796. Г. З. ЕЛИСЕЕВУ
23 ноября 1881. Петербург
23 ноября.
Многоуважаемый Григорий Захарович.
Прежде всего, поздравляю многоуважаемую Екатерину Павловну 1 от себя и от жены с именинами, а Вас с именинницей. Затем продолжаю.
Я совершенно понимаю Ваше бегство от лица М. И. Семевского. Это малый, созданный для того, чтобы обращать людей в бегство, и если бы правительство в прошлую войну употребило его в качестве передового отряда, то многих врагов он обратил бы в бегство без кровопролития. Я никогда особенно часто с ним не видался, но могу себе представить положение человека, который видится с ним каждый день поневоле. Бедному Новодворскому предстоит эта участь, а он больной и всякое раздражение ему явно грозит ухудшением. Я уже получил от него из Ниццы письмо, в котором он жалуется на дороговизну и изъявляет желание искать климатов подешевле 2. Что ему дорого — это так, но едва ли он найдет что-нибудь более подходящее. Разве Пизу рекомендовать, но там ведь он со скуки умрет. Может быть, писать удосужится, хоть и болен. Я был болен в его роде, но писал. Только пусть поцензурнее пишет. У нас есть его рассказ, в январе, вероятно, пойдет. Я увеличу его гонорар до 100 р. 3.
Вы жалуетесь, что мало сведений об России имеете, но где же их взять? И мы здесь в потемках живем и только темпераментами что-то чувствуем. Прочтите в ноябрьской книжке мое письмо — и вы отчасти поймете 4. Слухов всяких разнообразие великое; каждый день эти слухи кого-нибудь да сменяют — и вот среди этого переплета произвольных предположений мы и живем. На днях разнесся слух, что Игнатьева сменяют и министерство разделяется надвое: внутр<енних> дел и
полиции. В первое указывали Коханова, во второе — Черевина. Но теперь этот слух утих. Может быть, завтра опять другой слух в этом же роде возникнет. Разнесся даже слух, будто бы меня из Петербурга выслали, все равно как два года тому назад, будто бы обыск у меня был. Конечно, мне очень неприятно быть героем таких слухов, но ничего не поделаешь.
Вырезанного письма к тетеньке я Вам не посылаю, и не могу послать 5. Воистину, боюсь. И так оно по рукам теперь ходит, так что, чего доброго, заподозрят меня в распространении, а я даже из книжки его выдрал. И всем просящим показывают: вот! На днях один какой-то с улицы зашел: позвольте, говорит, почитать; я тут же у Вас прочту и никому не скажу. Вот до чего дошло. Пожалуйста, не сетуйте на меня за неприсылку статьи; право, небезопасно.
По поводу этого письма гр<аф> Игнатьев мне объяснил, что он не решился пропустить его, потому что оно могло бы мне навлечь большие неприятности. И прибавил, что показывал статью государю, и государь одобрил распоряжение о непропуске. Вообще, относительно многих вещей нужно хранить безмолвие. Однако, я все продолжаю писать и для декабрьской книжки уже написал и для январской начал 6. Но должен Вам сознаться, что ремесло это начинает мне до такой степени постылеть, что иногда хоть в воду. Всему есть предел.
Я слышал сегодня от Гаспера, что он уже послал Вам и Календарь и гр<афа> Киселева 7. «Русскую мысль» за сентябрь и октябрь Вам на днях вышлют, а за ноябрь книжка нужна Михайловскому, который что-то по поводу ее пишет 8. По миновании надобности, вышлем и ее. «Вестник Европы» Вы, вероятно, уже получили. Но, право, там нечего читать.
Здесь Воронцов и все справляется о своей статье о поземельном кредите, а мы не знаем ничего. Не помните ли что-нибудь Вы? 9 Плещеев, как водится, только ноет: да я почем знаю?! Впрочем, пусть это Вас не беспокоит, ибо Воронцов, как кладезь неистощимый, еще несколько статей привез.
Подписка у нас только что начинается. До сих пор не больше 102 человек. Против прошлого года повялее как будто, а впрочем, настоящее дело покажет себя в декабре.
До свидания, будьте здоровы. Передайте наш привет Екатерине Павловне и вновь поздравьте и ее и себя с именинами.
Глубоко Вас уважающий
М. Салтыков.