1105. А. Л. БОРОВИКОВСКОМУ
22 ноября 1884. Петербург
22 ноября.
Многоуважаемый Александр Львович.
Давно я собирался писать к Вам, но все как-то робею. Вы такой серьезный, что мои шутливые письма должны казаться Вам странными. А у меня на уме только шутки, так что я даже на такое мероприятие, как закрытие Кавк<азского> транзита, серьезно смотреть не умею. Вам хорошо. Вы, ежели Вам взгрустнется, возьмете X-ый том 1 и начнете его сопоставлять с кассационного практикою. Выйдет книжка под названием: «Свод Гражд<анских> Законов, объясненный А. Л. Боровиковским, или Бабушка надвое сказала» 2. Я же этого ресурса не имею, хотя и у меня ресурс есть. Но, разумеется, не серьезный, а именно: когда мне грустно, я беру лист бумаги и сочиняю беседы К. П. Победоносцева с Аникой 3. Беседа 1-ая: что́ сим достигается? Беседа 2-ая: почему оное место называется причинным? Беседа 3-я: имеют ли бесплотные духи половые органы и какие именно, ежели же совсем не имеют, то чем они <— — —>? Беседа 4-ая: кого следует разуметь под «девкой жидовской из колена Данова» 4, от которой имеет произойти антихрист — первый ли департамент Правит<ельствующего> Сената, или судебное ведомство вообще, а в том числе и Одесскую судебную палату, коей Вы состоите членом? Ежели я в течение дня напишу хоть одно такое собеседование — я доволен и даже меньше кашляю; ежели не успею написать — я грустен и недомогаю. Вот как мало для меня нужно, и вот как я весел, несмотря на то, что, по обстоятельствам, мне не веселиться, а плакать следует.
Нет воскресенья, чтобы мы не вспоминали об Вас у Лихачевых, но я всякий раз, как произношу Ваше имя, — робею. Или лучше сказать, проникаюсь благоговением. Но, когда я услышал на днях, что Пахман в Вас души не чает, то воскликнул: о! этому человеку открыты все горизонты! 5 Говорят даже, что Вас сенатором хотят сделать на место Трощинского 6 — помните, того, который истину царям с улыбкой говорил? 7
Или, быть может, это был Яков Долгоруков — так на место его. Ежели это осуществится — тогда я буду издали на Вас любоваться и спрашивать у знакомых: что Сенатор? какую он резолюцию надвое положил?
Впрочем, покуда эта мечта сбудется (чего я всем сердцем и даже брюхом желаю), я все-таки не забываю, что Вы член Одесской судебной палаты. Вот и я: мог бы быть редактором «Правительственного вестника» или даже президентом Совета книгопечатания, но за дурное поведение осужден киснуть на Литейной и молить бога за Стасюлевича, который решается печатать меня. Истинно бог еще не оставляет меня, посылая на помощь добрых людей. Вы не можете себе представить, как мне приятно, когда меня спрашивают: так вы перешли в «Вестник Европы»? — Разумеется, перешел!
Когда же Вы собираетесь в Петербург?
До свидания, будьте здоровы. Не сетуйте на меня за безобразные письма и простите человеку, который до шестидесяти лет успел сохранить во всей свежести свое легкомыслие 8. Даже Суворину это не удается. Иногда он и хочет быть легкомысленным, а выходит серьезно.
Передайте от меня и от жены сердечный привет многоуважаемой Елизавете Юльевне и поцелуйте детей. Покуда, до сенаторства, это еще для меня возможно и допустительно.
Искренно Вам преданный
М. Салтыков.