75. ОДА

Тревожится кипяща младость,
И рушится мой сладкий сон,
Весна вливает в чувства сладость,
И увлекает Аполлон.
Ты петь велишь, — зефир взвевает
И надо мною помавает
Зеленых ветвей нежну сень;
Здесь соловей подружки ищет,
Постой: пусть он еще просвищет,
Покуда не наступит день.

Он просвистал. Бряцайте, струны,
Вас внемлют тихи небеса,
Зефир, крутись, молчат перуны,
Кропят потоки древеса.
Повсюда мирные оливы,
Шеломы кроют горделивы,
И меч влагалище познал;
Обезоружен спит бог брани,
Окованы раздора длани,
И мир подруг его прогнал.

Светляе солнце здесь сияет,
И нет вокруг кровавой мглы,
Встает — и тихо озаряет,
И тихо клонится в валы.
Меж тучных там брегов томится
И плавно искрами струится,
Переливаясь, синева.
Но только мир свой образ скроет,
В пещерах север вдруг завоет
И задымится мурава.

И вдруг из дому теней, жадна,
Взвиваясь, мчит свой серный гром,
Любимица хаоса смрадна,
Богиня с медяным челом.
Но что за звуки раздаются?
Там два героя в гневе бьются,
Уже из них падет один;

С главы полн крови шлем валится,
И победитель веселится.
Бежит и зрит: его то сын.

Умчись, умчись, война ужасна!
Нам днесь любезна тишина.
Она мила, она прекрасна,
Она нам матерью дана.
Далече прежде бранных строев
Мы были люди без героев,
Героя прежде человек;
Для похищенья тленна злата,
Когда не ведали булата,
Тогда златой был в мире век.