Известно, что в те времена, когда все твари разумом и употреблением языка одарены были, лев присвоил себе власть над четвероногими, орел над птицами, а дракон над пресмыкающимися, даже до самых червячков. Уже сделано было описание каждого рода животных. Одни только червячки, живущие в сыре, были почти совсем неизвестны. Любопытный дракон принял намерение испытать свойство оных и отправил к ним миссионариями двух дождевых червей, дабы исследовали они точно о состоянии сего народа и по возвращении своем сообщили бы ему исправное описании. Посланные пробралися к крестьянину в клеть, ибо проведали они, что лежит тамо сыр весьма долгое время, наполненный червями. По прибытии туда дождевых червей хозяева приведены были в великий страх, видя величину пришедших, из коих каждый покрывал четыре большие их деревни. Но как чужестранцы объявили им дружеские свои намерения, то хозяева отложили весь страх и познакомились с ними столь коротко, что те получили о них совершенное понятие и
в состоянии были сообщить дракону исправное о том описание, которое состояло в следующем. Сии черви не имеют никакого правления. Они живут в натуральном состоянии, не завися друг от друга; одни только дети оказывают почтение своим родителям. Большая часть из них думали, что крестьянский сыр был тот великий и пространный мир, где они жить могут, и который содержал более миллиона червяков. Некоторые думали также, что сыр сей, названный от них миром, был от начала века и вечно продолжаться будет; но сии почти от всех почиталися еретиками, словом сказать, такими, какими у нас спинозисты, ибо большая часть сыр почитали сотворением и небесконечием. Того только знать они не старалися, кто его создал, с другими зверьми и людьми были они в том одного мнения, что свет их создан для них. Оба миссионарии старалися им изъяснить то, каким образом и от кого сыр был сделан, то есть что сделала его крестьянская девка. Сие показалося смешным большей части червяков.
— Невозможно, — говорили они, — чтоб столь сильное и великое было существо, которое бы могло создать столь ужасный клуб, питающий несколько миллионов тварей.
Ибо дождевых червей почитали они уродами. Со всем тем нашлись и такие, кои получили вкус в сем учении и наконец приняли оное из почтения к учителям. Дождевые черви, приметя, что иногда мышь или крыса портили сыр их, спросили, что они о том думают.
— Мы знаем, — отвечали они,— что многие наши провинции со всеми жителями погибают, но отчего оное бывает, того мы понять не можем.
— Есть еще, — говорили дождевые черви, — есть еще злое существо, которое старается о вашей погибели.
После сего уведомления червячки приняли положение о двух независимых началах, то есть о добром и злом; отсюда видно, что положение сие гораздо старее манихеев. Чего ради почли они за благо обожать оба сии существа. Первое обожание, то есть доброму, было знаком благодарности за создание, а другое, то есть злому, было для смирения врага своего. Что же касается до прочих свойств сих малых животных, то примечали
они, что, живучи на тучной земле, были они весьма ленивы, следовательно, различным болезням, а особливо скорбуту, подвержены. Сия тучность делала то, что имели они великую память и малое рассуждение. Не видно того было, что нравоучение им известно, по крайней мере наблюдали они сию заповедь: чего себе не желаешь, не желай того другому. Вот все то, что только сведать можно было о сем народе, имеющем пред глазами не что иное, как один клуб, в котором они, так сказать, погребены были. Посланные, отправя свое дело, возвратилися назад и уведомили о том, что они видели и слышали. Дракон слушал все сие с великим удивлением, ибо не мог понять, каким образом могут иметь сии свойства такие червячки, которые не включены еще были в число живущих тварей. Скоро потом собрал он всех пресмыкающихся, коим объявил описание сего путешествия и требовал от них мнения о том, можно ли сих червячков включить в число прочих ползающих тварей. Большая часть на то согласилась, и червячки вписаны в книгу животных.
Баснь сия показывает заблуждение тех, кои почитают за ненужное исследовать свойства некоторых малых зверей и насекомых, хотя сим одним достигаем мы знания в натуральных вещах, ибо каждое насекомое имеет особливый вид, обычай и порядки и особливое старание о содержании своем, в чем многие из них не только с благородною тварию равняются, но еще оную и превосходят.