8 ноября 1888. Петербург
8 ноября.
Многоуважаемый Николай Андреевич.
Простите, что именины мои вывели Вашу корреспонденцию из очереди. Знаю, что я запоздал, но поистине было не в мочь писать. Да и теперь не в мочь. Могу сказать прямо, что я уже не человек. Сижу целый день, как идиот, ничего не делаю и ни к чему приступиться не могу. Малейший стук пугает,
малейшее слово раздражает. Сегодня я вполне несчастнейший человек, потому что жене вздумалось, по случаю именин, увеселять меня.
Боткин приехал с неделю тому назад и был третьего дня у меня, осматривал. Покуда велел все бросить, исключая infus convallariae, да еще прописал Chin hydrobrom в соединении с camphor. monobrom. Еще: 1 пилюлю фосфора в день и сколько угодно хлоралу. Что из этого выйдет, не знаю, но так как прежние приемы бромов отменены, то уже вчера дерганье усилилось.
У нас мрак и сырость. Ветер дует такой, что каждый день ждут наводнения.
Извините, что на этом кончаю письмо. Право, не могу больше писать. На днях, если хоть сколько-нибудь полегчает, напишу подробнее. Понравилась ли Вам «Старина»? Думаю, что нет.
Прошу Вас передать мой привет добрейшей Софии Петровне. Жена кланяется Вам обоим.
Искренно преданный
М. Салтыков.