К тебе, мой друг, уже два раза
Сбирался я писать в стихах,
К подошве гордого Кавказа,
Где ты на диких высотах
Зрел шалаши на гибель горцев
И в них на страже ратоборцев,
Длиннобородых казаков...
Твой дух не раз там оживлялся,
С родными, ближними прощался
И мчался в шумный рой врагов!
Ты слышал, мнилося, звук трубный,
Литавры, барабаны, бубны,
Глас чаровательный побед.
И тем восторгом обладая,
Который нам война святая
За честь отчизны в душу льет,
Ты пламенел в воображеньи
Так точно, как тебя я зрел
В том незабвенном мне сраженьи,
Где пулей враг тебя задел...
С тобой на берегах Лоары,
Широкой, зеркальной реки,
Любили смелые гусары
И черноморцы-казаки
Врагу несть сильные удары,
Достойные твоей руки!
С тобою часто утешали
За рюмкой доброго Шабли
Мы красоту в немой печали,
Когда она, еще вдали
Увидя северных амуров, 1
Известных всюду бедокуров,
Страшилась их пернатых стрел;
Страшилась — но совсем напрасно!
Над нашей братьей пол прекрасный
В день самой битвы власть имел:
1 Les amours du Nord — так называли в Париже наших казаков.
В открытом поле победитель
Был часто в замке побежден,
И взором томным полонен
Неустрашимых предводитель.
Ты помнишь Аликса, как он,
Не уважая русских сон
И химию 1 имев во власти,
Нас вздумал разложить на части!
Но нет! Вдруг раздалось: «Коней!» —
И мы одеты в броне всей,
При сабле, в бурке и с нагайкой.
И что ж? Убрался химик с шайкой
Своих ночных богатырей,
Хоть нас оставил у огней.
Та память рыцарства, мой милый,
Всегда своей волшебной силой
Останется в отраду мне
И здесь, в сей пасмурной стране,
Где всё так немо, безответно
И где во всей моей судьбе
Ничто для сердца не приметно,
Как мысль о вас — и о тебе.
1 Французский генерал Алике известен сочинениями своими о естественных науках, особливо же о химии.