Милоновым. Однако «ювеналовская» поэзия Иванова до нас не дошла. Видимо, и на нее распространились «некоторые неизвестные причины», а рукописи Иванова погибли в огне московского пожара, заодно уничтожившего и все остальное его бедное имущество. Последние годы он провел почти в нищете и умер, оставив без всяких средств семью, в числе которой была и малолетняя дочь Наташа — таинственная Н. Ф. И. лирики Лермонтова. 3
Сочинения и переводы Ф. Ф. Иванова, действительного члена Общества любителей российской словесности при Императорском Московском университете, изданные оным обществом в четырех частях с портретом автора, чч. 1—4, М., 1824.
«Поэты начала XIX века», «Б-ка поэта» (М. с.), 1961, с. 333.
1 А. Мерзляков, Воспоминания о Федоре Федоровиче Иванове.— В кн.: Сочинения и переводы Ф. Ф. Иванова ... в четырех частях, ч. 1, М., 1824, с. 12.
2 Там же, с. 18—19.
3 См.: Ираклий Андроников, Лермонтов, М., 1951, с. 23.
На отъезд К. Н. Батюшкова в армию |
Рогнеда на могиле Ярополковой |
Послание к А<лексе>ю Ф<едорови>чу М<ерзляко>ву |
Песнь великому вождю героев |
Из Лукановой «Фарсалии» |