В прекрасных рощицах, молоденьких, кудрявых, Где липа, ясень, ильм, кленочек и дубок, И гривка елочек, и сосен величавых, Черемухи и роз лесных кусток, Порхая вниз с сучка, а снизу на сучок, Имев одну любовь и в чувстве и уставе, О собственной не мысля славе, Пел громко соловей В хвалу соловушке своей. Он пел... и песнь его по рощам раздавалась, И песня птичек всех от всех позабывалась. Не токмо пахари, мирские простяки (Для коих хлеб и соль — сребро и адаманты), Но виртуозы музыканты, Пииты-знатоки, Которые судить чужое жестоки́, И те (хоть не хотя, наморщася... сквозь зубы), Внутри и зляся и стеня, Внимая песенки, уму и сердцу любы, Себе в восторге изменя, Кричали велегласно: «Брависсимо! прекрасно!» Но что? для зависти ль не сыщется раба? Ее ли без куска останется алчба?..
100
Пустое!.. в мире ей всё служит, лишь захочет; Зоила как сыскать, минуты не хлопочет, Коснулась — и готов вельможа и купец, Пиита, музыкант, танцмейстер и певец. Во славе соловей... ну! что ж молчишь, скворец? Сороке и тебе, а зависть в том порука, Чужая слава — мука. Пускайся в критику, великий судия, Хрипи и бормочи на песни соловья; Но я Советую поздненько. От зависти указ пришел скворцу раненько; И наш Зоил пернат, Хотя не сочинял ни «Федр», ни «Илиад», А разве цапывал кой-что из них для славы (У всякого свои забавы), Хоть Аристотельввек не звал себя скворцом, Но вижу! горд уже пред соловьем-певцом Высоким знанием, искусством подражанья, Кудахтанья и ржанья; Умением хрипеть, Сопеть, Шипеть, И по-свинячью хрюкать, И по-совину гукать, И лаять, и мяукать... Но се! как ржавый гвоздь, подъяв свой желтый нос, Как тухлы головни, крыле расширя черны, Взяв в песнях соловья до точки всё в допрос, Осиплым голосом пустил сужденья скверны, Бормочет гению: «Твой склад не чист, А свист Не громок, А голос тонок, Рулад Не гладок, А перекат Подавно гадок. О! верь мне, соловей, Что ты дурной певец, ей-ей! Ты песнию своей Себя не славишь, а порочишь.
101
Учися у меня, коль быть бессмертным хочешь. Я на сто голосов пою, Скрыплю, стучу, кую Не рушником, не молотами,— Одними скворчьими устами, И плачу, и смеюсь, И по-извозчичью бранюсь; А дай мне волю — И по-профессорски в минуту заглаголю, Как ритор вмиг заговорю, И всех со смеху поморю. В избе и во дворце мой служит дар забавой. Потщись его иметь — и будешь с вечной славой». То слыша, соловей ответствовал скворцу: «Я кланяюсь тебе, великому певцу! С тобой искусство дорогое, С тобой бессмертие твое, Ты мастер ... петь чужое, А я — свое».
<1798>
Воспроизводится по изданию: Поэты ХVIII века. В двух томах. Том второй. Л.: «Советский писатель», 1972. (Библиотека поэта; Большая серия; Второе издание)