67
19 марта 1778
Милостивый государь мой батюшка! Никита Артемонович!
Мы не получили от вас письма, и особливо сестрица об этом беспокоится. Мы, слава богу, здоровы и дни свои кое-как проводим. Тетушка изволит столько об нас стараться, что нам ни о чем думать не осталось. Я себе купил сукна на кафтан и все, что к нему надобно. Отдавать еще не отдавал и не знаю еще, отдавать ли и по краткости времени, которое мы здесь проживем, и по дорогой цене, которую за шитье возьмут. Здесь так грязно по улицам, что пешком ходить никак <не> возможно; на дрожках ездить я и не при<вык>, да и так перебрызгаешься, что показать<ся> нельзя; карету же нанимать дорого. Это <меня> заставляет самовольно лишаться удовольст<вий>, которыми бы я здесь мог пользоваться. В субботу был в Собрании и читал из своих сочинений. Моя «Роща» будет включена в нынешнюю часть трудов. Старые мои милостивцы приняли меня по-прежнему очень хорошо. Мое счастие совершенно, если оно будет подтверждено продолжением ваших родительских милостей. Я прошу бога о вашем здравии и благополучии и пребываю с глубочайшим почтением,
Милостивый государь батюшко Никита Артамонович!
Я не знаю, что мне думать о вашем молчании; вот уже почта прошла, а мы не имели от вас писем; дай бог, чтоб вы были здоровы, все наше счастие состоит в том. Я купила себе тафты белой на платье, также и всякой всячины на накладку, которую буду делать дома. Я чаю, что мы отсюда поедем в четверг, мне этого очень хочется; теперь мы едем еще в ряды кое-что
покупать. В прочем мне нечего писать более, прошу вас, батюшко, нас жаловать. Я остаюсь
И мы вам, милостивый государь дядюшка Никита Артамонович, свидетельствуем наше нижайшее почтение.
Сейчас хотел было я запечатать письмо. С<естрица> с сестрами Анной Федоровной и Любовью Федоровной и с ними Иван Петрович только теперь что съехали в ряды, а я <нет> затем, что мне места недостало в карете, и для того, что мне надобно было переписывать для Собрания. Пришел постиллион с письмом, которое сестрицу обрадует особливо. Мы за долг свой почитаем быть на гробе у матушки и прежде уж положили быть в середу.