829. И. С. ТУРГЕНЕВУ
6 марта 1882. Петербург
Петербург. 6 марта.
Многоуважаемый Иван Сергеевич.
Я сделал распоряжение, чтоб Вам послали 100 р., о которых Вы мне писали, для передачи автору присланного Вами сатирического очерка 1. Очерк этот я постараюсь поместить
летом, потому что его надо исправлять, а теперь у меня для этого нет времени 2. Летом же я обыкновенно месяца на три умолкаю, и в апрельской книжке появится мое последнее письмо к тетеньке 3. Устал ужасно. Да и ругают меня как-то совсем неестественно. Хорошо еще, что я не читаю газет и только в «Московских ведомостях» узнаю, что я безнравственный идиот 4. Каторжная моя жизнь. Вот Островский так счастливец. Только лавры и розы обвивают его чело, а с тех пор, как брат его сделался министром 5, он и сам стал благообразнее. Лицо чистое, лучистое, обхождение мягкое, слова круглые, учтивые. На днях, по случаю какого-то юбилея (он как-то особенно часто юбилеи справляет), небольшая компания (а в том числе и я) пригласила его обедать 6, так все удивились, какой он сделался высокопоставленный. Сидит скромно, говорит благосклонно и понимает, что заслужил, чтоб его чествовали. И ежели в его присутствии выражаются свободно, то не делает вида, что ему неловко, а лишь внутренно не одобряет. Словом сказать, словно во дворце родился. Квас перестал пить, потому что производит ветра, а к брату царедворцы ездят, и между прочим будущий министр народного просвещения, Тертий Филиппов, который ныне тоже уж не < — — — >, но моет < — — — > мылом казанским. И все с кн<язем> Воронцовым-Дашковым разговаривают. Хоть бы одним ушком эти разговоры подслушать. А Аспазия у них — Феоктистиха и старая бандерша Евгения Тур.
За этим обедом рассказывали: Валуев написал роман («Лорин»), да и боится; что̀, ежели обругают! Пригласил к себе Буренина, поил чаем, и хорошими, но не самыми лучшими сигарами угощал. Выпросил у него книжку стихов и подарил «Лорина». Буренин, как истинный подлец, говорит: конечно, я должен теперь хвалить (и похвалил), но после — отыграюсь (и отыграется). Я собственно этого романа не читал, но говорят все, что неслыханная пакость.
На обеде был между прочим И. А. Гончаров и тихо завидовал, что у него нет брата-министра.
Виницкая прислала мне повесть совсем нецензурную 7. Я боюсь, что она — сумасшедшая. Пишет, чтоб я никому об ней не говорил и адреса ее никому не сообщал. Не нимфоманка ли она? Вам я сообщаю ее новый адрес: rue Gay-Lussac, hôtel d’Egypte. Но, ради бога, не говорите, что от меня узнали. Я спрашивал ее, не нужно ли ей денег, и ответа не получил. Как бы она не утопилась или не повесилась. Я писал об ней доктору Белоголовому (rue des Beaux Arts, 4 bis) 8, но и не рад, что писал. Это такой клад, что рекомендовать его не безопасно.
До свидания. Будете ли Вы в Петербурге или отдумали? Я за границу нынче не еду. Нанимаем дачу в Ораниенбауме.
Весь Ваш
М. Салтыков.