- Написано в конце 1814 — начале 1815 г. Финал полного текста стихотворения (ср. примеч. 18) Батюшков цитирует в письме П.А.Вяземскому от февраля 1815 (см.: Зорин А.Л. К.Н.Батюшков в 1814—1815 гг. // Изв. 1988. Т. 47, № 4. С. 370). Впервые: О. Ч. II. С. 30—32. «Воспоминания» представляют собой отрывок из стихотворения «Элегия», помещенного в ТЖ (Л. 3—4 об.) вместе со стихотворениями «Таврида», «Разлука» («Напрасно покидал страну своих отцов...»), «Пробуждение» и «Мой Гений». Биографический фон этих стихотворений (получивших впоследствии название «каменецкого цикла») — любовь Батюшкова к Анне Федоровне Фурман (1791—1850). Полный текст «Элегии» впервые опубликован в сборнике: XXV лет: 1859—1884. СПб., 1884. С. 201—204.
- Феб (Φοιβος 'светозарный', лат. Phoebus) — эпиклеса бога Аполлона, покровителя поэтов (греческая мифология). Любимцы Фебовы — поэты.
- Ср. примечание Батюшкова: «Лотус — растение. Смотри Одиссею» (ТЖ. Л. 3 примеч. a). Имеется в виду эпизод посещения лотофагов в IX книге «Одиссеи»; отведав «сладко-медвяного» лотоса, спутники Одиссея забыли свое прошлое и свою родину (Od. 9.91—97). Ссылка на поэму Гомера неслучайна: свое участие в заграничном походе против Наполеона поэт называл «Одиссеей» (см. примеч. 1 к элегии «Судьба Одиссея»).
- В ТЖ вместо стихов 15—16: Как странник, брошенный из недра ярых волн // На берег дикий и кремнистый, // Встает и с ужасом разбитый видит челн, // Волны ревущие и молнии змиисты, // Объявшие кругом свинцовый небосклон (Acad. С. 451—452).
- Речь идет об А.Ф.Фурман (см. примеч. 1).
- Марс — бог войны (римская мифология). Марсовы поля — поля сражений.
- Со стихами 25—34 ср. «Мой Гений», стихи 11—14; см. примеч. 4 к этому стихотворению.
- Ср. примечание Батюшкова: «Жувизи, замок близ Парижа» (ТЖ. Л. 3 об. примеч. b).
- Сейна — Сена (la Seine), река в Париже.
- Столица роскоши — Париж. С 19.III по 17.V 1814 Батюшков находился в Париже в составе русских войск.
- Сирены — полуптицы-полуженщины, заманивающие путников сладкоголосым пением (греческая мифология).
- Цитата из I эклоги Вергилия: formosam resonare doces Amarillida silvas = учишь леса повторять [эхом] [имя] прекрасной Амариллиды (Virg. Ecl. 1.5; см.: Pilshchikov I.A. Notes on the Semantics of Otzyv in Baratynsky // Irish Slavonic Studies. 1994/1996. № 15. P. 96).
- Пажить — «Пастбище; луг или поле, куда скотину пастися выгоняют» (САР-1. СПб., 1790. Ч. II. Стб. 1182), «куда для корма гоняют скот пастися» (САР-2. СПб., 1822. Ч. IV. Стб. 766). В поэтическом языке начала XIX в. слово пажити нередко употреблялось в широком значении 'поля'.
- Ричмон — Ричмонд, город в Англии. После окончания заграничного похода против Наполеона и пребывания в Париже (см. примеч. 10) Батюшков отправился в Петербург морем через Англию, Швецию и Финляндию; поэт покинул Англию 30.V 1814. В примечании к своей элегии Батюшков писал: «Ричмон, прекрасный городок в окрес<т>ностях Лондона, напротив жилища Попе; путешественники никогда не забудут Террасы и пленительных видов Ричмона» (ТЖ. Л. 3 об. примеч. c). Попе — А.Поуп, английский поэт (1688—1744).
- В Швеции и Финляндии Батюшков находился в июне — начале июля 1814 г.: 6.VI 1814 он прибыл в шведский порт Готенбург и затем проехал в Стокгольм, откуда направился в Петербург.
- Куща — см. примеч. 21 к стихотворению «Элегия из Тибулла. Вольный перевод».
- Ср. примечание Батюшкова: «Троллетана. Водопад близ Готтенбурга на западном берегу Швеции» (ТЖ. Л. 4 примеч. d).
- В ТЖ далее следует (текст приведен по: Acad. С. 452—453.):
Исполненный всегда единственно тобой,
С какою радостью ступил на брег отчизны!
«Здесь будет, — я сказал, — душе моей покой,
Конец трудам, конец и страннической жизни».
Ах, как обманут я в мечтании моем!
Как снова счастье мне коварно изменило
В любви и дружестве... во всем,
Что сердцу сладко льстило,
Что было тайною надеждою всегда!
Есть странствиям конец — печалям никогда!
В твоем присутствии страдания и муки
Я сердцем новые познал.
Они ужаснее разлуки,
Всего ужаснее! Я видел, я читал
В твоем молчании, в прерывном разговоре,
В твоем унылом взоре,
В сей тайной горести потупленных очей,
В улыбке и в самой веселости твоей
Следы сердечного терзанья...
Нет, нет! Мне бремя жизнь! Что в ней без упованья?
Украсить жребий твой
Любви и дружества прочнейшими цветами,
Всем жертвовать тебе, гордиться лишь тобой,
Блаженством дней твоих и милыми очами.
Признательность твою и счастье находить
В речах, в улыбке, в каждом взоре,
Мир, славу, суеты протекшие и горе,
Всё, всё у ног твоих, как тяжкий сон, забыть!
Что в жизни без тебя? Что в ней без упованья,
Без дружбы, без любви — без идолов моих?..
И муза, сетуя, без них
Светильник гасит дарованья.