«Зашумели над затоном тростники...» (с. 30). — Журн. «Млечный Путь», М., 1915, № 2, февраль, с. 28; «Новый журнал для всех», Пг., 1915, № 4, апрель, с. 34; Р16.
Печатается по наб. экз. (авторизованная машинопись).
Автограф неизвестен. Датируется по помете в наб. экз. 1914 г.
В «Новом журнале для всех» — с посвящением «Сергею Городецкому». Встреча с Сергеем Митрофановичем Городецким (1884–1967), к которому Есенин пришел с рекомендательным письмом Блока (не сохранилось), сыграла немалую роль в относительно быстром вхождении молодого поэта в петроградскую литературную среду. С.М.Городецкий, в частности, дал ему рекомендательные письма к В.С.Миролюбову и С.Ф.Либровичу, помог напечататься в «Кубанской мысли». Он стал организатором общества «Краса». В одноименном издательстве в мае 1915 г. было объявлено, что печатается сборник «Краса», в который входит «Усильник» Есенина (какое произведение имелось в виду — неизвестно), готовится сборник Есенина «Радуница» и намечен к изданию сборник «Рязанские прибаски, канавушки и страдания», который также, несомненно, был бы составлен Есениным. Эти издательские начинания, правда, не осуществились. Но на вечере «Красы» 25 октября 1915 г., который открывал С.М.Городецкий своим «зачальным присловьем», Есенин впервые вышел на эстраду со своими стихами. «Это был первый публичный успех Есенина», — вспоминал С.М.Городецкий (Восп., 1, 181).
Однако вскоре Есенин начал отдаляться от С.М.Городецкого. Их дружеские отношения оборвались с отъездом С.М.Городецкого в качестве корреспондента «Русского
слова» на кавказский фронт. Они восстановились с возвращением С.М.Городецкого в Москву в 1921 г., но не стали столь же близкими и тесными, как в 1915 г.
Семик — четверг седьмой недели после Пасхи, то есть последней недели перед Троицей. С этим днем связано немало обрядов и поверий, в которых сказался культ растений. К этому дню рубили ветки берез и расставляли их по избам. С утра в роще завивали венки из берез, украшали березовые деревца лентами и лоскутками. В этот день девушки часто гадали о своей судьбе, о суженом, в частности — по венкам: их бросали в воду и по тому, всплывет венок или потонет, поплывет вдаль или будет кружиться на одном месте, судили о будущем. Бытовало немало других примет, связанных с поведением леших и домовых в этот день; считалось, например, что много мышей на гумне в семик — к голодному году и т.п.