125. ПИСЬМО К ФЕОНЕ
Во ослаблении томящейся души
Вообразиться мне, Феона, ты спеши
И сердце, коего ты голос разумела,
Которое в своем владении имела,
Присутствием своим потщися озарить,
Терпи, что я с тобой днесь буду говорить.
Бывало, что, стихов писатель неоскудных,
Я вольно странствовал в стезях и самых трудных,
И, смертных к сладостной неволе приманя,
Я сам заставить мог, чтоб слушали меня.
Теперь, о милая, себя тем забавляю,
Что будто мышлю я, коль стопы составляю.
Снедается всё то, что памяти вверял,
И, всё теряючи, я слезы потерял;
Но в трате сей меня что более терзает —
Прекрасный образ твой из сердца исчезает;
Понятий, склонностей и чувствий страж моих,
Из сердца моего я зрел бегущих их.
Со добродетелью они лишь обитают.
Со добродетелью и музы отлетают!
Вообразиться мне, Феона, ты спеши
И сердце, коего ты голос разумела,
Которое в своем владении имела,
Присутствием своим потщися озарить,
Терпи, что я с тобой днесь буду говорить.
Бывало, что, стихов писатель неоскудных,
Я вольно странствовал в стезях и самых трудных,
И, смертных к сладостной неволе приманя,
Я сам заставить мог, чтоб слушали меня.
Теперь, о милая, себя тем забавляю,
Что будто мышлю я, коль стопы составляю.
Снедается всё то, что памяти вверял,
И, всё теряючи, я слезы потерял;
Но в трате сей меня что более терзает —
Прекрасный образ твой из сердца исчезает;
Понятий, склонностей и чувствий страж моих,
Из сердца моего я зрел бегущих их.
Со добродетелью они лишь обитают.
Со добродетелью и музы отлетают!
208
От коих прочь она ушла во облака,
И «Россиада» тем без живописи дска.
Феона! твоего молю я возвращенья!
Прибавь глубокость мне и силу ощущенья
И в памяти моей возобнови черты,
В которых в лучши дни являлася мне ты.
Довольно ль, что ко мне ты нежность ощущаешь,
Коль счастья чувствовать ты мне не сообщаешь?
Порочный человек! Какая часть моя?
Вздыхания мои суть дики так, как я.
Сильнейшее во мне рождающесь понятье
Едва ль в душе твоей есть чувствия начатье.
Люблю, но мне любовь не есть сладчайше чувство,
Нетронут прехожу творения искусства,
И чувство зависти во мне не столько живо,
Что славы поприще оставил я лениво.
Нравоучение, коль есть во мне оно,
Своих небесных черт, мне зрится, лишено,
Не столько для того, чтоб сделался я злобен,
Но ум к прекрасному стал менее способен.
Надежда, слабый друг несчастливых людей,
Забвенной хижины преходит праг моей.
Но дружба, но родство, как ты их ощущаешь,
Бесценны нежности, ты кои освящаешь,
Не отвращаются несчастного оне.
Пристрастия свои присвоила ты мне.
В отсутствии со мной, заемлешься ты мною;
Ты мыслишь о Неве над волжскою волною;
И, с нежным целый день родителем деля,
Тьмой маленьких услуг дух отчий веселя,
Не забываешь ты отсутственного брата,
Желаешь каждый день его к себе возврата;
В дышащих нежною душой твоей листах
Ты пишешь мне мой долг — ах! во твоих устах
Все добродетели спасительной уроки!
Приди — и не дерзнут приближиться пороки.
И «Россиада» тем без живописи дска.
Феона! твоего молю я возвращенья!
Прибавь глубокость мне и силу ощущенья
И в памяти моей возобнови черты,
В которых в лучши дни являлася мне ты.
Довольно ль, что ко мне ты нежность ощущаешь,
Коль счастья чувствовать ты мне не сообщаешь?
Порочный человек! Какая часть моя?
Вздыхания мои суть дики так, как я.
Сильнейшее во мне рождающесь понятье
Едва ль в душе твоей есть чувствия начатье.
Люблю, но мне любовь не есть сладчайше чувство,
Нетронут прехожу творения искусства,
И чувство зависти во мне не столько живо,
Что славы поприще оставил я лениво.
Нравоучение, коль есть во мне оно,
Своих небесных черт, мне зрится, лишено,
Не столько для того, чтоб сделался я злобен,
Но ум к прекрасному стал менее способен.
Надежда, слабый друг несчастливых людей,
Забвенной хижины преходит праг моей.
Но дружба, но родство, как ты их ощущаешь,
Бесценны нежности, ты кои освящаешь,
Не отвращаются несчастного оне.
Пристрастия свои присвоила ты мне.
В отсутствии со мной, заемлешься ты мною;
Ты мыслишь о Неве над волжскою волною;
И, с нежным целый день родителем деля,
Тьмой маленьких услуг дух отчий веселя,
Не забываешь ты отсутственного брата,
Желаешь каждый день его к себе возврата;
В дышащих нежною душой твоей листах
Ты пишешь мне мой долг — ах! во твоих устах
Все добродетели спасительной уроки!
Приди — и не дерзнут приближиться пороки.
1781
209
М.Н. Муравьев. Письмо к Феоне // Муравьев М.Н. Стихотворения. Л.: Советский писатель, 1967. С. 208—209. (Библиотека поэта; Второе издание).
© Электронная публикация — РВБ, 2005—2024. Версия 2.0 от от 31 августа 2020 г.