Форма. ‹1› Свое («Цветы на подоконнике...») (с. 191). 2. Народная. Подражание песенке матери (с. 192).
‹1›. Сб. «День поэзии». М., 1956, с. 124 (в статье Ю. Прокушева «Новое о Сергее Есенине», с неточностью).
Автограф был в архиве П. И. Чагина. Его местонахождение в настоящее время неизвестно.
Печатается по фотокопии этого автографа, снятой в 1956 году и хранящейся в ИМЛИ. Подпись под текстом: «С. Е.»
В ряде изданий стихотворение «Цветы на подоконнике...» печаталось под заглавием «Форма».
2. Газ. «Московский комсомолец», 1974, 18 окт., № 245 — ст. 1–4; полностью — журн. «Огонек», М., 1975, № 40, с. 23. В журнале — помета: «Публикуется впервые» и послесловие М. А. Чагиной.
Беловой недатированный автограф (РГАЛИ, ф. П. И. Чагина).
Под текстом подпись: «С. Е.»
Печатается по беловому автографу.
Там же в фонде П. И. Чагина вместе с автографом второго из названных стихотворений хранится еще один листок без даты, на котором рукой Есенина под заголовком «Пример» записан следующий текст:
Над долиною туман.
Аль уж пуля в сердце метит,
Аль уж близок трибунал.
Ах, доля! Неволя!
Глухая тюрьма.
Долина. Осина.
Могила темна.
На заре каркнет ворона,
Коммунист, взводи курок!
В час последний похорона
Укокошат под шумок.
Ах, доля и т.д.
Опубликовано: газ. «Московский комсомолец», 1974, 18 окт., № 245 — ст. 1–2; полностью — сб. «С. А. Есенин. Материалы к биографии». М., 1992, с. 263 — факсимиле.
Все три произведения датируются по свидетельствам П. И. и М. А. Чагиных 1924 годом.
«Три листка под общим заголовком «Форма», — писал П. И. Чагин, — это творческая лаборатория поэта, письменное свидетельство его работы над формой, его упражнение в большом деле» (Чагин Петр. Вдохновение, помноженное на труд. — Газ. «Московский комсомолец», 1974, 18 окт., № 245).
«Форма», видимо, соотносится с размышлениями Есенина о своеобразии поэтических произведений различных жанров, о взаимосвязи со смыслом, содержанием стихов — их ритма, песенности, звукописи и т.д.
Помета «Свое» над первым стихотворением указывает на то, что оно полностью написано поэтом.
В подзаголовке второго произведения обращают на себя внимание слова «Подражание песенке матери». Тут вспоминается история стихотворения «Ты поила коня из горстей в поводу...», готовившегося для трехтомного Собр. ст. (в 1925 году). Тогда стихотворению, опубликованному ранее без названия, Есенин дал заглавие: «Подражанье песне» Этим поэт как бы подчеркнул внутреннюю связь своего оригинального произведения с народной песней.
Иное произошло со вторым стихотворением «Формы». Здесь отдельные строки заимствованы из фольклорного источника, имевшего многочисленные варианты. Так, в Рязанской губернии бытовала песня:
Изрисованные сани.
Дуга плисовая,
Вся исписанная.
На главе его папаха
И горохом вся рубаха,
Подпоясан кушаком
И с набитым кошельком,
Нос большущий, вверх загнутый,
Табачищем натянутый.
Полтораста рублев сани,
Ноги длинные, кривые,
Портки синие худые
И обувка не ахти —
На ногах его лапти.
Леденцы в его кармане.
И, конечно, под хмельком.
Девки все за то любили,
Кашей масленой кормили,
Каша масленая,
Ложка крашеная.
Изрисованные сани,
Дуга плисовая,
Вся исписанная.
(Записана Л. А. Архиповой в селе Константинове
(август 1993 г.) от Н. И. Харламова, 1932 г. рожд.,
слышавшего песню от своей матери Татьяны
Ивановны Харламовой (1882–1961).
В Рязанской губернии была известна и частушка:
Полтораста рублей сани,
С колокольчиком дуга,
Ему Аннушка люба.
(Панфилов Анатолий. Константиновский меридиан.
Ч. 2. М., 1992, с. 41).
В Московской губернии имела хождение песенка:
Полтораста рублей сани,
Семисотенный конь,
С позолоченной дугой!..
Кабы мне таку дугу,
Да купить-то невмогу...
(Шмелев И. С. Лето господне. Сочинения.
В 2-х т. Т. 2. М., 1989, с. 197–198).
Как и под стихотворением «Цветы на подоконнике...», под текстом «Народная. Подражание песенке матери» стоит подпись поэта: С. Е. Этим Есенин отметил свою творческую причастность ко второму произведению «Формы».
О песне «Чтой-то солнышко не светит...» писали Е. А. Устинова и В. И. Эрлих.
Устинова вспоминала о пребывании Есенина в Ленинграде в ноябре 1925 года:
«Есенин ‹...› к нам в номер гостиницы «Англетер» ‹...› пришел не один — с поэтом Н. П. Савкиным. Читал свои последние произведения. В этот его приезд мы виделись два раза. В день отъезда он пел хрипловатым приглушенным голосом вместе с Савкиным рязанские частушки: «Что-то солнышко не светит... ‹далее следуют семь строк песни с некоторыми разночтениями›» (Восп., 2, 354).
В воспоминаниях «Четыре дня», написанных 28 января 1926 года, Эрлих привел один куплет и припев из нее, заметив, что это была у Есенина «любимая в последнее время песня» (сб. «Памяти Есенина». М., 1926, с. 95, 97).
Песня, несколько строф из которой Есенин привел как пример в листках «Формы» и о которой вспоминают Устинова и Эрлих, родилась среди тамбовских повстанцев — участников крестьянского мятежа под руководством Александра Степановича Антонова (1888–1922).
Приводим (в сокращении) один из вариантов этой песни, записанной литератором Р. М. Акульшиным (псевдоним — Родион Березов) от бывшего красноармейца Федора Давыдова, участвовавшего в подавлении восстания:
Над головушкой туман.
Ай уж пуля в сердце метит,
Ай уж близок трибунал.
Глухая тюрьма!
Долина, осина.
Могила темна.
Где-то черный ворон вьется,
Где-то совушки кричат...
Не хотелось, а придется
Землю кровью орошать!
Эх, доля-неволя
‹и т.д.›
Поведут нас всех под стражей,
Коммунист взведет курок.
На тропинке, на овражьей
Укокошат под шумок.
Эх, доля-неволя,
Глухая тюрьма!
Долина, осина,
Могила темна.
‹...›
«В литературных кругах Москвы в продолжение многих лет песня «антоновцев» была весьма популярной. На каждой вечеринке меня просили:
— Родион, спой «антоновцев»!»
(Березов Родион. Последняя песня
«антоновцев». — Газ. «Новое русское слово»,
Нью-Йорк, 1950, 18 июня).
По рассказам некоторых современников (Н. Л. Брауна, А. А. Прокофьева), они слышали песню тамбовских повстанцев от Николая Клюева.