---

1. А.М. Ремизов
2. Собр. соч.
3. Т. 2
4. Посолонь
5. Примечания

---

Примечания

Посолонь

Стр. 5 — Посолонь — по солнцу, по течению солнца. Церковнославянское слънь (слонь), слънь-це (слоньце), древнерусское сълънь (солонь), сълънь-це (солоньце) — солнце, отсюда по-сълънь (посолонь) — по солнцу. На Спиридона-поворота (12 декабря) солнце

поворачивает на лето (зимний солоноворот) и ходит до Ивана-Купала (24 июня), с Ивана-Купала поворачивает на зиму (летний солоноворот).

Содержание книги делится на четыре части: весна, лето, осень, зима, — и обнимает собою круглый год. Посолонь ведет свою повесть рассказчик — «по камушкам Мальчика-с-пальчика», как солнце ходит: с весны на зиму.

1.

Стр. 9 — Весна-красна. — Содержание Весны представляет мифологическую обработку детских игр (Красочки, Кострома, Кошки и Мышки), обряда кумовства — «крещения кукушки» (Кукушка) и игрушки (У лисы бал). Игры, обряд, игрушки рассматриваются детскими глазами, как живое и самостоятельно действующее.

Стр. 9 — Монашек — беленький монашек — вестник Солнца. Монашек ходит по домам и раздает первые зеленые ветки — символ народившейся Весны. Благовещение.

Стр. 10 — Красочки или Краски — игра. Играют в Красочки так: выбирают считалкой ^* (считают кому водить, т. е. быть главным лицом, начинать игру) Беса и Ангела, остальные называют себя каким-нибудь цветком; названия цветов объявляют Ангелу и Бесу, не говоря, кому какой цветок принадлежит. Ангел и Бес должны будут сами разобрать цветы. Сначала приходит Ангел, звонит, спрашивает цветок, потом приходит Бес, стучит, спрашивает цветок. Так, чередуясь, разбирают все цветы. Играющие составляют две партии — цветы Ангеловы и цветы Бесовы. Ангел приступает к исповеди, а Бес с своей партией искушает — рассмеивает. Вся игра в том и заключается, чтобы рассмеять: кто рассмеется, тот идет к Бесу.

Стр. 10 — Красочки, краски — цветок, цветы. Говорят: идти по красочки, собирать красочки. Хлеб в краске — время цветения хлебов.

Стр. 10 — Вертушка — те, кто вертится, кто на месте смирно минуты не посидит, непоседа, а также человек ветреный.

Стр. 10 — Пузочко — животик.

Стр. 11 — Юлой юлят — егозят; юла — волчок.

Стр. 11 — Гуготня — хохот, писк, шушуканье, прыск сорвавшегося долго сдерживаемого смеха, все вместе.

Стр. 12 — Рогача-стрекоча задавать — выверты вывертывать Тут дело идет о Бесенятах рогатых. Известно, бесенята отскочат да боднут — такая у них игра. Рогач — ухват, рогачи — вилы. Стрекоча — стре-конуть, скочить кузнечиком.

Стр. 12 — Да бегом горелками — играющими в Горелки.

Стр. 12 — Бес-зажига — зачинатель; зажиг — зачин.

Стр. 13 — Кострома — игра. Выбирают Кострому или кто-нибудь из взрослых разыгрывает Кострому, остальные берутся за руки, делая круг. В середку круга сажают Кострому и начинают ходить вкруг нее хороводом. Из хоровода кто-нибудь один (коновод или хороводница), а не все, допытывает у Костромы, что она делает? Кострома отвечает. — Кострома делает все, что делает обыденно: Кострома встает, умывается, молится Богу, вяжет чулок и т. д. и, как всякий, в свой черед умирает. И когда Кострома умирает, ее с причитаниями несут мертвую хоронить, но дорогой Кострома внезапно оживает. Вся суть игры в этом и заключается. Окончание игры — веселая свалка.

Похороны Костромы, как обряд, совершался когда-то взрослыми. В Русальное заговенье на Всесвятской неделе (воскресенье перед Петровками) или на Троицу и Духов день делалось чучело из соломы и с причитаниями чучело хоронилось — топили его в реке или сжигали на костре. Кострому изображала иногда девушка, ее раздевали и кушали в воде. В Купальской обрядности рядом с куклой-женщиной (Купало, Марина — Марена) употреблялась и мужская кукла (Ярило, Кострома, Кострубонько) Миф о Костроме-матери вышел из олицетворения хлебного зерна: зерно, похороненное в землю, оживает на воле в виде колоса. См. Е. В. Аничков, Весенняя обрядовая песня на Западе и у славян. СПб., 1903–1905.

Стр. 13 — Кострома — костерь — жесткая кора конопли, костер.

Стр. 13 — Лепуны-щекотуньи — прозвище детворе. Лепуны — лепетать, лопотать: лепает — говорит кое-как.

Стр. 13 — Чувыркают-чивикают — воробьиное щебетанье. В песне говорится:

Стр. 14 — Бросаются все взахлес — один за другим безостановочно. Наседая, вцепляются в Кострому удавкой, — так, что ей уж никакими силами не выбраться из петли детских рук.

Стр. 15 — Проходят калиновый мост — калина — символ девичьей молодости; ходить по калиновому мосту — предаваться беззаветному веселью.

«Ой, нагнала лета мои на калиновом мосту; ой, вернитеся, вернитеся хоть на часок в гости!»

Стр. — 15 Зеленей зеленятся — зеленятся озимью; зеленя — озимь, зель в противоположность яровому (яри).

Стр. 15 — По черным утолокам — Толока — пар, пустое поле.

Стр. 15 — По пробойным тропам — по торным тропам. Пробой — выбоина.

Стр. 15 —Гиблое болото — губящее, где погибло много народа.

Стр. 15 — Леснь-птица — мифическая птица, живет в лесу, там и гнездо вьет, а уж начнет петь, так поет беспросыпу. В заговоре от зубной боли «от зуб денной» говорится: «Леснь-птица умолкает, умолкни у раба твоего зубы ночные, полуночные, денные, полуденные...» Леснь-птица — птица лесная, как леснь-добыча — лесная добыча.

Стр. 15 — Егорий кнутом ударяет — Св. Георгий — скотопас, все звери у него под рукою. Егорий вешний — 23 апреля.

Стр. 16 — Кошки и Мышки — игра известная. Выбирается Кошка и Мышка. Остальные берутся за руки и делают круг. В круг (на кон) пускается Кошка, а за кругом (за коном) бегает Мышка. У Кошки и у Мышки имеются условленные свои ворота, через которые можно им входить и выходить: одни пары играющих подымают руки только для Кошки, другие только для Мышки. Вся игра в том, чтобы Кошка поймала Мышку.

Стр. 16 — Тащили кулек с костяными зубами — есть такое поверье; когда у детей выпадает зуб, следует его бросить под печку мышкам, говоря: «На тебе мышка зуб костяной, а дай мне железный».

Стр. 16 — Заячьи ушки — название ландышей.

Стр. 16 — Громовая стрелка — чертов палец, сплав, который образуется от удара молнии в песчаную почву. Эта Громовая стрелка ведет мену с мышками: за зуб костяной дает зуб железный. А уж мышки потом детям раздают. Вот почему мышки к Громовой стрелке и пробираются с кульком.

Стр. 16— Свистуха — непоседа.

Стр. 16 — Кот-Котонай — Котофей. В песне:

Стр. 17 — Строковат — строка, насекомое из породы слепней, липнет к котам и кусает больно.

Стр. 18 — Гуси-Лебеди — игра. Выбирается Мать-гусыня и Волк. Остальные играющие, изображая стадо, бегут на выгон в поле. Потом, когда на зов матери гуси собираются домой уходить, все они перенимаются волком. Мать идет выручать гусей и, найдя своих, нападает на Волка. Топят баню и моют Волка. Развязка самая шумная.

Стр. 18 — Черти бились на кулачки — предрассветный сумрак — лисья темнота (полночь).

Стр. 18 — Рай-дерево — название сирени.

Стр.19 — Томновать — томность, томный, — тосковать.

Стр. 19 — Девки-пустоволоски — простоволоски, с непокрытой головой.

Стр. 19 — Бабы-самокрутки — окрутившиеся своей волей, — ведьмы.

Стр. 19— одолень-трава — одолей трава — приворотная, одолевающая.

Стр. 19 — водяники — водяницы, русалки, утопленницы.

Стр. 20 — Кукушка — Можно заметить, что обрядовые действия, вырождаясь у взрослых, переходят к детям в виде игры. Так древние обряды Ивановского кумовства (на Ивана Купала) с завиванием венков, с сплетением травы, волос, с поцелуями и песнями перешли в игру «Крещение кукушки». Крестят кукушку на Николин день или на Вознесенье, на Семик и Троицу. Гурьбой отправляются дети в лес или рощу. Дорогой, отыскав траву-кукушку, наряжают ее девочкой, а другую траву-кокуна мальчиком, обе травки кладут под березу, на сук вешают крест-тельник и, став друг против друга под крестом, кумятся: протягивают одна другой руку и, поцеловавшись, переменяют место, так трижды. Потом раскладывают костер и готовят яичницу. Иногда на кумовстве завивают венки, через венки целуются, потом пускают венки на реку.

Стр. 20 — прилетел кулик из-за моря — кулик прилетает 9 марта, на святые Сороки, на сорок мучеников. В этот день пекут жаворонков.

Стр. 20 — кукушечье-горюшечье — кукушка — символ тоскующей женщины.

Стр. 20 — виловатая сосна — развилистая.

Стр. 20 — на красе — на басе, так что все только и любуются.

Стр. 20 — гора-круча — обрывистая гора.

Стр. 21— Кукушка, кукушка, сколько годов мне осталось жить? — Кукушка почитается имеющей влияние на судьбу человека, по ее голосу можно узнать сколько, лет осталось жить.

Стр. 21 — Ворогуша — веснуха, одна из сестер-лихорадок, она садится в виде белого ночного мотылька на губы сонного и приносит ему болезнь. Ворогуша — ворогуха — ворожея. В Орловской губ. больного купают в отваре липового цвета. Снятую с него рубаху больной должен ранним утром отнести к речке, бросить ее в воду и промолвить: «Матушка-ворогу ша! на тебе рубашку с раба Божьего, а ты от меня откачнись прочь!» Затем больной возвращается домой молча и не оглядываясь.

Стр. 21 — в петушках — Петушки — цветы травы, поднимающиеся из листа, будто петушиная шейка. Если взять траву и, зажав ее в

ладонях, приложить губы к большим пальцам и дуть, то можно прокукарекать не хуже молодого петуха.

Стр. 21 — чирюкан — сверчок, кузнечик.

Стр. 21 — У лисы бал — деревянная игрушка. Десять фигурок укреплены на скрещении сдвигающихся и раздвигающихся дощечек — дранок. Когда дощечки раздвинуты, получается ряд фигурок: 1–2–1–2–1–2–1, а когда сдвинуты: 3–3–3–1. Читать надо строго, любовно и важно. Там, где звери собираются и переходят ров и вал, надо напустить страха: «сам с усам, сам с рогам». Рисунок художника М. В. Добужинского: «У лисы бал», воспроизведен в «Золотом руне». Музыка к тексту — В. А. Сенилова.

2.

Стр. 23 — Лето красное

Содержание Лета представляет: мифологическую обработку детской игры (Калечина-Малечина), обряда опахивания (Черный петух), купальской ночи (Купальские огни), грозной воробьиной ночи (Воробьиная ночь), обряда завивания бороды Велесу, Илие, Козлу (Борода), легенды о Костроме. Сюда же входит рассказ «Богомолье» о Петьке.

Стр. 23 — Калечина-Малечина — игра. Играют так: берут палочку, ставят торчком на указательный палец и, стараясь удержать ее, приговаривают: «Калечина-Малечина, сколько часов до вечера?» И сам же держащий палочку отвечает: «Один, два, три, четыре...» На каком часе палочка с пальца свалится, столько часов, выходит, и остается до вечера.

Калечина-Малечина — тоненькая, как палочка, об одном глазе, об одной руке и об одной ноге. Калечина-Малечина — лесная. Братья ее — семь ветров, а восьмой — витной вихрь — ее друг сердечный, который и бьет ее, и треплет, и неверен, постылый. Целую ночь гуляет Калечина в лесу, а на день где-нибудь в плетне сидит и ждет вечера, чтобы снова трепаться. И всякому, кто только ни спросит ее о вечере, непременно скажет: так ждет она с нетерпением вечера. Музыка к тексту написана В. А. Сениловым.

Стр. — 23 Курица со двора, Калечина в ворота — с рассветом важно выступает курица из ворот на улицу, открывая день. Калечина, прогулявшая ночь, измызганная сигает в ворота.

«Ку-ри-ца со дво-ра»... — эту фразу надо читать медленно и важно с приподнятой головой, изображая медлительностью курицын выход, и, сделав небольшую паузу, скороговоркой продолжать: «Калечина в ворота».

Точно так же и последние две фразы: «Ку-ри-ца в во-ро-та, — Калечина со двора».

Стр. — 24 вихорь витной — свивающий, скручивающий.

Стр. 24 — вир — водоворот, крутень.

Стр. 24 — темную нитку прядет — ночь, ткущая темную ткань — древний образ ночи, встречающийся в Гимнах Вед.

Стр. 24 — Черный петух — сожжение черного петуха относится к обряду опахивания — очищения села от болезни и нечисти. Подробное и сравнительное исследование этого обряда в книге проф. Е. В. Аничкова Весенняя обрядовая песня на Западе и у славян. Ч. I и II. СПб., 1903–1905.

Стр. — 24 черный петух — поглощает все болезни и нечисть, — символ всех зол и напастей и самой Смерти в противоположность не черному — будимиру, который является символом воскресения, солнца.

Стр. — 24 от недели до недели — с воскресенья до воскресенья, с седмицы до седмицы.

Стр. — 24 алатырное — бледно-янтарное; алатырь — легендарный краеседмицы угольный камень.

Стр. — 24 пчелка несет праздники — воск для церкви и мед для пиров.

Стр. — 24 Коровья смерть — чума на скот.

Стр. — 24 Веснянка-Подосенница — весенняя и осенняя лихорадка.

Стр. — 25 Подтынница, Навозница, Веретенница, Болотница и др. — названия сорока сестер-лихорадок.

Стр. — 25 носить змеиного выползка — помогает от лихорадки; носить надо месяц, не снимая ни на ночь, ни в бане; выползок — змееныш, выползший из норы.

Стр. — 25 спорыши — петушиные яйца, если петух возьмется яйца нести.

Стр. — 25 стряпает из ребячьего са́ла свечу — этой свечой можно усыпить; когда такая свеча зажжена, бери все, что угодно, никто не проснется; сало надо обязательно из живого человека.

Стр. — 25 золотой гриб — помогает от всех болезней.

Стр. — 25 курник — курятник.

Стр. — 25 мутовка — палочка с рожками на конце для пахтанья, взболтки и чтобы мешать.

Стр. — 25 с горящим угольком — очистительная сила дыма.

Такое же значение имеют качели.

Стр. — 25 шумя и качаясь — очистительная сила огня.

Стр. — 25 назем — навоз.

Стр. — 26 на месяце подымал на вилы Каин Авеля — народное объяснение лунных пятен.

Стр. — 26 дыхал гарным петушиным духом — горелым, пережженным, выжженным огнем, гарью.

Стр. — 26 надел на Алену хомут — испортил, наслав грудную болезнь: одышку, удушье.

Стр. 27 — шаландать — шататься, шалить; шаланда — парусное судно.

Стр. 27 — вольготно — хорошо, легко, удобно, свободно.

Стр. 27 — умора — умора да и только, т. е. такое состояние, при котором умираешь со смеха.

Стр. 28 — Купальские огни — канун Иванова дня, с 23 на 24 июня.

Стр. 28 — солнце заскалило зубы — черт дочку замуж выдает, — так говорится, когда светит солнце и в то же время идет дождь.

Стр. 28 — чарая — носящая в себе чары.

Стр. 28 — навье, навы — мертвецы, покойники, выходцы с того света; нава — смерть.

Стр. 29 — Криксы-вораксы — мифическое существо, олицетворение детского крика. Если ребенок кричит, надо нести его в курник и, качая, приговаривать: «Криксы-вораксы! идите вы за крутые горы, за темные лесы от младенца такого-то». Крикса-плакса. Варакса-пустомеля. Вараксать — вахлять, валять.

Стр. 29 — зарочные три головы и т. д. — зарекать, запрещать. Обыкновенно клады зарывались с зароком, чтобы, скажем, погибло три человека и сто воробьев и тогда пускай дается клад в руки.

Стр. 29 — кулички — кулича, выкорчеванный лес; поговорка возникла при первом корчевании, когда на таких выселках поселялись, и имела в виду отдаленность. См.: С. Максимов. Крылатые слова. СПб., 1890.

Стр. 29 — чокнется — чек, бух, хлоп, стук, бряк, шлеп — звук удара.

Стр. 29 — дуб-сорокавец — древний дуб.

Стр. 29 — Скоропея — скорпий, идол Скоропит, Scorpio.

Стр. 29 — гуш-гуш, хай-хай! — восклицание на отогнание Беса.

Стр. 29 — облом — нечистый, дьявол.

Стр. 29 — неподтыканный — независимый и неприкосновенный: Трон-ка, попробуй, он тебе даст!

Стр. 29 — с мухой в носу — колдун. В Белоруссии о колдуне говорят: «у него мухи в носе». Нечистая сила охотно превращается в мух. Выражение про человека, что он «с мухой», означает, что тот человек находится в опьянении. Водка — кровь Сатанина. См.: П. Тиханов, Брянский говор. Сборник Отд. Рус. яз. и Словес. Имп. Акад. Наук. Т. LXXVI. № 4.

Стр. 30 — приходи вчера — говорит против действия живой злоехидной силы. См.: С. Максимов. Крылатые слова.

Стр. 30 — тихим походом — ходом.

Стр. 30 — обрада — желанный.

Стр. 30 — сорока-щектуха — щекотуха. В одном заговоре говорится: «от всякой злой птицы, сороки-щектухи, от черного ворона».

Стр. 30 — тихой поплыней — тихо плывя.

Стр. 30 — Вытарашка — олицетворение любовной страсти, лишающей человека рассудка: ее ничем не возьмешь и в черную печь не угонишь, как выражается один заговор на присуху. См.: Д. Зеленин. Отчет о диалектологической поездке в Вятскую губернию. Сборник Отд. Рус. яз. и Словес. Имп. Акад. Наук. Т. LXXVI. № 2. Вытырашка — также название вечно тревожащегося, мечущегося человека.

Стр. 30 — Воробьиная ночь — так называется грозная ночь с сплошною молнией, когда лишь под утро разражается ливень.

Эта ночь представляется воробьиной свадьбой, на которой невеста — воробушка перед венцом причитывает.

Стр. 30 — копы — копны.

Стр.31 — в заводях — заводь, затон, — мелкий речной залив.

Стр. 31 — воробушки — олицетворение молний.

Стр. 31 — Кузнец Кузьма-Демьян — Брак представляется ковкою.

Стр. 31 — узлюлекнула — воскликнула, возрыдала.

Стр. 31 — до-любви — досыта, до полного удовольствия.

Стр. 31 — засвирило все небо — застонало.

Стр. 32 — перекати-поле — название растения; иначе — бабий ум, кучерявка.

Стр. 32 — не разжалила — не разжалобила.

Стр. 32 — гнездо ремезово — за искусство вить гнездо ремез зовется первой пташкой у Бога; гнездо кошелем.

Стр. 32 — догорела страстная свеча — четверговая, зажигается во время грозы, чтобы оградить дом от молнии.

Стр. 32 — поросятки-викуны — викать, визжать.

Стр. 32 — в падалках — в упавших с дерева фруктах-скороспелках.

Стр. 32 — Борода — «Завивание бороды» Велесу (Волосу), Спасу Илье, Николе или Козлу — древний жатвенный языческий обряд, совершавшийся в последний день жатвы, называемый дожинками, зажинками, обжинками. См.: А. Н. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. М., 1866–1869. Т. II. На Ильин день — 20 июля начинают зажинать рожь. Связь зажинок с Козлом А. А. Потебня (Объяснения малорусских и сродных народных песен. Варшава, 1887) объясняет тем, что по распространенному верованию почти всех европейских народов «душа нивы есть козло- или козообразное существо (как фавн, Сильван), преследуемое жнецами и скрывающееся в последний несжатый пук колосьев или в последний сноп».

Стр. — ильинский олень окунул рога в речке — по народному поверью на Ильин день прибегает к реке олень и мочит свои рога и оттого вода холоднеет.

Стр. 32 — на все прилучья — на все случаи.

Стр. 32 — скоро-им-в-путь-опять — такая же птичья скороговорка, как перепелиное: «спать-пора!» или «пить-пийдем!»

Стр. 33 — на красное годье — время.

Стр. 33 — Нивка, отдай мою силу! — «Нивка-нивка! отдай мою силку, что я тебя жала, силку роняла!»

Стр. 33 — Пригудка — прибаутка.

Стр. 34 — горкуя голубем — воркуя голубем.

Стр. 34 — от четырех птиц — железных носов — в одном охотничьем заговоре говорится: «стоит в чистом поле дуб, на том дубе четыре птицы — железные носы».

Стр. 34 — из-за темных каточин — ложбин.

Стр. 34 — Купена-лупена — волчья трава, сорочьи ягоды.

Стр. 34 — Вындрик-зверь — Индрик-зверь — мифический зверь Индра, ходит под землею, как солнце на небе.

В Голубиной книге рассказывается об этом звере, о властителе подземелья и подземных ключей, а так же, как о спасителе вселенной во время всемирной засухи, когда он рогом выкопал ключи и пустил воду по рекам и озерам. Индрик угрожает своим поворотом всколебать всю землю. Так рассказывается о нем в древних стихах, но в более поздних христианских зверь укрощен: он живет семьянином и молится Богу, а от поворота его колышется только его родная гора да кланяются ему прочие звери. Индрик-зверь — мать зверям. См.: П. А. Бессонов. Калики перехожие. М., 1861. Т. I.

Стр. 34 — Кикимора — существо проказливое, озорное. На севере любят Кикимору, и она дурного ничего не делает, там она почетная гостья; без нее и пир не в пир. На юге другое, там она родная сестра Полудницы, а Полудницы не очень-то ласковы. Встретишь Полудницу, она тебе загадку загнет, да такую, что век не разгадаешь. Ну и пропал, — защекочет до смерти. См.: Буслаев Ф. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. СПб., 1861; И. П. Сахаров. Сказания русского народа. СПб., 1885.

3.

Стр. 35 — Осень темная

Содержание Осени: богатая осень — «бабье лето», рассказ «Змей», обряд «Разрешение пут», Заплачка невесты; протяжная осень — «Троецыпленица», сказки «Ночь темная» и «Снегурушка».

Стр. 35 — Бабье лето — начало осени с Семенова дня по Аспосов день (с 1–8 сентября), вообще же бабьим летом зовутся теплые ясные дни осени.

Стр. 35 — расторопица — распутица, осенние и весенние грязи.

Стр. 35 — сырым серебром — старинное народное определение; «сыро серебро, сухо золото».

Стр. 35 — Едет по полю Егорий — Св. Георгий разъезжает на белом коне и раздает зверям наказы. Егорий холодный — 26 ноября (Юрьев день).

Стр. 35 — Вылынь — вылынать, выплывать.

Стр. 36 — гомон — гом, гам, громкий говор, крик, шум.

Стр. 36 — житье-бытье испроведывать — узнать, доведаться.

Стр. 37 — по-темному — несправедливо.

Стр. 37 — таратора — тараторить — без умолку говорить; звукоподражательное слово.

Стр. 37 — смертную рубашку — рубашку на смерть, в которой в гроб лечь.

Стр. 37 — батюшка-печерник — в пещере живет.

Стр. 38 — не выведешь монашкой — монашка — угольная курильная свечка, зажигается эта свечка, чтобы воздух прочистить.

Стр. 38 — пострел — постреленок — непоседа, повеса, сорванец, сорви-голова.

Стр. 38 — гулена — праздный, шатун.

Стр. 39 — хвост зачиклечился — если нитка или хвост бумажного змея за что-нибудь заденет и застрянет.

Стр. 39 — Разрешение пут — северный обряд, олонецкий.

Стр. 40 — Пунтилей — св. Пантелеймон.

Стр. 40 — Плача. — Плач девушки перед замужеством, — с зырянского. См.: Г. С. Лыткин. Зырянский край при епископах пермских и зырянский язык. СПб., 1889.

Стр. 41 — Троецыпленица. Троецыпленица — курица, высидевшая три семьи цыплят — по три года парившая. Существует поверье, что такого рода курицу нужно непременно зарезать, причем есть ее могут только «честные» вдовы. На обед с троецыпленицей допускается всего один мужчина, да и тому голову завязывают по-бабьи. Обряд «моления кур» — троецыпленица справляется 1 ноября в день Косьмы и Дамиана, — в курьи именины. См.: Д. Зеленин. Отчет о диалектологической поездке в Вятскую губернию.

Стр. 41 — с дерева листье опало — опадение листьев — символ разлуки, потери.

Стр. 42 — не состояться воде — не просветлеть, не успокоиться.

Стр. 42 — очертя голову — отчаянно.

Стр. 42 — без прилуки — без приманки.

Стр. 42 — бедовое время — отчаянное время. Бедовое в таком же значении, как «бедовый человек».

Стр. 42 — в свины-поздни — поздно.

Стр. 42 — трубой ввалились — разом.

Стр. 42 — Хватавщина — «хлебные панихиды», во время которых на особый столик кладутся блины и другие съестные приношения «на алчного, на жадного, на хватущего». По окончании церковного служения «алчные, жадные и хватущие» устремляются к столику и расхватывают приношения, кто сколько может.

Стр. 42 — Семик — древний праздник, празднуется в четверг на седьмой неделе по Пасхе; вся неделя называется Русальная, Зеленая, Клечальная. Вдовы на Семик собирают прошлогодние уцелевшие цветы. См.: Д. Зеленин. Отчет о диалектологической поездке в Вятскую губернию.

Стр. 43 — разводили бабы бобы — канителились.

Стр. 43 — алалакают — причитают.

Стр. 43 — Ночь темная. В этой сказке об Иване-царевиче и царевне Копчушке воспроизводится мотив о живом мертвеце, мотив очень древний, восходящий к древнеклассическому сказанию о Протозилае и Лаодамии. В русской литературе через Бюргеровскую Ленору этот мотив разработан Жуковским в Людмиле, а в новейшее время Федор Сологуб воспроизводит его в трагедии «Дар мудрых пчел» (Собрание сочинений. Изд. Шиповник. Т. VIII).

Стр. 44 — хунды — лихорадки (Белоруссия).

Стр. 44 — гавкала — тявкала, брехала, лаяла.

Стр. 44 — Шандырь-шептун — колдун. Шандырь употребляется в детской считалке: «Шандырь-бандырь козу гнал, немец курицу украл и т. д.».

Стр. 44 — Пери да Мери, Шуды да Луды — знакомые из считалки:

Стр. 44 — Кок-кокоряшка — тоже из считалки:

Стр. 44 — стрекал — сшибал, так что трескало.

Стр. 45 — «с гуся вода, с лебедя вода... а с тебя, мое дитятко, вся худоба на пустой лес, на большую воду». (Спрыскивание водой от глаза).

Стр. 45 — украла язык — испортила, сделала так, что Коза, подательница плодородия, уж не могла ничего говорить. Чтобы украсть у

кого-нибудь язык, нужно только хватиться (прикоснуться) безымянным пальцем к сучку в половице или в стене, говоря заклинание.

Стр. 45 — гремуч вир — гремящий омут.

Стр. 45 — чертов лог — чертов овраг.

Стр. 46 — ам!!! — съел. — Эту фразу надо прочитать так, чтобы действительно слушатели забоялись, а для этого следует подготовлять предыдущими фразами и сразу после паузы: «ам!!!»

4.

Стр. 48 — Зима лютая

Зимнее время долгое, — не очень побегаешь. Пришла Снегурушка, принесла первый белый снег, а за нею мороз идет. И наступило на земле царство Корочуново с метелями и морозами — «Корочун». Кот Котофей Котофеич любит сказки рассказывать в зимнее время, вспоминать приятелей; «Медведюшка», «Морщинка», «Пальцы», «Зайчик Иваныч», «Зайка». Все заканчивается медвежьей колыбельною песней.

Стр. 48 — Корочун — зимний дед — мороз. — Древнерусское название зимнего Солоноворота (12 декабря), время от 15 ноября до Рождественского сочельника. Древнерус. карачунъ, корочунь, корочюнъ; малорус, керечун, — от крачити, кракъ — шаг, нога. Этот самый дед Корочун, оказывается, по словам румынской колядки, приютил Божию Матерь с Младенцем у себя в хлеву. См.: Акад. А. Н. Веселовский. Разыскания <в области русского духовного стиха. СПб., 1883. Вып.> VI–X.

Стр. 48 — дунуло много, — буйны ветры — дунуло много ветров, — буйны ветры.

Стр. 48 — вдарило много, — люты морозы, — вдарило много морозов, — люты морозы. Такие опущения встречаются в народных русских песнях.

Стр. 48 — драковитый дуб — развилистый.

Стр. 48 — ветренник — шаловливый ветер, он румянит щеки и вешает сосульки на бороды и усы; если в студеное время отворить дверь наружу, так он тут-как-тут — заклубится паром.

Стр. 48 — злющие зюзи — трескучие морозы, зюзи — морозы (Белоруссия).

Стр. 48 — без попяту — не спячиваясь, не устремляясь на попятный.

Стр. 48 — без завороту — не возвращаясь, не оборачиваясь.

Стр. 48 — секнет — лопнет, отскочит в стороны.

Стр. 49 — на голодную кутью — 5 генваря в Крещенский сочельник. На эту кутью (кутья бывает еще в Рождественский сочельник — постная, и под Новый год ласая или щедрая или богатая) чествуется

Корочун. Выбрасывая Корочуну за окно первую ложку, зовут кутью есть, а летом просят жаловать мимо, лежать под гнилой колодой и не губить посевов.

Стр. 57 — Морщинка. Эту сказку я слышал от старухи-няньки.

Стр. 63 — Пальцы. В основу сказки положен южнославянский миф. См.: И. А. Бодуэн-де-Куртенэ. Материалы для южнославянской диалектологии и этнография. II. Образцы языка на говорах Терских Славян в северо-восточной Италии. Сборник Отд. Рус. яз. и Словес. Имп. Акад. Наук. Т. LXXVIII. № 2. СПб., 1904.

Стр. 63 — Зайчик Иваныч. Есть известная народная сказка о трех сестрах. Рассказывали мне ее в Сольвычегодске.

Стр. 71 — Зайка. У детей глаза подслеповато-внимательные. Для них нет, кажется, ни уголка в мире незаполненного, все вокруг кишит жизнями, которые позже, по мере сознательности, или рассеятся или уж сядут на свои твердо определенные места. Не отделяя сна от бодрствования, дети мешают день с ночью, когда руководит ими не мама и нянька, а Сон. Всякую ночь Сон приходит к кроватке и ведет их гулять на свои поля к своим приятелям. Знакомые лица игр и игрушек ночью живут самой полной жизнью, и это отражается на отношении детей к предметам в дневной жизни, когда они кушают. Среди бела дня вдруг покажется Кострома, а станет солнце закатываться, глядишь, и Буроба с своим мешком тащится, а уж когда совсем смеркнется и где-нибудь в углу червячок зашевелился, станет расти — и ко сну клонить начинает.

Стр. 72 — Лягушка-квакушка с отбитой лапкой — фарфоровая лягушка с отбитой лапкой.

Стр. 72 — Зародыш — такой из пузыря человек, когда его надуешь, распухнет, но когда воздух выйдет, то, пискнув, он свернется в гадкую раскрашенную пленку.

Стр. 72 — пупки Кощея — бульдегом. Коробка — 25 коп. Самое любимое кушанье детей — вареный куриный пупочек, и на конфеты сладкие переносится название пупочков.

Стр. 72 — Кучерище — игрушка щелкун. Сидит такое чудище с разинутым ртом, а перед ним коробка с ручкой, если вертеть ручку, то вылезает из нее человечек и прямо в пасть. И сколько бы ни вертеть, человечек все вылезает, а чудище, знай, его проглатывает. Такая игрушка изображена в Азбуке Александра Н. Бенуа. Изд. Экспедиции заготовления государств, бумаг. СПб., 1905.

Стр. 73 — Васютка, сынишка Кучерищев — ветер в трубе.

Стр. 75 — птица Гагана — мифическая птица, которая дает птичье молочко, гага. Гаганить — гоготать.

Стр. 75 — слепышка Листин — в лесу живет, весь из листьев. Есть

и Листина баба — игрушка: туловище сделано из мха, а вместо рук еловые шишки, на ногах настоящие лапотки.

Стр. 76 — Медведь с Мужиком — деревянная игрушка. На двух палочках укреплены Медведь и Мужик, а между ними наковальня. Если двигать палочки в разные стороны, то попеременно Мужик и Медведь ударяют молотком по наковальне. Игрушка изображена в Азбуке Александра Н. Бенуа.

Стр. 79 — мороками — мрачно, себе на уме.

Стр. 82 — завязывать ножку у стола — такая есть примета: чтобы поскорей найти потерянное, надо завязать ножку у стола, и потерянная вещь найдется.

Стр. 86 — два козла-барана — деревянная игрушка, сделанная по образцу Медведь и Мужик.

Стр. 86 — заартачилась — заупрямилась.

Стр. 89 — афта — краска, которой пишутся автопортреты по толкованию Зайки.

Стр. 89 — Медвежья колыбельная песня — с латышского. Хорошо читать колыбельные песни, напевая (мурлыкая). Весною 1906 г., когда я писал Посолонь, мне приснился «удалой воин небаюканный, нелюлюканный». Весь закованный подходил он ко мне, и я слышал, как в стуке шагов его напевалась колыбельная песня медвежья. Мотив для этой колыбельной песни запомнился мне из моего сна.

Под которыми произведениями года не подписано, читай: 1906-й.

К Морю-Океану

Стр. 91 — К Морю-Океану.

Алалей и Лейла, герои моей поэмы, задумав думу идти к Морю-Океану, насушили себе сухариков, съели по ложке змеиной каши, чтобы понимать язык зверей, птиц и цветов, и вышли по весенней заре в путь. Идут они по земле странниками, над головою у них солнце, луна и звезды, — ищут они, где Море-Океан. Их путь лежит не волшебными странами и не широкими реками, а темными лесами, дремучими борами, калинниками, черемушниками, болотами, поточинами, водотопинами, полями, речками, узкими тропками — мышиными норами, змеиными тропами. Целый ряд приключений ожидает их в пути: то попадают они к Волку-Самоглоту в брюхо и, сидя в плену у Самоглота, много видят в окошечко, что творится в Божием мире весеннею ночью, когда пробуждаются все земляные силы и подземные, а также слышат много разговоров и разных чертячьих сказок, то попадают они к Белуну в избушку и живут неделю у белого деда, дружат с его пчелою, как с сестрицею. Наступает лето, застигают их грозы, хоронятся они под кустиком, и тут же под

кустиком, оказывается, заяц-единоух прячется, и узнают они от единоуха-зайца о житье-бытье зверином, потом встречают росомаху и отыскивают старого Слона Слоновича. Позднею осенью забредают они в избушку Вия. А от Вия попадают в Кощеево царство к Копоулу Копоулычу. Копоул приходится сватом и кумом Котофею Котофеичу. Перезимовав у Копоула, идут они дальше по дорогам к Морю-Океану, глазея и расспрашивая, брат и сестра, отец и дочь, жених и невеста. В конце второго лета, исходив родную землю вдоль и поперек, добираются они до заветной тропинки и в звездной ночи среди последних страхов слышат шум Океана, — уж близко шумит Море-Океан.

Стр. 93 — Котофей Котофеич — тот самый кот, который беленькую Зайку выходил. (См. сказку «Зайка» в Посолони). После всяких любопытных странствий по белому свету Котофей осел в башне, в которой жил Алалей с Лейлой. Как попали в башню Алалей и Лейла, сами они об этом ничего не знают. Надо думать, что владетели башни — Тигр на железных ногах либо Птица с одним железным клювом на тонкой шее, без головы; кто-нибудь из них принес в башню Алалея и Лейлу, вынув из колыбели, повешенной в лесу. (См. «Медвежью колыбельную песню» в Посолони).

Стр. 93 — Алалей и Лейла. Лейла — имя арабское, означает ночь, Алалей — такого нет имени. Так в детских губках двухлетней русской девочки прозвучало в первый раз имя Алексей.

Стр. 94 — Коза-лубяные-глаза — та самая Коза, которая жила в башне у царевны Копчушки и у которой ведьма Соломина-Воромина «украла язык». (См. сказку «Ночь темная» в Посолони). Коза Копчушкина вовсе не пропала, как думали, Коза, отыскав свой козий язык, наколобродив, попала, как и Котофей, в башню Тигра и Птицы.

Стр. 99 — Волк-Самоглот — сказку о Волке-Самоглоте см. уА. Н. Афанасьева: Народные русские сказки. М., 1887. Т. II.

Стр. 104 — Весенний гром — когда гремит гром, ангелы по мосту едут, — народное поверье.

Стр. 104 — птица Главина — главина птица — третий ангельский чин Начала, ангелы, низводящие дождь на землю.

Стр. 105 — Ремез — первая пташка — колядки о птице Ремезе см. вОбъясненияхА. А. Потебни (Варшава, 1887). Птица очень чтимая, гнездо ее надевали под шлем, как ограду от пули. За искусство вить гнездо величается Ремез первой у Бога.

Стр. 105 — Заяц единоух, певучая Лисица, лютый Зверь — игрушки, на Арбате продаются в Москве.

Стр. 107 — Белун. — См.:А. Н. Афанасьев. Поэтические воззрения. М., 1886–1869.

Стр. 107 — Собачья доля — см. легенду о собаке уА. И. Афанасьева. Народные русские легенды. М., 1859. П. И. Из

области малорусских народных легенд. Этнограф. Обозрение, кн. VII, 1890.

Стр. 110 — Божья пчелка — легенды о пчеле у Афанасьева в Поэтических воззрениях. Кроме того, я пользовался заговорами пчелиными. Рукопись заговоров принадлежит Анне Алексеевне Рачинской.

Стр. 110 — Вечерница — вечерняя звезда, Венера.

Стр. 111 — Проливной дождь — когда идет дождь, надо бросить лопату на крышу Бабе-Яге, и дождь перестанет, — народное поверье.

Стр. 112 — Колокольный мертвец — легенду о Колокольном мертвеце см. у В. Н. Бондаренко. Очерки Кирсановского уезда, Тамбовской губ. Этнограф. Обозрение, кн. VI, VII. 1890.

Стр. 114 — Ягий — злой.

Стр. 116 — Задушницы — вторник на неделе перед Сошествием Св. Духа, называемой зеленой, русальной, клечальной или семицкой. В этот вторник, а также в троицкую субботу («Родители троицкие»), поминают покойников.

Стр. 117 — домовище — домовина, гроб. См.: Е. В. Барсов. Причитания северного края. М., 1872–1882.

Стр. 117 — Ангел-хранитель — об ангелах — «300 ангелов солнце воротят» см.: И. Порфирьев. Апокрифические сказания о ветхозаветных лицах и событиях. Казань, 1872.

Стр. 118 — Спорыш — бог жатвы, стебель с колосом-двойчаткой, черное зерно во ржи — от него квашня хорошо подымается. См.: А. А. Потебня. Объяснения; Н. Ф. Сумцов. Обжинки. Этн. Обоз.

Стр. 118 — лелю — ой лелю! — припев веснянок.

Стр. 118 — ладо — ой ладо! — припев купальских и петровочных песен.

Стр. 119 — пролетье — пора до Петрова дня.

Стр. 120 — засек — закром.

Стр. 121 — завивать Бороду — завивают бороду Велесу, Козлу, Спасу-Николе — древний жатвенный обряд славян, литовцев и других арио-европейских народов. См. Посолонь — Борода.

Стр. 121 — Лютые звери — сказка о мышке и сороке — народная.

Стр. 127 — Ветер-голубь — вестник любви. Любовные письма пишут на крыле голубя.

Стр. — Ведогонь — древнеславянское поверье, встречающееся у сербов, черногорцев и поляков. Ведогоню — духу-охранителю, живущему в человеке, соответствует зырянский орт.

Стр. 129 — Затул — затулье, ограда, защита.

Стр. 129 — Пузырь — «Над ним (Хомой Брутом) держалось в воздухе что-то в виде огромного пузыря, с тысячью протянутых из

середины клещей и скорпионных жал; черная земля висела на них клоками». — Вий, стр. 434–435. Поли. собр. соч. И. В. Гоголя. Изд. его наслед. Т. 1. М., 1862.

Стр. 129 — Кукураковна — сплетница.

Стр. 129 — посолонь — по солнцу, по течению солнца, как ходит колесо года — с весны на зиму.

Стр. 131 — Летавица — Ветреница, Перелестница, Дикая баба — галицко-русское поверье. См. Живую Старину, 1897. Вып. 1. (Статья Юлиана Яворского.)

Стр. 131 — Никола Хлыновский Великорецкий. Хлынов — Вятка.

Стр. 132 — Басаврюк — «бесовский человек» у Гоголя в Вечере накануне Ивана Купала.

Стр. 132 — граючи — граять, гаркать, каркать.

Стр. 132 — Лизун — Домовой.

* * *

Стр. 136 — Упырь — см.: Живая Старина. 1897. Вып. 3/4. (Статья Юлиана Яворского).

Народные поверья дают следующее объяснение происхождения Упырей: если беременная женщина посмотрит в церкви во время Великого выхода на священника, несущего чашу, то ее дитя будет упырем. Упырь по смерти своей между полночью и первым петухом выходит из могилы и ходит к тем, кто ему люб, и высасывает у них кровь или заманивает их в могилу и там это делает. Для ограждения от Упыря откапывают его гроб, отрезывают ему голову и кладут ее между ногами трупа, прибивают голову или сердце осиновым колом или железным гвоздем ко дну, и тогда Упырь не может тронуться из могилы.

Стр. 136 — вырии-птицы — весенние птицы. Вырей, Ирей — сказочная страна, где нет зимы.

Ир — весна. В Поучении Владимира Мономаха: «И сему ся подивуемы, како птицы небесныя из ирья идут».

Стр. 139 — Сон-трава — Anemone pratensis. См.: Н. Ф. Сумцов. Этнограф, заметки. Этн. Обоз. III.

Стр. 140 — Верба — сказание о вербе основано на литовском предании о женщине по имени Блинда. Ей позавидовала Земля и обратила ее в вербу. В древней Литве верба считалась богиней чадородия, ей приносили молитвы и жертвы. Верба имеет влияние на чадородие. Святою вербою ударяют для здоровья, приговаривая: «будь велик, як верба, а здоров, як вода!» Верба ограждает дом от грозы и пожара, — Перунова лоза.

Стр. 140 — Дни-потемы — скрытые мраком зимние дни.

Стр. 140 — Всполохи — северное сияние; полох — полымя.

Стр. 140 — Зарное страстное, горячее.

Стр. 141 — Свети-цвет — народное название чудесного купальского цветка папоротника.

Стр. 141 — Купало — куп, кып — ярый, кипучий, горячий.

Стр. 141 — Песьи дни — знойная пора.

Стр. 141 — Полудницы — по верованиям славянских и греческих народов: всклокоченные старухи в лохмотьях с клюкой, которые, настигая в полдень, загадывают загадки и щекочут до смерти. Только что молитвой на «изгнание беса полуденна» возможно кое-как от них отделаться.

Стр. 141 — Карина — плакальщица; карити — причитать.

Стр. 141 — Желя — вестница мертвых; жля — жалеть. Карина и Желя упоминаются в Слове о полку Игореве.

Стр. 141 — Радуница — от литовск. Rauda — погребальная песнь. Весенний праздник солнца для умерших. Радуница, позже Радоница радостная весть. Воскресенье на Фоминой — Красная горка, понедельник — Радуница, четверг— Навий день.

Стр. 141 — Пробила лед щука — Щука пробивает хвостом лед на Алексея — человека Божия, 17 марта.

Стр. 142 — Ой, лелю! — припев веснянок, которые начинают петь с Фомина воскресенья — Красной горки.

Стр. 142 — Студеницы — дождевые тучи.

Стр. 142 — Развой — разлив.

Стр. 142 — Каменная баба — См.: А. Н. Афанасьев. Поэтические воззрения.

Стр. 144 — Волх Всеславьевич — Вольга Святославич родился от княжны и змея Горыныча. Его богатырская слава основывается на хитрости-мудрости оборачиваться лютым зверем, серым волком, ясным соколом, гнедым туром, щукой. Он совершает поход в Индию богатую, в Турец-землю. Встречается с великаном-пахарем Микулой Селяниновичем.

Стр. 144 — Лужанки. — См.: В. И. Бондаренко. Очерки Кирсановского уезда.

Стр. 146 — Крес — искра, огонь, вызванный ударом из камня, небесный свет.

Стр. 146 — Водыльник — водяник.

Стр. 146 — Остудное — постылое.

Стр. 147 — Торок — порыв ветра.

Стр. 147 — Мокуша — древнеславянская Мокошь, хранительница молнийного небесного огня.

Стр. 147 — Бродницы — сторожили броды.

Стр. 148 — Нежит — См.: Ф. И. Буслаев. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. СПб., 1861.

Стр. 148 — Ярец — название мая.

Стр. 148 — Яроводье — сильный разлив весенних вод.

Стр. 148 — Мавки — горные русалки, живут на вершинах. Мавки маны (manes) — души умерших.

Стр. 148 — Буян — холм, гора.

Стр. 149 — Буйвище — кладбище (гноище).

Стр. 149 — Жальники — общие могилы.

Стр. 149 — Волосатка — Домовиха.

Стр. 149 — Гукать — кликать, звать, закликать.

Стр. 149 — Волшанские жеребья — вещие. Волшан, Волот — волхв Волот Волотович — собеседник премудрого царя Давыда Евсеевича в «Стихе Иерусалимском» и в «Книге голубиной». См: П. А. Бессонов. Калики перехожие. М., 1861. Волот — великан. Волотоман — исполин.

Стр. 149 — Резвый жеребий — решительный.

Стр. 150 — Зель — молодая озимь до колошенья.

Стр. 150 — Коловертыш — помощник ведьмы. См.: В. И. Бондаренко. Очерки Кирсановского уезда.

Стр. 153 — Ховала — олицетворение зарницы. Ховать — прятать, хоронить. Ховалы — зарницы. См.: А. Н. Афанасьев. Поэтические воззрения.

Стр. 154 — Мара-Марена — Морана, богиня смерти, зимы, ночи. См.: А. А. Потебня. Объяснения.

Стр. 156 — Птица Могуль — в былине-сказке о «Ваньке Удовкине сыне» помогает Ваньке в благодарность за сохранение птенцов.

Стр. 156 — Марун — морской Бог (mare). Я нашел изображение его (сучок) на острове Вандроке (Оландские острова) на скалах осенью 1910 года.

Стр. 157 — Сталло — Stahlmann — стальной человек, закованный в латы, лопарский богатырь. Конечно, такого богатыря баюкал в лесу олень, не человек. См.: Н. Харузин. Русские лопари. М., 1890; А. Ященко. Несколько слов о русской Лапландии. Этнограф. Обоз. 1892. Кн. XII.

Стр. 157 — Рожаница. — См.: Акад. А. Н. Веселовский. Судьба-доля в народных представлениях славян. Разыскания. XII–XVII. Вып. 5. СПб., 1889.

Стр. 157 — Косари — народное название головы Млечного пути.

Стр. 157 — Становище — Млечный путь.

Стр. 158 — Злыдни — олицетворение Недоли.

Стр. 159 — Затор — задержка в пути.

Стр. 159 — Зорит — зарница зорит хлеб — ускоряет дозревание (Народное поверье).

Стр. 159 — Осек — засека, лес с покосом за изгородью.

Стр. — 160 Измоделый — изможденный.

Стр. — 160 Зыбель-болото — зыбкое болотистое место.

Стр. — 160 Свети-цвет — народное название чудесного купальского цветка папоротника.

Стр. — 161 Моряна — живет на море, владеет ветрами, топит корабли.

Алалей и Лейла, наконец, доходят до Моря-Океана. А что же Котофей Котофеич, освободил Котофей свою беленькую Зайку из лап Лихи-Одноглазого? Не знаю, не скажу.

Одну только завитушку расскажу из путешествия Котофея в царство Лихи-Одноглазого. Вот она какая.

Завитушка

Случилось однажды, как идти Коту Котофею освобождать свою беленькую Зайку из лап Лихи-Одноглазого, занесла Котофея ветром нелегкая в один из старых северных русских городов, где все уж по-русскому: и речь русская старого уклада, и собор златоверхий белокаменный и тротуары деревянные, и, хоть ты тресни, толку нигде никакого не добьешься.

Котофей не растерялся, — с Синдбадом самим когда-то моря переплывал, и не такое видел!

Надо было Коту себе комнату нанять, вот он и пошел по городу. Ходит по городу, смотрит. И видит, домишко стоит плохонький, трухлявый, — всякую минуту пожар произойти может, — а в окне билетик наклеен: сдается комната. Котофею на руку: постучал. Вышла женщина с виду так себе: и молодое в лице что-то, и старческое, — морщины старушечьи жгутиком перетягивают еще не квелую кожу, а глаза не то от роду такие запалые, не то от слез.

— У вас, — спрашивает Котофей, — сдается комната?

— Да я уж и не знаю, — отвечает женщина.

— У кого же мне тут справиться?

— Я уж и не знаю, — мнется женщина.

— Хозяйка-то дома?

— Да мы сами хозяйка.

— Так чего же вы?

— Да мы дикие.

Долго уговаривался Кот с хозяйкой, и всякий раз, как дело доходило до какого-нибудь окончательного решения, повторялось одно и то же:

— «Да мы дикие».

В конце-концов занял Котофей комнату.

Ребятишек в доме полно, ребятишки в школу бегали, драные такие ребятишки, вихрастые.

Теснота, грязь, клопы, тараканы, — не то чтобы гнезда тараканьи, а так сплошь рассадник ихний.

«И как это люди еще живут и душа в них держится?» — раздумывал про себя Кот, почесываясь.

Хозяина в доме не оказалось: хозяин пропал. И сколько Котофей ни расспрашивал хозяйку, ответ был один:

— Хозяин пропал.

— Да куда? Где?

— Пропал.

Рассчитывал Кот одну ночь прожить, — уж как-нибудь протарака-нить время, да пришлось зазимовать.

Выпали белые снеги глубокие. Завалило снегом окно. Свету не видать, — темь. Тяжкие морозы трещат за окном. Ни развеять, ни размести, — глубоки сугробы.

Вот засветит Котофей свою лампочку, присядет к столу, сети плетет, — Кот зимой все сети плел. А чтобы работа спорилась, примется песни курлыкать, покурлычет и перестанет.

— Марья Тихоновна, вы бы сказку сказали! — посмотрит Котофей из-под очков на хозяйку глазом.

Хозяйка как вошла в комнату, как стала у теплой печки, так и стоит молчком: некому разогнать тоску, — ей тоже не весело.

Кот и раз позовет, и в другой позовет и только на третий раз начинается сказка. И уж такие сказки, — не переслушаешь.

Клоп тебя кусает, блоха точит, шебуршат по стене тараканы, — ничего ты не чувствуешь, ничего ты не слышишь: ты летишь на ковре-самолете под самым облаком, за живою и мертвой водой.

Это ли ветер с Моря-Океана поднялся, ветер ударил, подхватил, понес голос далеко по всей Руси? Это ли в большой колокол ударили, — и пасхальный звон, перекатываясь, разбежался по всей Руси? Прошел звон в сырую землю. Воспламенилось сердце. И тоска приотхлынула. Земля! — земля твоя вещая мать голубица. А там стелятся зеленые ветви, на ветвях мак-цветы. А там по полям через леса едет на белом коне Светло-Храбрый Егорий. Вот тебе живая вода и мертвая. И не Марья Тихоновна, Василиса Премудрая, царевна, глядит на Кота.

Так сказка за сказкой. И ночь пройдет.

За зиму Котофей ни одной сети толком не сплел, все за сказками перепутал и узлов насадил, где не надо. Охотник был до сказок Котофей, сам большой сказочник.

А пришла весна, встретил Котофей с хозяйкой Пасху, разговелся, и понесло Котофея в другие страны, не арабские, не турецкие, а совсем в другие — заморские.

1909 г.

---

---