ОПИСАНИЕ МОЕГО ВЛАДЕНИЯ
Напечатано в «Собрании оставшихся сочинений покойного А. Н. Радищева» (ч. VI, 1811). Рукопись не сохранилась. В издании 1811 г. в тексте есть ряд явных ошибок, нами исправленных.
«Описание моего владения» осталось, очевидно, незаконченным. Ряд обещаний, данных автором в начале и в конце работы, оказываются невыполненными. Так, на первых страницах, излагая своему корреспонденту (очевидно, предполагаемому) план сочинения, Радищев пишет: «Прежде всего я тебе скажу что нибудь о земле и о всем, до того принадлежащем; потом [о] крестьянах, на оной живущих, далее доме моем и о себе и всем, ко двору моему принадлежащем; а наконец о способах к лучшему хозяйству» (стр. 172). Но в тексте, как он дошел до нас, нет ничего ни о доме, ни о дворе помещика этого «владения».
Или в конце мы читаем фразу: «Об удобрении лугов будем говорить после» (стр. 196), но, хотя работа еще продолжается, до лугов речь не доходит.
Можно сказать, что и то, что было Радищевым написано, не было окончательно обработано. Встречаются как будто недописанные фразы, вроде следующей вводной, помещенной в скобках после слова «параллелограм» – «в математике сие выражение есть, может быть, невежды, варвары» (стр. 173). Попадаются и незавершенные мысли. Так, говоря об «облегчениях» «жителей низовых стран перед здешними» (описываемыми) в пахоте и севе, автор под цифрой 1 указывает, что «вместо двукратной и троекратной пашни низовой земледелец сеет яровой хлеб прямо по жнитву и редкий запахивает семена два раза, а чаще всего один раз вспашет и заборонит. Искусство его состоять должно только избирать лучшую для посева погоду. Но о благопоспешной или противной погоде будем говорить после» (стр. 176). Что же хотел Радищев сказать под цифрой 2, остается неясным.
Наконец попадаются повторения; например, дважды указано, что в лесах описываемого владения «много» или «очень много родится» орехов и грибов (стр. 174 и 178), дважды написаны отдельные слова, не сведены к одному месту однородные данные и т.д.
Возможно, что автор неожиданно для него самого был оторван от работы. Этому предположению соответствует, как кажется, и хронология написания этого сочинения. Автор говорит о крестьянском хозяйстве в своей вотчине в таком тоне, что заставляет предполагать некоторый более или менее продолжительный период наблюдения; например такая фраза: «Огородная работа совсем предоставлена женскому полу; разве когда мужчина вспашет огород, дабы тем работа была поспешнее» (стр. 178) и т.п. С другой стороны, он неоднократно указывает на свои «опыты», которые он «делал над черноземом Тютнарским» (стр. 174, 176, 191, 195). Это название переносит нас в Верхнее Аблязово или Преображенскае, имение отца А. Н. Радищева в Саратовской губ. Кузнецкого уезда, находившееся в черноземном районе на речке Тютняр. А известно, что вернувшись из Сибири в деревню Немцово в Калужской губ. в июне 1797 г. Радищев отправился к отцу со всеми детьми в начале 1798 г. и пробыл в Аблязове «целый год» (П. А. Радищев. Русский вестник, 1858, т. XVIII, стр. 420 – 421). Очевидно, в это время он и изучал здесь состав почвы и присматривался снова к крестьянскому хозяйству. Отметим кстати любопытную черту характера Радищева. Даже приехав в семью отца после долгой разлуки, после ссылки, он не теряет даром времени и ведет хозяйственные наблюдения и научные химические анализы, к которым после Лейпцига вернулся особенно энергично в Илимске.
Упоминания о манифесте Павла I (1797 г.) о трехдневной барщине и о погоде в начале 1797 г. (стр. 188) определяют невозможность отнести «Описание» к более раннему времени. Наиболее естественным представляется относить работу над «Описанием» к 1800 и началу 1801 г. И тогда недоработанность сочинения нужно объяснить тем, что амнистия 1801 г., прекратившая подневольную жизнь Радищева в Немцове, позволила ему возвратиться в столицу, где он оказался вовлеченным в другие, государственного характера, занятия. Как раз ко времени после возвращения из Аблязова и биограф-сын (П. А. Радищев) относит занятия «экономией», которые чувствуются в «Описании моего владения» (указ. соч., стр. 422). На то же намекает и указание самим автором «первого въезда» своего в деревню (стр. 171), т.е. он знает и другой – по возвращении из Аблязова.
Уже полное заглавие «Описания» намеренным перечнем разных возможных названий объекта «Описания» и еще более прибавкой «или назови как хочешь» заставляет думать, что замысел автора имел в виду не индивидуальное описание своего имения, а типичную картину помещичьей деревни. К этому же идет и то, что Радищев не захотел назвать «бывшего окружного городка», а приведя – и не в начале, так что неосведомленный
читатель и не отнесет этого обязательно к описанной ранее деревне – имя ее, он намеренно, думаю, прикрыл ее псевдонимом «Земцово» (вместо «Немцово»).
Но к типическому автор шел от конкретного. «Описание» прежде всего имеет в виду Немцово. Об этом говорит и приведенное название деревни и упоминание «нашего бывшего окружного городка» – Малоярославца, ставшего в административную реформу Павла безуездным, и общий ландшафт, и разбросанность и чересполосность земли, и качество почвы, и костюмы женщин и проч. Однако совершали ошибку те ученые, которые брали материал из «Описания» для характеристики Немцова без проверки, так как этот материал часто не соответствует этой деревне индивидуально.
Изображая отдельные географические и этнографические подробности деревни, Радищев имел в виду не географическое описание такого-то пункта со всеми в точности присущими ему чертами. Он хотел дать картину хозяйства помещичьей деревни определенного района, и индивидуальные особенности Немцова должны были прикрыться округленными для удобства расчетов цифрами, причем автор не стеснялся и отходить, иногда довольно далеко, от конкретного материала его вотчины.
Под нейтральным заглавием «Описание моего владения» Радищев задумал серьезную экономическую работу. Он не просто хотел дать изображение хозяйства крепостной деревни путем перечня всех его элементов. Его задачей был анализ хозяйственных данных с тем, чтобы получить обоснованные результаты по части современного состояния этого хозяйства, которое признается неблагополучным и, уяснив причины этого, предложить «способы к лучшему хозяйству» и тем самым поставить вопрос о крепостном праве, о необходимости ликвидации его на научно-экономическую почву.
Хорошо сознавая разницу условий хозяйства в разных районах России и в разных системах помещичьего хозяйствования, Радищев берет определенный район и, очевидно, для большей простоты исследования и большей убедительности конечных выводов, – оброчную деревню. Район – ближе ему знакомая южная часть нечерноземной полосы, причем в изображении хозяйства неоднократно подчеркиваются разные особенности этого района в отношении почвы, порядка удобрения, приемов пашни и проч., сравнительно с другими местами – низовыми (т.е. нижней Волгой), ярославскими и костромскими, тамбовскими и симбирскими, т.е. географический момент принят во внимание достаточно.
Хозяйство Радищев берет земледельческое, главенствовавшее в России и преобладавшее в этой полосе. Потому естественно анализ начинается с земли.
Общее количество земли на 360 душ населения Радищев берет в круглой цифре 1400 десятин, половину которых занимают «лес, кустарник, луга и земля неудобная», – цифры и соотношения, не воспроизводящие немцовской действительности. В дачах самого Немцова по генеральному межеванию 770 десятин, из которых 590 пашни; во всех дачах Малоярославского уезда, в которых единственным владельцем или одним из них был Николай Афанасьевич Радищев, насчитывалось около 2720 десятин, а пашни 1920, т. е. там и тут пашня составляла значительно больше половины всей площади.
Первая часть «Описания» содержит общие предпосылки исследования. Далее две главы, пронумерованные как первая и вторая, чем предыдущему придается вид вступления, посвящены «способам к лучшему хозяйству» и именно агрономическим. Первая глава трактует о приемах исследования состава почв и об опытах в этом направлении самого Радищева над Тютнарским черноземом. Вторая глава менее цельна по содержанию. Сначала речь идет об удобрении и вместе о пахоте, как они проводятся а России и как это делается в Англии или рекомендуется «известными земледельцами». Затем особый отдел посвящен различным вопросам, связанным с севом. И в небольшом последнем, можно сказать, параграфе, не
связанном непосредственно с предыдущим, дан перечень разных орудий, употребляемых в России «для возделывания земли».
Очевидно, вопросам агротехническим предполагалось посвятить немало места, но изложение оборвано, так сказать, на полуслове.
Впрочем, повиднмому, и эти агрономические темы были подготовительными к разрешению основной. Автор, в сущности, имел в виду написать отдел из экономии сельского хозяйства России XVIII в., а именно о хозяйстве помещичьих крестьян. В подходе к разрешению своей задачи Радищев обнаруживает большую широту и хорошую зоркость. Начав с физико-географических условий, он изучает затем агротехнический процесс, все время не упуская из вида его экономики. Переходя к экономическому анализу и подготовляя конечные выводы, он стремится охватить всю совокупность воздействий социально-экономической среды. Правда, последняя тема, как впрочем и целый ряд других вопросов, поставлена неполно и только намечена. Но важны именно постановка вопроса, указание путей к его решению.
Не менее интересно то, что в отличие от многих других экономистов XVIII в. Радищев в «Описании моего владения» идет не от интересов помещика, а берет крестьянское хозяйство как таковое. Именно крестьянское, а не помещичье хозяйство, хочет он изучить. И совершенно ясно, что во втором отделе «о способах к лучшему хозяйству», который мы в его широкой постановке можем назвать отделом о сельскохозяйственной политике в России, если бы он был дописан до конца, мы прочли бы подробно разработанный проект того, как можно обеспечить крестьянину «собственность и проч.», т. е. проект ликвидации крепостничества.
Стр. 186. «Ныне только запрещено»... и т. д. Радищев имеет в виду манифест Павла I от 5 апреля 1797 г., в котором говорилось, что царь повелевает «всем и каждому наблюдать, дабы никто и ни под каким видом не дерзал в воскресные дни принуждать крестьян к работам, тем более, что для сельских издельев остающиеся в неделе шесть дней, по равному числу оных вообще разделяемые, как для крестьян собственно, так и для работ их в пользу помещиков следующих, при добром распоряжении достаточны будут на удовлетворение всяким хозяйственным надобностям» (Полн. собр. законов, № 17909 – «О трехдневной работе помещичьих крестьян в пользу помещика и о непринуждении к работе в дни воскресные»). Само собой разумеется, что ни к чему не обязывавшее «пожелание», высказанное царем о трехдневной барщине, как и его «повеление» о воскресных днях, ничего не обеспечивавшее, не повело ни к чему и нисколько не смягчило крепостнического гнета.
Стр. 188. Ричард Кирвен (Kirwan) – ирландский химик и минералог, написал «Элементы минералогии» (1784), которые, повидимому, и имеет здесь в виду Радищев.
Стр. 189. «Российско-Английский писатель о земледелии» – без сомнения, Гутри (G. I. Guthrie), издавший в 1 789 г. «Исследование о климате России» (A dissertation on the Climate of Russia) и печатавший статьи в русских журналах. См.: Труды Вольно-экономич. общества, ч. XVIII (XLVIII), 1793, стр. 257 – «Изобретения российских крестьян» Гутриа, – Академические известия, ч. V, 1780, стр. 100 – «Каким образом простой народ в России предохраняет себя от цынготной болезни» доктора Гутри.
Стр. 190. В «Трудах вольно-экономического Общества», издававшихся в Петербурге (ч. XXVII, 1774, стр. 18 – 54), напечатан сделанный А. Карамышевым перевод работы Килбеля на вопрос; предложенный Академией Наук в Бордо: «Какая б была вероятнейшая причина к плодородию земному»; эту работу и использовал Радищев.
Стр. 192. Триптолем или Церера – см. стр. 378.
Стр. 194. Б.Г. фон Толль (Toll, род. 1758), эстляндский агроном, служил в русской гвардии и армии до 1787 г. Нам известна его книга
«Хороший совет сельскому хозяину» (Guther Rath für den Landmann), изданная в 1810 г., когда он вступил в Вольво-экономическое общество (I.F. v. d. Recke und К.Е. Napiersky. Allgemeines Schriftsteller- und Gelehrten-Lexikon der Provinzen Livland, Esthland und Kurland, Bd. IV, Mitau, 1832, SS. 381 – 382).
Стр. 196. Дегамель – Дюамель-Дюмонсо (Duhamel – Du Monceau, 1700 – 1782), французский ученый, автор «Трактата о возделывании земель» (Traité de la culture des terres, 1750 – 1762), «Трактата о сохранении зерна» (Traité de la conservation des grains, 1753), «Элементов агрикультуры» (Éléments d’agriculture, 1762).
Стр. 197. «Записки» («Handlingar») Стокгольмской Академии Радищев, повидимому, читать не мог, так как не знал шведского языка. Скорей всего, он читал о совете, поданном в этих «Записках», в каком-либо журнале или книге на английском, французском или немецком языках.