До прибытия двора в Екатеринославскую губернию и потом в Таврическую область ничего нового и ничего такого не произошло, которое бы заслужить могло внимание вашего сиятельства, а потому и удерживался я занять письма моего чтением время, которое полезнее ваше сиятельство употребить можете. Но, прибыв в сей край, действительно много такого мы увидели, чего не могли представить, будучи в столице между кривотолков и энтузиастов здешней округи. Я всегда был в сем случае Фоминой веры, а потому донесу вам о новостях, вложив персты моя. Вашему сиятельству, может быть, уже известно, что император встретил государыню в Бериславле (что древле Кайдаки назывался), а оттуда, поехав вместе со двором, путешествует с оным до возвращения обратно в Бериславль.
По прибытии двора в Кременчуг, встречена была государыня с неожидаемым великолепием: пятнадцать тысяч войск
334легкоконных, один батальон пехотный и полк Екатеринославский кирасирский были под ружьем, и четыре батальона егерей оканчивали марш, когда все сии войска по приезде во дворец государыни перед окнами дефилировали. Более тысячи обоего пола благородных людей были на бале. Во время стола княжеский огромный оркестр, из 180 человек, составленный Сартием, соглашенный и великолепно одетый, расположил всех в добрую сторону видеть и двуобразные вещи.
На другой день экзерсировался отменно хорошо кирасирский полк и егерские батальоны, легкоконные же полки держали под уздцы лошадей своих, говорят, для того, чтобы не упали, сделав несколько дней форсированных маршей и пришед три или четыре дни пред двором на место, в котором они все были и обмундированы в куртки, шишаки и проч. К четырем егерским батальонам приказано еще четыре прибавить.
Херсон довольно выстроен, а особливо казармы для морских артиллерийских и пехотных полков в предместиях; крепость еще не отделана, а по сказкам знатоков хорошо расположена. Тут спустили три военных корабля, один 80-ти, другой 70-ти, а третий 50-ти пушек. Не полюбились мне тут два черные морские урода, которые для удобности плавания коротают век у кораблей и называются камели.
Парк артиллерии с двойными запасными лафетами, одной осадной, состоит из 160-ти орудий кроме полевой морской и небольшой части гаубиц и единорогов; сии последние еще без лафетов. Говорят, будто в полках артиллерии полковой не будет, а отряжаться оная будет по надобности из артиллерии главной. Я не знаю, к лучшему ли это или нет, и перед мастером дела сего ничего сказать не осмелюсь.
Перекопская крепость, которая столько же нам бывала опасна, сколько и вредна, есть действительная чучела в совершенном ничтожестве. Полагают ее срыть, оставя только Перекопский ров для таможенной преграды.
Город Бахчисарай показался нам действительно из тысяча одной ночи; чудное положение его в ущелье двух утесистых гор покрыто чуднейшими еще строениями, одно с другим наперекос и кой-как связанными. Дворец ханский, в котором преемница царя Московского, данника Крымской орды, ночевала, похож на клетку, в которой для роскоши и самая удобность жизни пожертвована пестроте, стеклам, фонтанам, решеткам.
Из городов никого почти из старожилов не убыло, а Бакчисарай очень людный город; но оставите все к лесу глядят, имея в головах своих, что «Москов падишах» не калиф их веры.
335Настоящий годовой доход со всего Крыма не более 450 000 рублей; но по счислению вперед, с учреждением торговли и проч., полагают более двух миллионов, коих конец да будет благ.
Город Севастополь действительно так расположен, чтобы быть повелителем Черного моря, и я не знаю гаваней, которые бы удобностию своею могли с здешнею равняться. Три большие залива, окруженные хребтом каменных гор, составляют естественное оного укрепление, которое фортификация должна только дополнить. Вход в сии три залива, сомкнутый двумя мысами, довольно широк, чтобы войтить в оный двумя или тремя ветрами, но не столько, однако, чтобы с двух мысов нельзя было перестрельными выстрелами разбить всякое судно. Для лучшего понятия места начертил я кой-как и наскоро куриный сброд, который прилагая при сем, покорно прошу извинить мое маранье.
Число кораблей, их пушек и порядок, в котором государыня застала флот, точно так, как они там намараны. Государыня с императором села там на шлюпку, где означена корона, и мимо флота прибыла ко дворцу. За столом император пил здоровье Повелительницы морей, а императрица — à la santé du meilleur ami de la Russie [*]. Сия церемония была для многих свидетелей неравнодушна и двояким образом. Граф Сегюр совсем не так был подвигнут к восхищению, как все прочие. А в дополнение сего явления кавалер Псаро (свидетельствующий вашему сиятельству свое почтение; он с нами чаятельно до С.-Петербурга поедет) привез еще с весьма ласкательным письмом от грос-мейстера Мальтийского пальму, яко символ славы и побед в новоприобретенной области, которую государыня, приняв, подарила кораблю своему, «Слава Екатерины» именуемому.
Письмо мое писано на татарской почте по той причине, что мы только четыре часа как сюда приехали, и государыня указать изволила отправить курьера в Париж, с которым я к Николаю Конст<антиновичу> Хотинскому с просьбою переслать при случае в Лондон маранье мое посылаю, прося ваше сиятельство простить мне оное за то только, что иначе бы я ничего написать не успел.
Граф Алекс<андр> Андреевич приехал в Москву (сие знаю я из письма его), окончив большое и трудное свое путешествие с великою для государства пользою, подав сведения столько же подробные, сколько верные о многих народах и о вещах, о которых знали мы весьма небогато.
[*] За здоровье лучшего друга России (франц.).