Публикуемые письма позволяют уточнить многие факты из биографии Богдановича, расширить представление о его общественно-литературном окружении. В связи с публикацией уместно напомнить важнейшие события жизненного пути Богдановича, получающие более полное освещение благодаря новым материалам. Принятый десятилетним мальчиком на службу в Юстиц-коллегию, Ипполит Богданович был отдан для прохождения курса наук в гимназию при Московском университете.1 Летом 1761 г. университетское начальство «по умножившемуся числу учеников, учителей и другого звания людей» сочло необходимым зачислить в свой штат «как для надзирания, так и для исправления других разных поручаемых должностей», юнкера И. Ф. Богдановича. 20 августа 1761 г. Сенат пожаловал ему чнн прапорщика и, «причисля в состоящий в Москве Навагинский пехотный полк, в положенное число офицеров, в Московский университет определил».2 По завершении Богдановичем учебы на него обратил внимание генерал-аншеф граф П. И. Панин и взял к себе в штат переводчиком. 30 апреля 1764 г. одаренный юноша перешел на ту же должность к младшему брату своего «патрона» — Никите Ивановичу Панину, в Иностранную коллегию.3 Похвальная ода Екатерине II, поднесенная молодым чиновником императрице по случаю нового 1763 года, сделала его имя известным при дворе.4 Неудивительно, что три года спустя он получил весьма лестное для него назначение на место секретаря русского посольства в Саксонии.
Как справедливо отмечают биографы Богдановича, нам почти ничего не известно о круге его знакомств и дружеских связей в этот период, кроме встречи с братом фаворита Екатерины II Ф. Г. Орловым, останавливавшимся на некоторое время в Дрездене в конце 1768 г.5 Тем интереснее публикуемые ниже письма.
Печальные события, происшедшие в Дрездене, знаменовали собой конец первого, сравнительно безоблачного, периода в жизни И. Ф. Богдановича.
1 В апреле 1761 И. Ф. Богданович вместе с Д. И. и П. И. Фонвизиными был переведен из «нижнего французского класса», от студента Семенова, во второй класс (Моск. ведомости, 1761, 27 апр., № 34. Прибавление).
2 ЦГАДА, ф. 248, оп. 1, д. 5477, л. 28.
3 См. «формулярный список» и другие документы о служебной деятельности И. Ф. Богдановича (там же, ф. 286, оп. 1, д. 808, л. 575, 581, 583).
4 Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века. 1725—1800, т. 1. М., 1962, № 631. 6 января 1763 Екатерина II пожаловала Богдановичу за эту оду 100 руб. (ЦГИА, ф. 468, оп. 1, д. 3874, л. 77).
5 Отеч. зап., 1853, т. 87, кн. 4, с. 185; Богданович И. Ф. Стихотворения и поэмы. Л., 1957, с. 9.
В бумагах Н. И. Панина сохранилась грозная записка Екатерины II, посланная ему на исходе 1768 г.: «Гр<аф> Ал<ексей> Гри<горьевич Орлов> пишет сюда, чтоб скорее сменить Богдановича, секретаря князя Белосельского, а то несумненно напакостит. Прикажите его сменить. Сказывают, что до измены доходит».6 Ни в одном из других документов того времени нет упоминаний об этом трагическом для карьеры молодого дипломата инциденте.7 Грозные обвинения Орлова, по-видимому, не подтвердились. Тем не менее Богданович был отозван в начале 1769 г. из Дрездена в Петербург, где около десяти лет старался не привлекать к себе излишнею внимания сильных мира сего. Судя по щедрым подаркам императрицы,8 поэту удалось оправдаться перед ней в своих мнимых прегрешениях, однако его служебное положение долго оставалось шатким. 23 марта 1776 г. он был уволен из Иностранной коллегии по сокращению штатов («за излишеством людей») с чином коллежского асессора и четыре года перебивался случайным заработками.9 Оставшись «без жалования и без пропитания», поэт постарался пополнить свой скудный бюджет энергичной литературной деятельностью. Именно в это время он нашел себе влиятельного защитника и покровителя в лице былого однокашника по Московскому университету, директора Академии наук С. Г. Домашнева, поручившего ему надзор за изданием «Санкт-Петербургских ведомостей». В начале 1777 г. Домашнев обратился к Екатерине II с просьбой повысить Богдановича в чине.10 Ответа на его рапорт так и не последовало. Непрочность положения при Академии наук вынуждала поэта искать милости у императрицы. Дважды (12 марта 1779 г. и 23 июня 1780 г.) он обращался к ней со слезными просьбами подыскать ему место (желательно при ее Кабинете), которое «могло бы заменить способы свободных трудов».11 30 октября 1780 г. Богданович был зачислен в штат Санкт-Петербургского архива старых дел, однако следующий по «табели о рангах» чин коллежского советника он получил только через четыре года, 18 марта 1784 г.12
Богдановичу приходилось с большим трудом отстаивать свое право на принадлежность к благородному сословию, как свидетельствуют и
6 Автограф — ГБЛ, ф. 222, РШ, № 13, л. 25.
7 В своей автобиографии И. Ф. Богданович писал о неприятностях по службе, надолго лишивших его благоволения императрицы: «Между тем был оклеветан в обществе скопом и заговором недоброжелателей разными образами и оправдан после даже самыми своими гонителями, кои были коварствами обмануты» (Отеч. зап., 1853, т. 87, кн. 4, с. 186). Однако биографы поэта относят этот эпизод ко времени столкновения Богдановича с Академической конференцией (1782).
8 Так, 11 июля 1773 г. Екатерина II пожаловала «переводчику» И. Ф. Богдановичу, ничем не мотивируя это решение, 1000 руб. (ЦГИА, ф. 468, оп. 1, д. 3888, л. 126).
9 ЦГАДА, ф. 10, оп. 1, д. 609, л. 76; ф. 17, оп. 1, д. 106, л. 1; д. 286, оп. 1, д. 808, л. 575.
10 Там же, ф. 17, оп. 1, д. 33, л. 4.
11 Там же, ф. 10, оп. 1, д. 609, л. 76; ф. 17, оп. 1, д. 106, л. 1.
12 Там же, ф. 286, оп. 1, д. 808, л. 575. Обещанной императрицей прибавки к жалованью (1500 руб. в год) Богдановичу пришлось ждать еще четыре года (там же, ф. 10, оп. 1, д. 609, л. 417), а чин надворного советника был дан ему незадолго до ухода на пенсию, 19 марта 1792 г. (там же, ф. 286, оп. 1, д. 808, л. 583).
позднейшие документы. 11 июня 1799 г. Богданович обратился к своему однокашнику по Московскому университету П. И. Фонвизину с просьбой «найти и доставить ему за судейскими и другими надлежащими подписаниями копии с грамот или указов, каковые изданы были в разных годах: прежними государями по Смоленску на имения и подтверждение дворянства» его предков, «смоленских дворян Богдановичей».13
Приведенные факты так же, как и публикуемые письма, дополняют известные ранее сведения о биографии Богдановича, в которой остается еще немало «белых пятен».14 Публикация подготовлена М. А. Арзумановой (письма 1, 2, 3, 6), И. Ф. Мартыновым (письма 4, 5 и вступление к комментариям) и Н. Д. Кочетковой (письмо 7).
13 ГПБ, ф. 545 (Ф. К. Опочинина), № 51, л. 1—2. Черновик. 17 мая 1771 г. в «Московских ведомостях» (№ 39) появилось следующее объявление: «Лейб-гвардии Семеновского полку капрала Ивана Богдановича в Дорогобужском уезде (Смоленской губернии, — И. М.), в селе Градине крестьянина с двумя его сынами и сестрою по верющему письму брата его Иностранных дел переводчика Ипполита Богдановича желающие купить о цене спросить могут на Поварской улице, в приходе церкви Бориса и Глеба, в доме полковника Николая Логиновича Щербачева».
14 См. также неизвестные в печати доношения Богдановича в Петербургский архив от 1 апреля 1782 г. — ЦГАДА, ф. 286, кн. 657, л. 39 — и от 14 марта 1784 —ЦГАДА, ф. 286, кн. 691, л. 89 (примеч. М. А. Арзумановой).