ТАШКЕНТЦЫ ПРИГОТОВИТЕЛЬНОГО КЛАССА
Параллель первая
(Стр. 82)
Впервые — ОЗ, 1871, № 9, стр. 173—207 (вып. в свет 20 сентября), под заглавием «Ташкентцы приготовительного класса».
При публикации в журнале очерк не имел подзаголовка «Параллель первая», который появился лишь в изд. 1873. Это свидетельствует, возможно, о том, что в августе 1871 года у Салтыкова еще не было намерения продолжить эту публикацию серией цикловых очерков и что такое решение возникло или окончательно оформилось лишь в сентябре — октябре 1871 года, когда он уже напечатал первую параллель и приступил к работе над второй (см. стр. 703).
Текст журнальной публикации очерка содержит немногочисленные, но в ряде случаев интересные разночтения по сравнению с текстом отдельных изданий. Так, перечень авторов «избраннейших романов», книги которых наполняли библиотеку господского дома в селе Перкали, в ОЗ и изд. 1873 был такой: «Габорио, Флобер, Фейдо, Понсон-дю-Терайль и прочее». В изд. 1881 Салтыков заменил Флобера бульварным романисТомонтепеном. По-видимому, эта замена характеризует изменение отношения Салтыкова к Флоберу, с которым он лично познакомился в 1876 году в Париже. Кроме того, рассуждения Nicolas о нигилистах завершались в «Отечественных записках» сатирическим откликом на одно из мест статьи о «нечаевском деле», помещенной в «С.-Петербургских ведомостях» (1871, № 180): «Как сказал один мой знакомый фельетонист, — это Хлестаковы, представители собственной разгоряченной фантазии!» В «С.-Петербургских ведомостях» Нечаев действительно сравнивался с Хлестаковым: «Это Хлестаков-агитатор, Хлестаков, сознательно бросившийся в обман и увлекшийся своей ролью, подобно бессмертному Ивану Александровичу». Эта фраза процитирована Салтыковым в статье «Так называемое «нечаевское дело» и отношение к нему русской журналистики», помещенной в том же номере «Отечественных записок» (см. т. 9, стр. 204). В 1873 году этот намек потерял свою остроту и злободневность, а поэтому и был исключен из текста произведения.
Во всех прижизненных изданиях другом Nicolas значится Сеня Накатников. На самом деле им был Сеня Бирюков, подпись которого стоит под запиской о романтизме. (См. стр. 119.) Однако, исправляя указанную ошибку, К. И. Халабаев и Б. М. Эйхенбаум ввели в изд. 1933—1941 в текст «Первой параллели» Пьера Накатникова, считая, что друг «куколки» и «главный двигатель ташкентской цивилизации» из очерка «Ташкентцы-цивилизаторы» — одно и то же лицо. Так была произведена необоснованная замена одного персонажа другим, никакого отношения не имеющим ни к «куколке», ни к «заведению». В настоящем издании на основе сопоставления комментируемого очерка с «Ташкентцами-цивилизаторами» выявлены и восстановлены подлинные имена персонажей.
В «Отечественных записках» к заглавию очерка было дано авторское примечание: «Что слово «ташкентцы» следует принимать здесь не в буквальном смысле, об этом подробно объяснено в статье «Что такое «ташкентцы»?», напечатанной в «Отеч. записках», 1869, № 1»; оно было снято в отдельном издании.
Стр. 82. ...в специально устроенные садки... — то есть в «институты для благородных девиц» — для дочерей лиц привилегированного сословия. В этих институтах изучались преимущественно французский язык, танцы и «хорошие манеры».
...а может быть... и сам Александр Дюма-фис. — Александр Дюма-сын женился в 1860 году на русской аристократке Н. Л. Нарышкиной (Кнорринг), бывшей возлюбленной А. В. Сухово-Кобылина. До этого среди любовниц Дюма была другая великосветская русская дама — Л. А. Нессельроде (Закревская). См.: «Воспоминания Бориса Николаевича Чичерина. Москва сороковых годов». М. 1929, стр. 106 и A. Mоруа. Три Дюма. М. 1962, стр. 282—377.
Стр. 83. ...конфиденткою... — наперсницей (франц. confidente).
Стр. 84. Он у меня совсем-совсем куколка!.. — В февральском номере «Отечественных записок» 1870 года, то есть еще до написания «Параллели первой», было напечатано изложение книги Ипполита Тена «Notes sur Paris» («Заметки о Париже») с сатирически острой характеристикой светского молодого человека, пустоголового бонвивана. «Каково же было его воспитание? <...> — писал Тен. — Во-первых, домашнее воспитание, когда мать одевала его, как куколку, и любовалась его милой рожицей» и т. д. В школе «он хвастал своим товарищам, что по воскресеньям, возвращаясь в коллегию, он провожал хорошеньких женщин, что кутил с гризетками, и все это передавалось в выражениях, не особенно приличных» (отд. II, стр. 291—324). Возможно, характеристика эта привлекла к себе внимание Салтыкова, так как этот образ имеет ряд общих черт с образом Nicolas Персианова.
...на другую куколку... — Ольга Сергеевна Персианова — первый по времени тип «куколок» в щедринской галерее пустых и аморальных светских
дам (см. «Благонамеренные речи», «Круглый год», «За рубежом», «Письма к тетеньке» и др.)
Стр. 85. ...национальгарды... — французские национальные гвардейцы (франц. garde nationale). В данном случае, судя по контексту, речь идет о гвардейской офицерской молодежи Петербурга.
Стр. 88. Адамант — алмаз
Стр. 90. «L’homme qui rit» — «Человек, который смеется» — роман В. Гюго (1869). Главным героем его является акробат Гуинплен.
«Из прекрасного далека» — выражение из «Мертвых душ» Гоголя (1842).
...мальтретированной... — подвергавшейся дурному обращению (от франц. maltraiter).
На семейном совете решено было просить... — то есть решено было обратиться в правительственные инстанции или даже к самому царю с просьбой о наложении опеки на имущество Персиановой, во избежание окончательного разорения ее сына.
...«царь Давид на лире, играет во псалтыре...» — «Псалтырь» — одна из книг Ветхого завета (собрание псалмов) — обычно издавалась в России с изображением псалмопевца — пророка Давида, играющего на струнном инструменте, напоминающем лиру. На этом основывается, вероятно, эта семинарская присказка, неоднократно встречающаяся в произведениях Салтыкова.
Стр. 91. ...театр Берга... — частный театр на Екатерингофском проспекте; репертуар его состоял из «французских шансонет и интермедий. Сверх того, небольшие русские пьески, гимнастические упражнения, балетные сцены и проч.» (см. Вл. Михневич. Петербург весь на ладони, Часть I, СПб. 1874, стр. 227—228).
...табельным дням. — Табельные дни — дни царских праздников, в которые не функционировали государственные учреждения и учебные заведения.
A Provins // On récolte des roses... — Этот «французский известный романс» из репертуара шансонетной певички Альфонсин («Альфонсинки») Салтыков упоминает в ряде произведений — «Письмах из провинции», «Испорченных детях», «В среде умеренности и аккуратности», «Современной идиллии» и др.
Стр. 92. ...рукулировал... — ворковал (от франц, roucouler).
Стр. 93. ...слеза невольная скатилась... — Из «Кавказского пленника» Пушкина (гл. II, стих 243).
Стр. 94. ...Светлейшего! — Светлейший князь Таврический — титул фаворита Екатерины II, генерал-фельдмаршала Г. А. Потемкина.
...готовил ему блестящую карьеру... — то есть собирался предложить его Екатерине II в качестве очередного фаворита, чтобы сохранить при ней «своего человечка» во время своих продолжительных отлучек из Петербурга. Салтыков намекает на реальный эпизод, относящийся к 1786 году, когда Потемкин представил Екатерине II все с той же целью своего двадцативосьмилетнего адъютанта А. М. Дмитриева-Мамонова.
...то имя... — то есть Екатерину II.
Стр. 95. ...нашу прекрасную православную религию... (si tu veux, je te donnerai une lettre pour l’excellent abbé Guété). — Смысл этого выражения заключается в том, что аббат Рене Франсуа (Владимир) Гетэ (Guettée) — католический священник и клерикальный публицист перешел в православие и стал его деятельным пропагандистом на Западе.
«Без кормила, без весла»... — Из стихотворения А. К. Толстого «Вздымаются волны...» (1866). В подлиннике «Без весла и кормила».
...ездила даже с визитом к Прудону... — Персианова принадлежала к числу тех представительниц «аристократического камелизма», преисполненных, по выражению Герцена, «избалованности и дурных привычек, каприза, распущенности, кокетства, иногда несправедливости», которые зачастую, «закусив удила», испытывали желание все «делать назло» (Герцен, т. XI, стр. 463). Отсюда и демонстративный визит к Прудону, являвшемуся для русских официальных и светско-обывательских кругов живым воплощением социалистических и революционных идей.
Стр. 98. Que la volonté de Dieu soit faitel — выражение из молитвы «Отче наш».
Стр. 100. «Mon père est à Paris» — Очевидно, модная шансонетка.
...нигилисты <...> это злые духи... — Беседа Персиановой с сыном представляет собой пародию на суждения реакционных органов печати о нигилизме и «нечаевском деле» (см. т. 9, стр. 194—224). Уподобление нигилистов «злым духам», возможно, является полемическим выпадом против «Бесов» Достоевского.
Стр. 102. ...они требуют миллион четыреста тысяч голов! — См. прим. к стр. 300.
Они говорят, что наука вздор <...> — что искусство — напрасная потеря времени <...> что всякий сапожник в сто раз полезнее Пушкина... — Ходячие обвинения по адресу революционных демократов-разночинцев 60-х годов, выдвигавшиеся их идейными противниками и «благонамеренными обывателями».
Стр. 103. До сих пор я только любила тебя <...> теперь я тебя уважаю! — Персианова дословно повторяет это «древнеримское изречение» из «Бесов» Достоевского (ч. I, гл. 1), пародирующее воззрения Чернышевского на отношения между супругами (в «Что делать?»). Об этом см. подробно: Ф. М. Достоевский, Собр. соч., т. 7, М. 1957, стр. 741.
Стр. 103—104. ...сегодня на господском овсе застали целое стадо гусей. Я думаю, что система штрафов была бы в этом случае очень-очень действительна! — Полемический выпад против А. А. Фета. См. прим к стр. 455.
Стр. 104. Как скоро откроется вакансия, тогда уж <...> надо будет думать о приискании невесты-с! — Замещать должность священника в православной церкви имели право только женатые (или вдовые) представители «духовного сословия».
«Телесного озлобления...» — выражение из «Скрижали» Арсения Грека. Аргентов, вероятно, напевает семинарскую песенку.
Стр. 107. ...краеугольные камни... — выражение из Библии (Исайя, 28, 16), означающее «основы».
Стр. 110. «Retour des Indes»... — бордоское вино. Для улучшения вкусовых качеств этого вина его отправляли на кораблях к Индии и привозили обратно.
...с гидрою! — Подразумевается «с гидрою революции». Этот фразеологический штамп реакционной публицистики часто высмеивался Салтыковым. См., например, очерк «Самодовольная современность» (т. 7).
Стр. 111. Но, даст бог, классическое образование превозможет, и тогда... — После долгих колебаний, связанных с вопросом — «Какая система образования менее способна привести к революции», классическая ли, основанная на изучении двух мертвых языков, или реальная, базирующаяся на точных и естествоведческих дисциплинах (см. «Гражданин», 1872, № 1, 3 января), правительство остановилось на первой системе. 30 июля 1871 года был утвержден гимназический устав, выработанный гр. Д. А. Толстым, утверждавшим, что реформы народного образования 1849—1851 годов «если не единственная, то одна из важных причин так сильно охватившего наше учащееся юношество материализма, нигилизма и самого пагубного самомнения» (см. С. В. Рождественский. Исторический обзор деятельности министерства народного просвещения. 1802—1902, СПб. 1902, стр. 520—525). Новым уставом существенно ограничивались возможности получения законченного среднего и высшего образования разночинно-демократической молодежью.
...utile dulce... — этими словами заканчивается стих 343 «Науки поэзии» Горация.
Стр. 112. ...c’est Eutrope qu’il faut lire! — Имеется в виду сочинение Евтропия «Breviam historiae Romanae» («Краткий курс римской истории»). Книга эта изучалась Салтыковым в Дворянском институте и в Лицее.
...у Дюссо, Бореля и Донона. — Рестораны Дюссо и Бореля на Б. Морской и Донона на набережной Мойки были в равной степени известны своей дороговизной и как излюбленное место кутежей столичной «золотой молодежи». В этих ресторанах, отмечал современник, «нередко проедаются и пропиваются в один присест такие деньги, которых хватило бы на продовольствие иной голодной деревни в течение целого года» (В. О. Михневич. Наши знакомые, СПб. 1884, стр. 22).
Стр. 113. ...un nommé comte de Rubempré — un comte de l’Empire... — Фамилия де Рюбампре заимствована Салтыковым из романов Бальзака «Утраченные иллюзии» и «Блеск и нищета куртизанок». Главный герой этих произведений — разночинец Люсьен Шардон взял себе фамилию дворянки-матери — де Рюбампре. Презрительный отзыв Мангушева о «comtes de l’Empire» вызван тем, что ряд французских графских и княжеских фамилий вел свое происхождение не от старинных
феодально-аристократических родов, а от «выскочек», получивших титул только при Наполеоне I.
Споленто... — Салтыков называет не существующий в Италии город, чтобы подчеркнуть лживость рассказов Мангушева, его хлестаковство.
...остерию... — Остерия — трактир (итал. Osteria).
...lacrima Christi... — сорт мускатного вина. Изготавливается из винограда, выращиваемого у подошвы Везувия.
...frutti di mare!.. — Мелкие морские животные, употребляемые в пищу жителями Италии.
Стр. 114. Бежит, шумит // Гвадалквивир... — неточная цитата из стихотворения Пушкина «Ночной зефир // Струит эфир» (1824).
Стр. 117. ...из «свинства»... (под этим именем между воспитанниками слывет одна из «наук»). — Н. А. Корф, учившийся, как и Салтыков, в Александровском лицее, упоминает в своих мемуарах о профессоре русской словесности П. Е. Георгиевском, прозванном учениками «Пепка» и читавшем «какую-то невозможную пиитику по своей книге, прозванной нами «Пепкино свинство» (PC, 1884, № 5, стр. 377—378). Название этого учебника: «Руководство к изучению русской словесности, содержащее в себе основные начала Изящных Искусств, теорию Красноречия, Пиитику и краткую Историю Литературы, составленное профессором императорского Царскосельского лицея и императорского Училища правоведения Петром Георгиевским. В четырех частях. Издание второе, исправленное и дополненное», СПб. 1842 (первое издание вышло в 1835 году). Белинский в рецензии на этот учебник охарактеризовал его как «чудовище и чудище» (В. Г. Белинский. Полн. собр. соч., т. VI, М. 1955, стр. 344—347). В девятом письме из цикла «Письма к тетеньке» Салтыков также упоминает о «Пепкином свинстве» (см. т. 14).
...«Черты» — Книга «Черты деятельного учения веры...», законоучителя Царскосельского лицея Иоакима Кочетова. 3-е издание вышло в Петербурге в 1842 году.
«Чучело» — прозвище, данное лицеистами упомянутому выше профессору Георгиевскому.