388

<Н. К. Пиксанов>

История текста «Горя от ума» и принципы настоящего издания

Вопрос о тексте «Горя от ума» по ряду неблагоприятных обстоятельств в течение десятков лет оставался нерешенным в научной литературе. При жизни Грибоедова в обезображенном цензурой виде напечатаны были только отрывки комедии. Первое издание (1833), второе (1839) и последующие также выходили с большими цензурными искажениями. Но когда в 60-х годах появилась возможность напечатать текст полностью, в руках редакторов не оказалось авторитетных рукописей или они не сумели таковыми воспользоваться в полной мере.

Позднейшим из четырех авторизованных текстов «Горя от ума» является Булгаринский список, названный так по фамилии своего владельца. Время его создания точно установить не удается. Возможно, он был изготовлен и хранился у Булгарина задолго до того, как Грибоедов сделал на его титульной странице известную надпись: «Горе мое поручаю Булгарину. Верный друг Грибоедов. 5 июня 1828», что было накануне отъезда Александра Сергеевича на Восток (он выехал из Петербурга 6 июня 1828 г.). Об этом мы читаем в письме Ф. В. Булгарина к М. А. Дондукову-Корсакову от 1 марта 1832 г.: «Грибоедов, уезжая посланником в Персию, дал мне полное право распоряжаться сею комедиею и передал на нее право собственности собственноручною надписью на подлинной комедии и особою формальною бумагою» [1]. Эта «формальная бумага» до нас не дошла.


Примечания

1 Библиографические записки, 1859, № 20, стлб, 621.

389

Рукопись переписана одним четким канцелярским почерком чрезвычайно старательно. В тексте — ряд исправлений, отчасти позднейших, отчасти неизвестного происхождения; несколько поправок сделано почерком, похожим на почерк А. С. Грибоедова. Во всяком случае, уезжая на Восток с предчувствием близкой смерти и поручая Булгарину судьбу лучшего из своих творений, Грибоедов, конечно, просмотрел оставляемый им для сцены и для печати текст. В рукописи встречаются немногие ошибки переписчика, не замеченные Грибоедовым, но они самоочевидны и поэтому не опасны.

После смерти Грибоедова Булгаринский список оставался у Ф. В. Булгарина, который охотно показывал его интересующимся, но едва ли допускал к детальному изучению, и таким образом в изданиях комедии 50-х и 60-х годов на него нередко встречаются ссылки, но сверка печатного текста производилась по нему крайне поверхностно. В 1879 г. сыновья Ф. В. Булгарина принесли рукопись в дар Публичной библиотеке в Петербурге [2]. Но еще в 1874 г. они предоставили рукопись для изучения И. Д. Гарусову, который в приложении к своему изданию «Горя от ума» (см. далее) впервые воспроизвел ее в печати с большой тщательностью (но не без существенных погрешностей, вопреки уверению в «буквальной точности»). Однако И. Д. Гарусов в своем издании совершенно не оценил ее большого значения и дал бо́льшую веру другому списку, Лопухинскому, который фальсифицирует текст грибоедовского шедевра.

Нападки Гарусова и неблагоприятная репутация Ф. Булгарина укрепили в литературных кругах


Примечания

2 См.: Отчет имп. Публичной библиотеки за 1879 год. СПб., 1880. С. 65–66.

390

недоверие к Булгаринскому списку, а два других драгоценных источника — Музейный автограф и Жандровская рукопись — долгие годы оставались безвестными. Только в 1902 г. поступил в Московский Исторический музей автограф — рукопись, на девять десятых писанная самим Грибоедовым и содержащая множество характерных отличий от общепринятого текста, и в 1903 г. в печати появился его текст, прекрасно редактированный В. Е. Якушкиным [3]. Высокая авторитетность этой рукописи побудила позднейших редакторов вносить ее своеобразные разночтения в печатный текст комедии, хотя Музейный автограф представляет собой раннюю редакцию пьесы, впоследствии существенно переделанную самим автором.

В силу этих обстоятельств установился скептический взгляд на достоверность текста «Горя от ума». Думали, что Грибоедов вообще не успел закончить обработку комедии, или ожидали, что где-нибудь в архивах еще найдется подлинный текст, резко расходящийся с традиционным. Эти ошибочные взгляды укреплялись еще и тем, что одна из авторизованных рукописей — Жандровская — оставалась неизученной до 1912 г., когда она была обследована и напечатана мною с применением всех правил новейшей палеографии, текстологии и полиграфической техники [4]. До того с нею крайне поверхностно и небрежно сличался текст комедии во втором, исправленном издании Николая Тиблена (СПб., 1862), и при издании Музейного автографа


Примечания

3 Императорский российский Исторический музей... Описание памятников, Вып. III: Рукопись комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума». М., 1903.

4 «Горе от ума. Комедия А. С. Грибоедова. Текст Жандровской рукописи»/ Ред., введ. и примеч. Н. К. Пиксанова. М.; изд. Л. Э. Бухгейм, 1912.

391

в 1903 г., в примечаниях В. Е. Якушкина сделано некоторое количество случайных сопоставлений с Жандровской рукописью.

После Музейного автографа Жандровская рукопись является вторым важным документом текстуальной истории «Горя от ума». До отъезда из Москвы в Петербург в 1824 г. Грибоедов подарил автограф (названный впоследствии Музейным) С. Н. Бегичеву. «На дороге, — писал он ему потом, — пришло мне в голову приделать новую развязку; я ее вставил между сценою Чацкого, когда он увидел свою негодяйку со свечою над лестницею, и перед тем, как ему обличить ее; живая, быстрая вещь, стихи искрами посыпались, в самый день моего приезда» [5] (т. е. 1 июня 1824 г.). Сделав эту большую вставку, Грибоедов пересмотрел и прежний текст. Бегичеву он писал: «Кстати прошу тебя моего манускрипта никому не читать и предать его огню, коли решишься, он так несовершенен, так нечист; представь себе, что я слишком восемьдесят стихов, или лучше сказать рифм, переменил, теперь гладко, как стекло» [6]. А. А. Жандр потом сообщал Д. А. Смирнову: «Когда Грибоедов приехал в Петербург и в уме своем переделал свою комедию, он написал такие ужасные брульоны, что разобрать было невозможно. Видя, что гениальнейшее создание чуть не гибнет, я у него выпросил его полулисты. Он их отдал с совершенной беспечностью. У меня была под руками целая канцелярия; она списала «Горе от ума» и обогатилась, потому что требовали множество списков. Главный список, поправленный рукою самого Грибоедова, находится у меня» [7]. Этот «главный список» и есть Жандровская рукопись. Она хранилась


Примечания

5 Грибоедов А. С. Полн. собр. соч. СПб., 1917. Т. III. С. 155.

6 Там же.

7 А. С. Грибоедов в воспоминаниях современников. М., 1929. С. 274.

392

у А. А. Жандра, который неохотно допускал к ней исследователей, а после его смерти (1873) — в его семье; и 1901 г. поступила в московский Исторический музей. «Ужасные брульоны», представляющие переходную редакцию от Музейного автографа к Жандровской рукописи, не сохранились.

Первоначальный слой Жандровской рукописи, переданный переписчиком, во многом сближается с Музейным автографом, но весь покрыт новыми исправлениями Грибоедова.

Третьим по времени авторизованным источником текста «Горя от ума» является единственная прижизненная публикация отрывков комедии в альманахе «Русская Талия» [8]. Альманах разрешен цензурой 15 ноября 1824 г., но появился только в январе 1825 г.

В тексте этой публикации, и без того фрагментарной (печатались 7–10 явления первого действия и весь третий акт), цензура сделала много изъятий и переделок. Так, в реплике Чацкого: «Со всей Европой породнятся» (д. I, 370) слово «Европой» заменено «вселенной»; вместо: «В ученый комитет который поселился» (д. I, 380) печаталось: «Между учеными который поселился»; пропущена характеристика Скалозуба:

Хрипун, удавленник, фагот,
Созвездие маневров и мазурки!

(и т. д. — д. III, 6–7), вместо: «За армию стоит горой» (д. III, 129) — «Он за своих стоит горой». Вообще армия заботливо ограждалась от сатиры, как и гражданское чиновничество. Вместо диалога из III д.:


Примечания

8 Русская Талия, подарок любителям и любительницам отечественного театра на 1825 год. Издал Фаддей Булгарин. СПб., 1825.

393

Молчалин

Вам не дались чины, по службе неуспех?.

Чацкий

Чины людьми даются;
А люди могут обмануться.

Молчалин

Как удивлялись мы!

Чацкий

Какое ж диво тут?

Молчалин

Жалели вас.

Чацкий

Напрасный труд.

Молчалин

Татьяна Юрьевна рассказывала что-то,
Из Петербурга воротясь,
С министрами про вашу связь,
Потом разрыв...

напечатано:

Молчалин

Вам не дались чины.

Чацкий

Не всякому успех.

Молчалин

Татьяна Юрьевна рассказывала что-то,
Из Петербурга воротясь,
С иными важными людьми про вашу связь,
Потом разрыв...

Вместо слов Молчалина о Фоме Фомиче: «При трех министрах был начальник отделенья, переведен сюда»

394

(д. III, 203–204) — стоит: «Отличного ума и поведенья, из Петербурга к нам переведен». Вместо его же реплики «Ведь надобно ж зависеть от других» (д. III, 217) — поставлено: «Ведь надобно ж других иметь в виду» (и далее, вместо: «В чинах мы небольших» — «чтоб не попасть в беду»). В реплике Скалозуба слова: «В его высочества, хотите вы сказать» (д. III, 404) — переделаны: «То есть, хотите вы сказать». В реплике Графини-бабушки пропущены слова: «Что? к фармазонам в клоб?» (д. III, 482). В реплике Фамусова вместо: «Хоть пред монаршиим лицом» (д. III, 504) поставлено: «Перед каким ни есть лицом». Далее совсем выпущены высказывания Фамусова, Хлёстовой, княгини, Скалозуба и Загорецкого о пансионах, лицеях, педагогическом институте, сожжении книг, цензуре басен и т. п. В монологе Чацкого о «французике из Бордо» пропущены слова:

Своя провинция.— Посмотришь, вечерком
Он чувствует себя здесь маленьким царьком

(д. III. 582–583).

И далее в этом же монологе, после стиха 596 выброшено еще пятнадцать стихов.

Эти четыре источника: Музейный автограф, Жандровская рукопись, текст «Русской Талии» и Булгаринский список — образуют цепь дошедших до нас авторизованных текстов комедии.

Сличение Жандровской рукописи с первопечатным текстом «Русской Талии» показывает, что Грибоедов сообщил Булгарину для альманаха текст «Горя от ума» после того, как закончил все исправления Жандровской рукописи, и в «Русской Талии» воспроизводился таким образом (если отвлечься от отрывочности публикации и цензурных искажений) окончательный текст этой рукописи. Немногочисленные разночтения несущественны

395

и случайны. Нельзя с уверенностью сказать, читал ли Грибоедов сам корректуру «Русской Талии», но помещенный в конце альманаха перечень «исправлений» удостоверяет, что Грибоедов не был безразличен к печатанию в альманахе отрывков «Горя от ума».

Изучение Жандровской рукописи незыблемо установило тот важный факт, что ее текст, правленный рукою самого Грибоедова в 1824 г., почти буквально совпадает с текстом Булгаринского списка, авторизованного в 1828 г. Этот последний так близок к Жандровской рукописи, что если бы не два-три характерных разночтения, можно было бы утверждать, что он с Жандровской рукописи и копирован. В текстуальном отношении Грибоедов не произвел почти ни одного изменения и не убавил ни одного стиха, не переменил ни одной рифмы, не переставил слов, — т. е. оставил текст Жандровской рукописи в новом списке в полной неприкосновенности. В новом списке соблюдены все характерные особенности грибоедовского письма, его орфография и пунктуация; употребляются те же формы живого языка («рюматизм», «три дни», «другий», «иный», «седьмсот» и т. п.). Очевидно, что окончательная редакция «Горя от ума» создана Грибоедовым еще в 1824 и потом вновь подтверждена в 1828 г.

Не раз высказывались предположения о том, что существовали и другие рукописи «Горя от ума», исходящие от А. С. Грибоедова или им просмотренные и выправленные. Однако указания эти по большей части неясны, сбивчивы, иногда основываются на фантастических предположениях и потому недостаточно достоверны. По мнению тбилисского литератора И. К. Ениколопова, работа Грибоедова над комедией продолжалась и после 1824 г. и подлинная рукопись, отразившая эту работу, погибла вместе с автором в

396

Тегеране. В силу этих соображений Ениколопов склонен ценить прежде всего якобы «авторизованные» рукописи, хранившиеся у кавказских друзей и родственников Грибоедова. В качестве достоверного источника текста «Горя от ума» он указывает список, принадлежавший его деду, М. А. Ениколопову (Эникалопашвили), знавшему Грибоедова лично. Другим сохранившимся рукописям, в том числе и Булгаринской, исследователь не придает существенного значения и настаивает на критическом пересмотре установленного мною текста «Горя от ума» [9].

В. С. Шадури сообщил о рукописи «Горя от ума», якобы «с авторскими поправками», принадлежавшей А. П. Опочинину (1807–1885), которая, однако, оказалась утерянной, но была восстановлена владельцем по памяти [10].

Сообщалось о так называемом Гомельском списке «Горя от ума», принадлежавшем И. Ф. Паскевичу и содержавшем будто бы собственноручные пометы или исправления автора [11]. Специальная научная экспертиза этого, однако, не подтвердила [12]. Предпринятые на Кавказе поиски «подлинной» рукописи «Горя от ума»


Примечания

9 См. Ениколопов И. К истории создания «Горя от ума» // Грибоедов А. С. Горе от ума. Тбилиси: изд. «Заря Востока», 1946. С. 117–157; его же. Еще о кавказском списке «Горя от ума» // Русская литература, 1962, № 1, С. 236–237; его же. Кто за Лизу, кто за Софью? // Советская культура, 1967 г., 17 окт., № 123.

10 Шадури Вано. Неизвестные варианты комедии «Горе от ума» // Литературная Грузия, 1960, № 10. С. 76–86; Находка ученых. Неизвестный автограф "Горя от ума" // Вечерняя Москва, 1960 г., 16 июля, № 167.

11 Охрименко П. П. Уникальный список комедии «Горе от ума» // Советская культура, 1954, 11 февр, № 18.

12 Могилянский А. П. По поводу Гомельского списка «Горя от ума» // Русская литература, 1963, № 3. С.163–164.

397

приняли характер кампании с сенсационным шумом в печати и, как и следовало ожидать, никаких результатов не дали [13].

Так как «Горе от ума» до 1833 г. не разрешалось цензурой к печати, оно разошлось в множестве неавторизованных списков, имевших существенное значение для изучения текста комедии.

Возникновение первых списков с подлинного текста относится к зиме 1823/24. С момента, когда текст «Горя от ума» был окончательно редактирован Грибоедовым в Жандровской рукописи, т. е. с половины 1824 г., списки стали распространяться в Петербурге и оттуда в провинции в огромном количестве. Об этом писал и сам Грибоедов в письме к С. Н. Бегичеву от 10 июня 1825 г.: «Все просят у меня манускрипта и надоедают» [14]; А. А. Жандр организовал размножение копий силами «целой канцелярии», то же делали декабристы; с этих копий повсюду снимались новые копии, и в начале 1830 г. Ф. Булгарин мог уже печатно заявить: «Ныне нет ни одного малого города, нет дома, где любят словесность, где б не было списка сей комедии, по несчастию, искаженного переписчиками» [15]. Ни одна книга не печаталась тогда в таком количестве экземпляров, сколько разошлось списков «Горя от ума».

Замечание об искажениях переписчиков справедливо относительно огромного большинства списков. Плохо


Примечания

13 См.: Шадури Вано. Неизвестное письмо Раф. Эристани. О судьбе автографа «Горя от ума» Грибоедова // Вечерний Тбилиси, 1964 г., 29 апр., № 102; Где автограф «Горя от ума?» // Литературная газета, 1964 г., 4 июня, № 66; Гвелесиани С. По следам бесценной рукописи // Комсомольская правда, 1965 г., 31 июля, № 178. См. также в ее книге «Мы ищем рукопись. Очерки». Тбилиси, 1966.

14 Грибоедов А. С. Полн. собр. соч. Т. III. С. 154.

15 Сын Отечества и Северный архив, 1830, № 1, С. 13.

398

разбирая копируемые рукописи, переписчики извращали отдельные слова и целые фразы. Так, Фамусов вместо «управляющего казенным местом» аттестуется в некоторых списках «управляющим казенным лесом»; вместо «симфония» пишется «симоропия», вместо «пеленать» — «полоскать» и т. д. Текст искажался не только по неразборчивости рукописей и по невежеству копиистов, но и произвольно, по капризу любителей, дерзавших «исправлять» Грибоедова. В этом отношении характерен список, принадлежавший ранее проф. О. Ф. Миллеру и теперь составляющий собственность Пушкинского дома: текст его так полон искажениями слов и фраз, что, можно подумать, он является сознательной переработкой грибоедовского текста. Например, вместо стиха: «Без думы, полноте смущаться» (д. I, 349) здесь написано: «Когда невинны вы, к чему ж смущаться»; вместо: «Да, чем кого господь поищет, вознесет!» (д. II, 236) — «Да, иного бог понизит, другого вознесет» и т. д. Подобные варианты не совпадают ни с Музейным автографом, в основном и окончательном его текстах и исправлениях, ни с Жандровской рукописью, вообще не оправдываются всем ходом текстуальных работ Грибоедова; иногда они нарушают элементарные требования стиха, так что являются очевидными образцами своевольной переделки. Многочисленные повторные рукописные копии «Горя от ума» создали бесконечное число «вариантов», не имеющих никакой достоверности и ценности. Описания многих списков были напечатаны, некоторые воспроизведены в печати целиком.

По сведениям П. С. Краснова [16], только в основных библиотеках и архивах Москвы насчитывается около


Примечания

16 Краснов П. Рукописные списки «Горя от ума» в библиотеках и архивах Москвы // Вопросы литературы, 1966, № 10. С. 253–256.

399

300 списков «Горя от ума», в том числе в Государственном театральном музее — 49, в Историческом музее — 37, в Библиотеке имени Ленина — 36, в Центральном государственном архиве литературы и искусства — 40, в Литературном музее — 9 и т. д. Значительное число списков комедии хранится в Государственной Публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина (Ленинград), в рукописном отделении Библиотеки Академии наук, в Пушкинском доме (около ста), во многих других учреждениях и у отдельных лиц. Количество рукописных копий «Горя от ума», созданных до появления печатных изданий, было так велико, что до самого последнего времени списки комедии встречались в антикварной книжной торговле и могли быть приобретаемы.

Но и с тех пор, как появилось первое отдельное издание «Горя от ума» (1833), рукописная традиция комедии не прекратилась. Печатные издания вплоть до 60-х годов XIX в. выходили с огромными цензурными изъятиями; читатели, приобретая такое издание, часто вписывали в него от руки недостающее, черпая из полных рукописных копий «Горя от ума».

Особую группу составляют так называемые «театральные» списки, по которым «Горе от ума» исполнялось на казенных театрах в первые годы сценических постановок, в Петербурге и Москве. В 50-х годах XIX в. им придавали большое значение, как авторитетной редакции текста, но произведенное позднее их изучение показало, что театральные списки не оправдывают возлагавшихся на них надежд.

Петербургские театральные списки восходят к Булгаринской рукописи, но текст в них сильно испорчен, с одной стороны, цензурой, с другой — крайне небрежным переписыванием. Цензурой изъято много отдельных фраз и реплик и в соответствии с этим многое

400

переделано. Московские театральные списки зависят от петербургских и с них копированы (хранятся в библиотеке московского Малого театра).

Печатных изданий «Горя от ума» — огромное количество; их можно насчитать сотнями.

Среди изданий комедии было много повторных, не имеющих текстуальной ценности или даже макулатурных, и лишь немногие имеют известное значение в истории печатного текста «Горя от ума».

После частичной публикации в «Русской Талии на 1825 год», несмотря на усердные хлопоты самого Грибоедова, Ф. В. Булгарина, а потом наследниц поэта, цензура не разрешала отдельного издания пьесы, хотя она уже шла на казенных театрах, а в 1831 г. был напечатан в Ревеле, с разрешения цензуры, немецкий перевод.

В феврале 1831 г. вопрос о печатании «Горя от ума» рассматривался в Главном управлении цензуры по представлению С.-Петербургского цензурного комитета: «В заседании Комитета 13 сего февраля слушали представление г. цензора, коллежского советника Сенковского об известной комедии Грибоедова "Горе от ума", которую наследники его желают издать посредством печати. Г. цензор изъяснил, что, по его мнению, комедия сия писана с благонамеренною целью и может быть напечатана вполне без всяких перемен и исключений. Он находит в ней один только стих, заключающий в себе предосудительное двусмыслие, именно: "Кто что ни говори, они (т. е. Львы и Орлы), хоть и животные, а все-таки цари". Но и этот стих исправлен им, согласно с желанием покойного автора, следующим образом: "Кто что ни говори, а все они цари". Г. ценсор Сенковский полагал, что даже многие существенные уважения требуют допущения сей комедии к печати,

401

без всяких перемен и исключений в подлинном ее тексте: по известиям, обнародованным в "Северной пчеле", в России находится слишком 40 тысяч списков сего творения Грибоедова. Если бы в "Горе от ума" и заключались места сомнительные (коих в самом деле нет в сей комедии), то две или три тысячи печатных с известными пропусками экземпляров не принесут никакой пользы обществу, в сравнении с таким необыкновенным множеством списков, ежедневно умножающихся и покупаемых за весьма дешевую цену. Напротив того, подобные пропуски были бы крайне вредны как излишняя мера предосторожности: ибо коль скоро сделается известным, что печатное издание неполно и очищено цензурою, то сей род официального преследования в отношении к любимому от публики сочинению сообщит только новую важность рукописным оного; рукописные же книги гораздо опаснее, нежели печатные, особенно потому, что представляют открытое поле к самопроизвольным допискам. Весьма легко может случиться, что люди неблагонамеренные или шалуны станут прибавлять в списках к подлинному тексту разные предосудительные стихи и намеки и "Горе от ума" возымеет участь всех почти рукописных сочинений древнего мира, кои дошли до нас искаженные тем, что называется loca spuria или местами подложными. Одно средство отвратить сие важное неудобство есть допустить напечатать "Горе от ума" без всяких изменений, что г. цензор Сенковский считает тем необходимее, что в публике распространилось мнение, будто комедия сия не печатается потому, что цензура хочет исключить из оной все занимательное и остроумное. Таким образом, полное издание оной было бы даже средством к примирению цензуры с общим мнением, чем, как полагает г. цензор, ни в коем случае пренебрегать не следует для пользы самого учреждения.

402

Сверх сего, не должно выпускать из виду, что нет почти ни одного сколько-нибудь образованного человека из русских, который бы не читал в рукописи и не знал наизусть всех примечательных мест "Горя от ума". Многие даже стихи, и именно те, кои при слишком строгой цензуре могли бы подлежать исключению, превратились в апофтегмы и пословицы. Итак, исключить оные теперь из печатного издания значило бы только обратить на них излишнее внимание публики и подать повод к неуместным толкам <...> Г. ценсор Сенковский представил также Комитету предисловие к сей комедии, долженствующее быть напечатанным вместе с оной и дающее ей направление совершенно благонамеренное, показывая, в каком духе должно считать произведение остроумного пера Грибоедова и как следует понимать рассуждения разных действующих лиц. Г. цензор Сенковский изъяснил, что он душевно убежден в безвредности сей пьесы; что когда 40 000 верных списков оной не произвели в России никакого предосудительного следствия, то две или три тысячи отпечатанных по сим спискам экземпляров тем менее в состоянии причинить оное и что он сам, не утруждая Комитета изложением всех вышеописанных соображений, вполне одобрил бы ее к напечатанию, если б мог расстаться с мыслью, что лично был дружен с покойным сочинителем, и что, питая в себе беспредельное удивление к великому его таланту, может в сем случае увлекаться некоторым пристрастием к превосходному памятнику его гения» [17].

От Главного управления цензуры поступил, однако, уклончивый ответ, и издание не состоялось.

Вскоре после этого вдова Грибоедова Нина Александровна и сестра его — М. С. Дурново оформили


Примечания

17 См.: Бабинцев С. М. К истории первого петербургского издания «Горя от ума» // Книга, сб. 3. М., 1960. С. 427–428.

403

свои права в качестве единственных наследников поэта и через Е. С. Лассен-Гефнер (родственница М. С. Дурново) и студента-медика Ивана Васильева представили в Московский цензурный комитет рукопись комедии «Горе от ума» на 63 листах [18]. Цензуровавший ее проф. Л. Цветаев возвратил рукопись в Комитет со следующим донесением: «По назначению оного Комитета читал я рукопись: Горе от ума, комедия, сочинение А. С. Грибоедова и нашел, что в 1-м и 2-м явлениях первого действия представляется благородная девушка, проведшая с холостым мущиною целую ночь в своей спальне и выходящая из оной с ним вместе без всякого стыда, а в 11-м и 12-м явлениях четвертого действия та же девушка присылает после полуночи горничную свою звать того же мущину к себе на ночь и сама выходит его встречать; находя сии сцены противными благопристойности и нравственности, одобрить сей рукописи к печатанию на основании §3, с. 3-ей цензурного устава не могу, но как сия комедия была играна несколько раз на Московском театре, то имею честь мнение мое представить на благоусмотрение комитета» [19]. Согласившись с этим суждением как «совершенно справедливым», Московский цензурный комитет, а за ним и Главное управление цензуры отказались одобрить комедию к печати. При этом в Главном управлении отказ мотивировали не только «безнравственностью» произведения в морально-бытовом плане, но и общей идейно-политической направленностью комедии. Однако министр С. С. Уваров, возглавлявший цензурное управление, принимая во внимание, что комедия ставилась уже на


Примечания

18 См. об этом: Краснов П. В тисках царской цензуры // Вопросы литературы, 1967, № 5. С. 252–254.

19 Центральный архив г. Москвы, ф. 31, оп. 5, д. 83, л. 28 об. Цит. по упом. ст. П. С. Краснова.

404

императорских театрах обеих столиц, не счел удобным запрещение ее к печатанию без «высочайшего» на это «соизволения» [20]. Резолюция Николая I на «деле» была: «Печатать слово от слова, как играется, можно; для чего взять манускрипт из здешнего театра». После этого, 21 августа 1833 г. Л. Цветаев дал цензурное разрешение. Через три месяца первое русское издание «Горя от ума», наконец, вышло. Издание 1833 г. [21] действительно воспроизводит театральный текст и отражает многие дефекты театральных списков. Сохранена, например, характерная примета театральных списков: в диалоге с Загорецким (д. III, явл. 17) реплики Графини внучки приписаны, вопреки авторскому тексту, Наталье Дмитриевне. Цензурных изъятий так же много, как и в театральных списках, хотя, в сравнении с «Русской Талией», здесь восстановлены 15 стихов в монологе Чацкого (д. III, явл. 22). Из монолога Фамусова (д. II, явл. 2) изъят 31 стих (ст. 65–95: «Мы, например, или покойник дядя ∾ Вы, нынешние, — нутка!»). 7 стихов изъято из диалога Фамусова и Скалозуба (явл. 5 — ст. 237–240; 248–250). Еще 7 стихов выброшено там же из монолога Фамусова о Москве (о «канцлерах в отставке по уму» и о короле прусском — ст. 294–296 и 305–308). В ответном монологе Чацкого («А судьи кто?...») отсутствует 12 стихов («Мундир! один мундир!∾ И в воздух чепчики бросали!» — ст. 384–395). Из реплики Скалозуба изъято 6 стихов о гвардейцах и первой армии (д. II, 402–407).


Примечания

20 Центральный театральный музей им. А. А. Бахрушина, ф. Грибоедова. См. в упомянутой статье П. С. Краснова. С. 254.

21 «Горе от ума», комедия в четырех действиях в стихах. Сочинение Александра Сергеевича Грибоедова. Москва, в типографии Августа Семена, при имп. Медико-хирургич. академии, 1833.

405

В IV действии изъяты из разговора Репетилова и Чацкого стихи о тайных собраниях (94–104); из монолога Репетилова, обращенного к Скалозубу, — 8 стихов о «продажных секретарях» и «радикальных лекарствах» (215–222).

Многие стихи в издании 1833 г. подверглись цензурным переделкам. Например, вместо реплик Фамусова (из II д.): «Он вольность хочет проповедать». «Да он властей не признает» — напечатано: «Вот что он вздумал проповедать» и «Он ничего не признает». В монологе Чацкого фраза «К свободной жизни их вражда непримирима» (д. II, 340) переделана: «Вражда их к нам непримирима». В реплике Репетилова вместо «но государственное дело» (д.IV, 121) печатается: «литературное есть дело».

Издание 1833 г., однако, быстро разошлось. Имеются экземпляры, в которых читатели восполняли пропущенное или искаженное цензурой от руки. Смелый «практический совет» на этот счет содержался в рецензии О. Сенковского: «В этом издании примечаются некоторые маловажные пропуски против рукописных экземпляров, которыми наводнена Россия: память нынешних читателей легко пополнит подобные места при чтении...»[22]

Следующее издание «Горя от ума» появилось только шесть лет спустя, в 1839 г. (цензурное разрешение А. Фрейганга 14 декабря 1838 г.) [23]. В издании напечатана статья К. Полевого «О жизни и сочинениях А. С. Грибоедова. В текстуальном отношении это изящное миниатюрное издание стоит не выше первого.


Примечания

22 Библиотека для чтения, 1834, Т. 1, отд. VI. С. 44.

23 «Горе от ума». Комедия в четырех действиях, в стихах. Сочинение А. С. Грибоедова. Второе издание. С.-Петербург. В военной типографии, 1839.

406

В нем также много цензурных изъятий и первоисточник не более авторитетен. Правда, внесены некоторые исправления (например, реплики в диалоге с Загорецким в 17-м явл. III д. возвращены по принадлежности). Но таких исправлений немного.

Такое упорство цензуры было нелепо: полных рукописных копий «Горя от ума» обращалось больше, чем могло быть выпущено экземпляров в любом печатном издании. Гонимые слова и фразы давно стали достоянием живой речи как крылатые выражения. Но николаевская цензура упорно и тупо создавала из «Горя от ума» нелегальщину. Многие читатели испорченному изданию 1833 г. предпочитали привычные полные списки. От тридцатых и сороковых годов XIX в. до нас дошло множество датированных списков «Горя от ума». Комедия Грибоедова, словно подпольная брошюра или «Колокол» Герцена, завозилась русскими путешественниками из-за границы в полных заграничных изданиях. Известно небывалое по тем временам напечатание пьесы в двух анонимных подпольных изданиях без цензурных помет и без указания на год и место выхода. Одно из них (экземпляр его есть в Государственной Публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина — XVIII.154.1.43) дает полный текст комедии, одинаковый с окончательным, но сильно испорченный невежественным переписчиком и наборщиком.

Почти то же следует сказать о другом анонимном издании, которое известно только в единственном экземпляре, хранящемся у меня (ранее принадлежал И. О. Сержпутовскому). Напечатанное в ином формате и другим шрифтом, оно дает полный текст комедии; последний монолог Чацкого изложен в так называемой посредствующей редакции.

Оба издании напечатаны, вероятно, в каких-то

407

провинциальных штабных, полковых типографиях; за неимением французского шрифта все французские фразы в обоих изданиях наборщиком пропущены и затем вписаны чернилами от руки.

После 1839 г. в подцензурных изданиях «Горя от ума» снова наступил перерыв, длившийся четырнадцать лет.

30 января 1854 г. кончился срок литературной собственности на «Горе от ума», и в этом году вышло сразу семь отдельных изданий комедии и первое собрание сочинений Грибоедова в известной серии А. Смирдина «Полное собрание сочинений русских авторов». Все эти издания, как и следующие за ними, 1855–1857 гг., восходили в своем тексте к первому изданию 1833 г. и повторяли его недостатки. Цензурные искажения оставались те же (или еще прибавлялись новые, как, например, вместо слов: «за святцами зевать», допущенных в издании 1833 г., появилось: «за книгами зевать»). Иногда, впрочем, удавалось восполнить тот или другой из пропусков (в этом отношении следует отметить издание А. Смирдина-сына в 1857 г.).

Из дальнейших публикаций следует выделить издание Е. Серчевского [24]. Издание это, снабженное обширными биографическими и литературными материалами о Грибоедове, много способствовало ознакомлению с ним читателей. Что же касается текста «Горя от ума», то он напечатан здесь «по рукописи, употребляемой при представлении этой комедии на императорских театрах», и стоит не выше смирдинского и других тогдашних изданий. Более ценен текст, подготовленный в 1857 г. П. Е. Басистовым для издания, которое, однако, не состоялось [25].


Примечания

24 А. С. Грибоедов и его сочинения. СПб., 1858.

25 См.: Пиксанов П. К. К литературной истории «Горя от ума». (Несостоявшееся издание комедии под редакцией П. Е. Басистова, 1857 г.), // Известия II Отделения Академии наук. Т. XVI, 1911, кн. 2.

408

С 1858 г. появляются заграничные бесцензурные полные издания «Горя от ума». Первым из них было «единственное полное издание» комедии — Юрия Приваловского (Leipzig, Gustav Baer, 1858); вторым — «полнейшее издание» (Berlin, Ferdinand Schneider,1858). Весь интерес их заключается в том, что они предлагали полный, без цензурных изъятий, текст «Горя от ума» — по тем или другим анонимным спискам, обращавшимся в России. Лучшее из этих изданий вышло в Берлине, в 1860 г., у Рудольфа Вагнера, и было редактировано, по-видимому, М. Н. Лонгиновым при содействии П. И. Бартенева [26]. Не предлагая особенно тщательно проработанного текста «Горе от ума», берлинское издание впервые дало обильные и точные библиографические и литературные примечания, немало послужившие в дальнейшем исследователям Грибоедова.

Первым полным русским легальным изданием оказалось издание Николая Тиблена, СПб., 1862 (цензурное разрешение В. Бекетова 25 марта 1862 г.). В нем, однако, много погрешностей, так как издатель не располагал авторитетной рукописью. Вышедшее в том же году «второе, исправленное» издание Тиблена, как утверждал издатель, «было проверено окончательно по рукописи А. А. Жандра, исправленной самим Грибоедовым» (т. е. по Жандровской рукописи). Но проверка была поверхностной и относилась только ко второй половине комедии. Однако с этого времени текст «Горя от ума» печатался уже полностью.

Первым изданием для школ было издание Я. А. Исакова [27].


Примечания

26 См.: Русское обозрение, 1896, ноябрь. С. 454–456.

409

Третье издание в этой же серии вышло уже под редакцией И. Д. Гарусова (СПб., 1873) — «с пропуском несвойственных детскому уху стихов».

В 1875 г. вышло в свет «Горе от ума» под редакцией И. Д. Гарусова[28].

Сам редактор квалифицировал свое издание как «по счету сороковое, по содержанию первое полное издание, содержащее, при новой редакции текста, 129 нигде до сих пор не напечатанных стихов, все доселе известные варьянты комедии, оценку всех изданий и рукописей "Горя от ума" и буквально — точный текст рукописи, подаренной Грибоедовым Булгарину». Кроме этого, И. Д. Гарусов поместил в издании огромное количество примечаний — исторических, литературных, реальных и иных.

Однако воспроизведенный Гарусовым текст комедии во многом совершенно расходится с общепринятым, восходящим обыкновенно к Булгаринскому списку. При этом Гарусов опирался на одну рукопись, историю которой излагал так. Приехав в Москву в 1823 г., Грибоедов бывал в доме Лопухиных и встречался там с их воспитанницей, А. Д. Юматовой. Лопухиным Грибоедов оставил «в 1823 году полный список комедии в ее первоначальном, но в законченном виде, без урезок и сокращений. Проездом в 1826 году через Москву он забросил Лопухиным варьянт нескольких сцен, которые намерен был исправить для печати. Таким образом Дунюшка [А. Д. Юматова] стала владетельницею полной


Примечания

27 Классная библиотека. Литературное пособие для средних учебных заведений. Вып. 6. «Горе от ума» / С примеч. В. А. Яковлева. СПб., 1869.

28 Горе от ума. Комедия в четырех действиях, в стихах А. С. Грибоедова. Редакция полного текста, примечания и объяснения составлены И. Д. Гарусовым. СПб., изд. «Русской книжной торговли», 1875.

410

рукописи». «Грибоедов в 1826 г. сам просмотрел ее собственный список, сделал кое-какие незначительные поправки и сверху текста на 1-й странице наскоро написал: "Исправляю по памяти: моего Горя не захватил. Москва, 1826 г. Ал. Грибоедов"». «События 1825 года повлияли и на семейство Лопухиных. Грибоедовская рукопись, по словам Юматовой, утратилась в 30-х годах, н она стала единственной владелицей полного текста, который и был привезен из Москвы в 1827 году в ее именье». В этом имении (в Ярославской губернии) в 1842 г. И. Д. Гарусов, тогда еще гимназист, «провел много летних дней в буквальном снятии копии с рукописи, в ее исправленном виде, выпустив, к сожалению, все, что было зачеркнуто автором, не понимал тогда цены и значения точных работ, и в августе 1842 г. привез свой список в Ярославль». В Ярославле к 5 ноября 1842 г. список был «переписан набело» под руководством П. М. Перевлесского, а в августе 1873 г. Гарусов «снял с него копию и передал ее в рукописное отделение имп. Публ. библиотеки». Но в этот новый список Гарусов «по независящим от него обстоятельствам» не мог включить тех вариантов, которые появились в его издании 1875 г. и которые якобы «приобретены были им от А. Д. Юматовой в декабре 1844 года», когда Гарусов вновь гостил у нее в селе Противье. После смерти Юматовой ее собственная рукопись исчезла, и Гарусов не мог ее уже отыскать. Тексту «Горя от ума», добытому у Юматовой, Гарусов придавал особое, исключительное значение в смысле авторитетности и достоверности. Этим текстом, как единственно верным, он измерял достоинство других доступных ему рукописей и печатных изданий комедии и в их подробном описании, данном в издании 1875 г., он систематически отмечал все отличия их от своего текста.

411

Оставляя в стороне огромное число сравнительно мелких отличий гарусовского текста от общеизвестного и общепринятого, приведем лишь несколько примеров наиболее существенных отличий.

В реплику Горича, характеризующего Загорецкого (д. III, явл. 9), вставлены стихи:

На днях он банк по-шулерски сорвал.
Смигнулся с шулером таким же записным
И обыграл меня. Бог с ним!
Вчера украл билет, а слышал, как соврал.

В явл. 10 того же действия сделана огромная вставка:

Хлёстова. (Указывая на Платона Михайловича,
сидящего к ней спиной.)

А это что за чучело? Скажи, кто он?

Софья

Натальи Дмитриевны муж, Платон Михайлович.

Платон Михайлович оборачивается и кланяется.

Хлёстова

А! Знаю.— Здравствуйте! Супруга
Уж верно здесь: вы неразлучные два друга.

Наталья Дмитриевна, подходя.

Я кланялась, вы не всмотрелись.

Целуются

Хлёстова

Не мудрено, глаза под старость пригляделись.

Наталья Дмитриевна отходит

Ну вот так парочка! По чести — загляденье!

Увидя двух княжон подходящих.

Ах! Боже мой; племянница, гляди,
Как у второй княжны измято на зади...
Как выемка низка! — Ну, право, омерзенье!
412
Ах, как растрепана она,
Как будто дома и одна!

Мимо проходят другие две княжны.

У всех запачканы, измяты шемизетки.

Увидя княгиню, ей громко:

Княгиня! Как прекрасны ваши детки!
Невесты, милы все, хоть разом под венец.

Княгиня в сторону с досадою.

Стара́, век зла!

Вслух:

Ростут.— О, мой Творец!
Давно ли я сама...

Хлёстова, перебивая:

Мы вместе с вами
К венцу шли...

Княгиня, прерывая ее:

Полноте! Ребенком я была.

Хлёстова Софье:

Приметно молодится.

Княгине:

Может, с нами
Вы завтра? нас Татьяна Юрьевна звала.

Княгиня

И нас звала; мы вместе будем.
Князь, князь! отметь! — Мы, правда, не забудем.

Отходит к гостям.

Хлёстова, указывая Софье на Скалозуба.

А это кто стоит там у колонны?

Софья, не дослышав, отходит к гостям.

413
Какие ныне стали моды,
Конец векам! — Какие талии! — Уроды!
Ну, что за галстуки? как — словно хомуты.

Увидя графиню-бабушку:

Ну вот какой чепец напялила огромный!
Смотри-ка, Сонюшка... Племянница! Где ты?

Софья подходит.

Взгляни, как стянута, в чем держится душа!
Глуха, беззубая, ряба, не хороша...
Давно бы ей пора в могилу...
А бал, так, верно, в первых здесь.

Увидев графиню-внучку:

А внучка... Что за срам! — Тьфу.. вся в прорезь!
Чуть-чуть не голая... Глядеть-то не под силу.

Обе графини подходят и кланяются

Графиня милая, мой друг! давненько с вами
В пикет, в империал мы не играли. С нами...
Ах! кажется за мной есть маленький должок?
Так с князем в-пол вы, как придется,
А после как-нибудь сочтется.

Целует графиню-внучку.

Садись, мой миленький дружек!
Как ты мила!
Как расцвела!

Графине-бабушке:

Графиня, друг мой! как я рада,
Что вижу Вас, божусь... Не вспомнюсь... без души...
Живу в такой глуши,
Друзей увидеть вся отрада.

В явл. 21, в реплике Загорецкого:

Романы?.. Что за вред!..
А вот где зло, причина бед:
Ученыя... Вот их-то брось! ..
Какую-то ученую мораль
Вчера читал, потел, понять трудился,
414
А что молол ученый враль?
Никак я не добился.

Явл. 9 IV действия в гарусовском тексте начиналось стихами:

Репетилов, смотря в след Хлёстовой.

Не удалось! — К несчастью опоздал.
Вот эта нам была б под масть:
Заговорит, не даст пропасть.
Уж язычок! уж бабушка — нахал!..
Ах, бедный Чацкий! Что с тобою?
Неужли вправду говорят?..
Как жаль!.. С такою головою
Для нашего собранья — клад.
А Загорецкий!.. Сомневаюсь;
Едва ли бы он нашим стал...
Вот, как бы Скалозуб! А дай-ка, попытаюсь...
Ума в нем нет, да золотой канал.

Появившись в 1875 г., гарусовское издание не встретило веских возражений, и последующие редакторы, хотя и не без колебаний, готовы были признать подлинность гарусовских вставок [29]. Между тем, как это явствует из анализа, опубликованный Гарусовым текст, несомненно, фальсифицирован.

Гарусову остались недоступными Музейный автограф


Примечания

29 Н. С. Лесков в 1886 г. писал А. С. Суворину: «Покорно Вас благодарю за экземпляры "Горя от ума". Они очень, очень изящны. Статья Ваша — живая и чуткая. Гарусовским списком, думается, Вы, однако, напрасно пренебрегаете. Некто Алферьев в Москве имел тетрадь, где "Горе от ума" было списано его рукою, а на ней, — не знаю, по какому случаю, — была грибоедовскою рукою сделана надпись: "Верно. — Грибоедов", и стояло какое-то число. Тетрадь эта долго жила у нас в семье, и я по ней впервые выучил "Горе от ума", на котором было написано автором "верно". И то было вполне схоже с Гарусовым» (Лесков Н. С. Собр. соч. М., 1958. Т. 11. С. 325). Однако такого рода припоминаниям серьезного значения, конечно, придавать нельзя.

415

и Жандровская рукопись «Горя от ума», он их не видел, — а потому история текста комедии представлялась ему в извращенном виде. Недооценил он и значение Булгаринского списка как источника текста. Все это лишило Гарусова возможности критически отнестись к тексту Лопухинско-Юматовской рукописи. Историю этого текста он изложил сбивчиво и противоречиво. Он, например, утверждает, что текст Лопухинского списка был вполне закончен «в конце 1823 года»; но по показаниям ближайшего друга Грибоедова, С. Н. Бегичева, когда Грибоедов в марте 1823 г. приехал в Москву, у него были написаны вчерне только два первых акта комедии, вторые же два писаны летом в деревне Бегичева и стали известны в Москве в первоначальной редакции только осенью 1823 г. Гарусову совершенно не известно, что в тексте 1823 г. не было сцены заигрывания Молчалина с Лизой (IV д.): она, однако, имеется в Лопухинском списке. Гарусов утверждает, что, «проезжая, уже под арестом, через Москву», в 1826 г., Грибоедов виделся с Лопухиными, чего, однако, не могло быть, так как в короткую остановку Грибоедов виделся в Москве только с С. Н. Бегичевым и с его братом Дмитрием. Безобразные в эстетическом отношении вставки в третьем действии не могут принадлежать Грибоедову, так как именно третье действие напечатано в альманахе «Русская Талия на 1825 год», когда сам Грибоедов жил в Петербурге и, вероятно, наблюдал за изданием. В Булгаринском списке, авторизованном Грибоедовым в 1828 г., печатный текст 1825 г. оставлен без изменений. Вообще, во всех трех авторизованных рукописях «Горя от ума», Музейной, Жандровской и Булгаринской, нет и малейших намеков на огромные вставки в третьем и четвертом актах, появившиеся в Гарусовском тексте.

416

Ближайшее знакомство с этим текстом обнаруживает его компилятивность. Совершенно произвольно Гарусов включает в свой текст, который сам считает окончательным, варианты первоначального текста, незадолго перед тем опубликованные Алексеем Н. Веселовским («Русский архив», 1874, № 6). Затем обнаруживается, что печатный текст Гарусова расходится с его же собственными списками. Как уже говорилось, в 1873 г. Гарусов передал Публичной библиотеке собственноручную копию со списка, сделанную им с Юматовской рукописи, «не желая выпускать из своего семейства этого списка». «Список», оставшийся у Гарусова, оказался в двух экземплярах (хранится теперь в собрании Н. К. Пиксанова). На первом имеется надпись: «Списана с рукописи, исправленной Грибоедовым и найденной в библиотеке Лопухиных учеником VII класса Ярославской губернской гимназии Иваном Гарусовым. Правописание и разбивка по строкам те же, как исправлено Грибоедовым. Рукопись в настоящее время находится в Яросл. губ., Угл. уезда, в сельце Противье, у Авдотьи Дмитриевны Юматовой, бывшей воспитанницы Лопухиных». Этот список, на обложке которого сам Гарусов выставил № 1, очевидно тот, который он, по его же словам, сделал в имении Юматовой и «в августе 1842 привез в Ярославль». На втором списке дважды (в начале и в конце) помечено: «кончена 5 ноября 1842 г.». Очевидно, это тот список, который, по словам Гарусова, был вновь «переписан под редакцией Перевлесского набело к 5 ноября 1842 г.». Оба списка испещрены позднейшими исправлениями, причем в этих надписях приводятся ссылки на печатные издания 60–70-х годов.

Сравнение этих двух списков 1842 г. с копией 1873 г. и с печатным изданием Гарусова 1875 г. легко убеждает,

417

что все четыре редакции во многом расходятся между собой. Второй список не был точной копией с первого, и в нем, очевидно, остались следы произвольной «редакции Перевлесского», который, по сообщению Гарусова, «признал почти весь текст списка за несомненно принадлежащий Грибоедову», но «отметил все, не подлежащие до времени печати, стихи» (?). Третий же список, сделанный Гарусовым через тридцать лет, представляет произвольную компиляцию двух первых, противореча то одному, то другому. Наконец, печатный текст был подвергнут Гарусовым новым переделкам, поставившим его в разногласие со всеми тремя списками.

Таким образом, Гарусовский текст «Горя от ума» подвергся тройной фальсификации: кем-то были внесены огромные вставки еще в Лопухинско-Юматовский список; порча текста допущена Гарусовым в его трех списках; новая порча произведена в печатном издании 1875 г.

Все это с очевидностью обнаружено было позднее, но уже в момент шумного появления издания Гарусова почувствовалась некоторая сомнительность его открытий, и вскоре в печати это формулировал М. А. Гамазов: «Тут встречаются стихи, которых чувство мое никак не допускает безусловно признать истинно грибоедовскими... ни одна из этих вставок не гармонирует вполне с общим тоном всей пьесы, напротив, они производят какую-то досадную какофонию. (...) Это все равно, как если бы кто вздумал сшитое платье украсить оставшимися обрезками, потому только, что они принадлежали тому же куску материи, из которого оно выкроено» [30].


Примечания

30 Гамазов М. А. Первые представления комедии «Горе от ума» 1827–1832. Из воспоминаний участника // Вестник Европы, 1875, июль. С. 331.

418

Главной ценностью и заслугой Гарусовского издания является воспроизведение Булгаринского списка. Полезен также обзор рукописей (немногих, впрочем, и не самых ценных, оставшихся недоступными Гарусову), печатных изданий и переводов комедии. Однако оценки текстового достоинства разных изданий у Гарусова часто ошибочны, так как мерилом их он считал свой собственный текст, объективно заведомо недостоверный. Некоторую ценность представляют также сообщаемые Гарусовым обширные «объяснения и примечания» к тексту — исторические, литературные и реальные. Некоторые из них, впрочем, сбивчивы и свидетельствуют о невысоком уровне познания и понимания самого комментатора [31].

Самым ранним исследователем текста «Горя от ума» был Д. А. Смирнов (1819–1866). В собранных им «Материалах для истории "Горя от ума"» подробно излагалась история печатных изданий комедии, воспроизводился ее текст с вариантами по автографу, хранившемуся у Бегичева, и полная хрестоматия всех критических отзывов о Грибоедове, появившихся в печати. Но при жизни собирателя материалы Смирнова не были опубликованы, а после его смерти поступили в Общество любителей российской словесности и в 80-х годах оттуда исчезли. В некоторой доле они были использованы в статье Алексея Н. Веселовского «Очерк первоначальной истории "Горя от ума"» [32]. В этой статье по материалам Д. А. Смирнова были сообщены варианты ранней, т. е. Музейной редакции комедии и намечены некоторые моменты в работе поэта над текстом. Статья А. Н. Веселовского долгое время, за отсутствием в


Примечания

31 См.: Z. <Веселовский Алексей Н.>. Комментатор особого рода // Неделя, 1875, № 40.

32 Русский архив, 1874, № 6, стлб. 1513–1576.

419

печати других.данных о ранней редакции «Горя от ума», была первоисточником для изучения творческой истории комедии, пока в 1903 г. не был обнародован подлинный текст Музейного автографа.

Эта работа в следующем году была использована А. Н. Веселовским для редактированного им отдельного издания комедии [33]. В издание вошла биография Грибоедова; некоторые его сочинения и письма напечатаны здесь впервые; что же касается «Горя от ума», то, как сказано в примечании редактора, «в настоящем издании комедии сделан свод наиболее достоверных редакций, в примечаниях помещены варианты, указания на оригиналы действующих лиц в комедии и отношения разных мест ее к современности, которые могут быть, приняты с достаточным основанием за достоверные; там же объяснены некоторые неудобопонятные слова, свойственные светскому языку Грибоедовских времен, и те подробности, которые могут способствовать лучшему уяснению плана пьесы и целей автора».

А. Н. Веселовский имел уже возможность пользоваться Музейной редакцией «Горя от ума», правда, не в оригинале, а в копии Д. А. Смирнова, и ценные данные из нее незадолго перед тем опубликовал в «Русском архиве» (1874, № 6). Таким образом, в примечания к изданию 1875 г. редактор мог ввести важные варианты раннего текста, проливающие свет на творческую историю комедии. Однако текст пьесы в издании 1875 г. представляет собой «свод наиболее достоверных редакций» и, таким образом, компилятивен, непрочен. Редактору не были доступны ни Жандровская рукопись, ни Булгаринский список. В число «достоверных редакций»


Примечания

33 Русская библиотека. Т. V. А. С. Грибоедов. СПб., 1875; Изд. 2-е. СПб., 1878.

420

включен и фальсифицированный Гарусовский текст, из которого сделаны огромные вставки в III действии.

Издание «Русской библиотеки» было повторено в 1878 г. Здесь фальсификаты Гарусовского текста уже вынесены в примечания, хотя все еще считаются подлинными Грибоедовскими вариантами: Гарусовские списки не были доступны изучению А. Н. Веселовского.

Из дальнейших изданий комедии заслуживает быть отмеченным «сорок второе издание по рукописи 1831 года, найденной в Тифлисе, с 150 вариантами», редактированное Д. Г. Эристовым (Эристави.— Тифлис, 1879). В основу текста положена рукопись, принадлежавшая А. А. Иоаннисиани и датированная 9 сентября 1831 г.; соотношение этого позднего списка с авторитетными рукописями ничем документально не удостоверено; что же касается содержания, то анализ его в сопоставлении с окончательной редакцией, Жандровской и Булгаринской рукописями, обнаруживает значительную испорченность текста тифлисской рукописи. Иногда эта порча очевидна и сама по себе; например, реплика Платона Михайловича (д. III, 497) передана: «Кто первый рассказал?», тогда как следует: «...разгласил», так как иначе разрушается рифма («...я открыл»). Таким образом, из 150 вариантов, насчитанных редактором, огромное большинство объясняется простой порчей списка; другая часть — кажущиеся разночтения, так как редактор сопоставлял свой текст с фальсифицированным Гарусовским текстом.

С 1879 г. широкое распространение получили издания «Горя от ума» под редакцией П. А. Ефремова («Дешевая библиотека» А. С. Суворина). Имея в виду широкую публику, Ефремов не дает никаких пояснений к установленному им тексту. Его текст, несомненно,

421

компилятивный, построенный на списках, примыкающих к окончательной редакции; Жандровского и Булгаринского текстов Ефремов не знал, но воздержался от заимствования фальсификатов из Гарусовского текста. За позднейшими, повторными изданиями установленного им текста Ефремов, по-видимому, не следил, так что в поздних его изданиях не отразились новые текстовые открытия (например, Музейный автограф), и даже вкралась порча прежнего текста (например, барон фон Клоц с 7-го издания, 1886 г., неправильно именуется: фон Клок). Ефремовский текст был образцом для дешевых изданий; он же был воспроизведен в роскошном издании А. С. Суворина 1886 г., с предисловием издателя. Здесь, в послесловии и примечаниях, даны варианты по «первоначальному», т. е. Музейному тексту и Гарусову.

Новый этап в изучении Грибоедова начался в 1889 г. выходом «Полного собрания сочинений А.С. Грибоедова. Под редакцией И. А. Шляпкина. В двух томах» (СПб., 1889). «Горе от ума» напечатано здесь в двух редакциях: окончательной и «первоначальной». Редактору были доступны рукописи: Булгаринская, Музейная в обработке Д. А. Смирнова, Миллеровская и несколько других, менее значительных; широко использованы также печатные издания комедии, русские и заграничные. В примечаниях к окончательному тексту редактор дал систематическое сопоставление его с другими рукописными и печатными текстами. Таким образом, к изучению были привлечены разнообразные материалы в небывалом дотоле объеме; и позднее редакторы Грибоедова часто не ставили издание в такой широте, предпочитая черпать из издания 1889 г. (таковы, например, два издания А. Ф. Маркса под редакцией А. И. Введенского, 1892 и 1903 гг.).

422

К сожалению, принципы установления текста «Горя от ума» не были точно формулированы и последовательно проведены И. А. Шляпкиным. Подчиняясь несправедливой оценке И. Д. Гарусова, редактор не придал Булгаринскому списку той авторитетности, которую он имеет, и не положил его в основу издания. Жандровская рукопись тоже почти не использована редактором. Музейный автограф непосредственно не был доступен И. А. Шляпкину, и редактор располагал только сводной рукописной работой Д. А. Смирнова.

В силу таких обстоятельств и в издании 1889 г. текст «Горя от ума» оказался компилятивным, как указал и сам редактор: «текст, напечатанный у нас, сводный, из лучших, по нашему разумению, рукописей и изданий: известно, что подлинного текста руки Грибоедова пока неизвестно» [34]. Эклектическим оказался и «первоначальный» текст комедии, данный в приложении; в основу его положен Музейный текст, насколько его можно было констатировать по сводной работе Смирнова, но в этот текст вставлены «варианты» по Гарусовскому, т. е. фальсифицированному тексту.

К 1892 г. относится новая попытка частичной фальсификации «Горя от ума»: в сборнике «Помощь голодающим» [35] был напечатан приписанный А. С. Грибоедову «Пролог» к «Горю от ума». Сообщивший текст Н. М. Городецкий в сопровождающем публикацию письме пояснил: «В период моего студенчества, в начале 60-х годов, я познакомился с семейством гг. Каневских, в библиотеке которых, в числе нескольких старых книг, мне удалось увидеть довольно старый рукописный экземпляр "Горя от ума" с прологом, никогда не появлявшимся в печати. При случайной, через 25 лет, встрече с г-жой


Примечания

34 Цит. изд. Т. II. С. 521.

35 Помощь голодающим. М., 1892. С. 249–252.

423

К. я вспомнил об имевшемся у нее списке "Горя от ума", но, к сожалению, услыхал, что она совершенно не помнит, куда девалась помянутая рукопись. Рассказав, между прочим, о своей неудаче, бывшей в дружеских с г-жой К. отношениях, моей близкой родственнице, А. М. Разумовой, я услыхал от нее, что один листок рукописи, именно тот, на котором написан был "пролог", сохранился у нее вложенным в печатный экземпляр Грибоедовской комедии. Р. не могла припомнить, как к ней в библиотеку попал только один этот листок, и не могла дать никаких указаний, у кого могла быть вся рукопись. Она передала в мое распоряжение сохранившийся у нее, пожелтевший от времени листок, который я, в свою очередь, передаю для Сборника в пользу голодающих. К моему сожалению, несмотря на все мои старания, мне не удалось узнать — когда, кем и с какого экземпляра был переписан список, имевшийся у К., и я не мог найти неоспоримых доказательств того, что помещенный в рукописи "пролог" принадлежит перу творца "Горя от ума". Одно, что придает вероятность этому, заключается в том, что, судя по бумаге и чернилам рукописи (уже в начале 60-х годов бывшей довольно старой), можно не без серьезного основания предположить, что список был переписан еще при жизни поэта, когда едва ли могло кому придти в голову совершать подделку. Самый характер стихов "пролога", местами неотделанных, скорее дает повод предположить, что "пролог" был действительно написан Грибоедовым и потом отвергнут поэтом, как мало дополняющий содержание комедии».

Все эти указания и соображения имеют цепью укрепить достоверность «Пролога». Подчиняясь им, Арс. И. Введенский перепечатал «Пролог» в издании А. Ф. Маркса 1892 г. (и в повторных); другую

424

перепечатку см. в «Литературном вестнике» (1904, кн. 2). Однако подлинность «Пролога» остается более чем сомнительной. Рассказанная Н. М. Городецким внешняя история рукописи не возводит ее к самому Грибоедову или к его времени. Ни в письмах самого Грибоедова, ни в воспоминаниях С. Н. Бегичева, давшего наиболее точные сведения о ранней истории «Горя от ума», ни у других современников нет нигде и намеков на существование «Пролога» к пьесе. Стихи «Пролога» обнаруживают вопиющую безграмотность, заставляющую оставить всякую мысль о причастности к ним А. С. Грибоедова.

Таким образом, мы не располагаем никакими свидетельствами подлинности «Пролога» «Горя от ума» и вынуждены признать его очевидной подделкой [*]. Возможно, что мотив «Пролога» подсказан фантазии его сочинителя словами Лизы:

Слезами обливался,
Я помню, бедный он, как с вами расставался.—
Что, сударь, плачете? живите-ка смеясь.—
А он в ответ: — «Недаром, Лиза, плачу,
«Кому известно, что найду я воротясь?
«И сколько может быть утрачу! »

Примечания

* В 1974 г. появилась статья Г. В. Ермоленко «О прологе к комедии А. С. Грибоедова "Горе от ума"» (Вопросы статистической стилистики. Киев: Наукова думка, 1974. С. 251–262), где на основе частотных сопоставлений делается вывод о принадлежности этого «Пролога» перу самого А. С. Грибоедова. Основательную критику этой скороспелой работы дал С. А. Фомичев в статье «Просчеты статистической стилистики» (Русская литература, 1975, № 4. С. 200–202). Еще ранее о невозможности приписать этот «Пролог», стихи которого «обнаруживают вопиющую безграмотность», Грибоедову, писал Б. В. Томашевский (в его статье «Стих Горя от ума» //Русские классики и театр. Л.; М., 1947. С. 194).

425

Ниже приводится полный текст напечатанного в 1892. г. «Пролога».

ПРОЛОГ К «ГОРЮ ОТ УМА»

Чацкий и Лиза

Чацкий

Я еду, и сейчас: заехал я проститься...

Лиза

Как так? Вы едете? Надолго ли? Куда?

Чацкий

Подальше от Москвы; быть может, навсегда.

Лиза

Раздумали жениться?

Чацкий

На ком!

Лиза

На нашей барышне-с?! она...

Чацкий

Какая ты плутовка!
Пусть скажет мне сама
Что мил я ей, желает, чувствует, готова,

Составить счастие мое...

Лиза

Сказать-то ей неловко
Самой такое слово!

Чацкий

Ведь для невесты нет отрады никакой,
Когда ведут ее немилою рукой

К венцу... К тому же —
В каком есть надобность ей муже?
426

Лиза

О ком же барышня твердит, как не о вас!

Чацкий

Как? Обо мне?! . Я думаю, что каждый час
Она толкует о знакомых,
О суженых и о влюбленных,
Об острых по уму, о милых на паркете,

О фраке щегольском, о форменном колете.

Лиза (прерывая).

Помилуйте: она вас любит, обожает:
Весь век желает с вами проводить.

Чацкий

Так что ж она молчит о том, скрывает?
Ведь я не чуждый ей, —
И не злодей...
Родные наши все друг друга не чуждались.—
Быть может, упрекнут за то, что мы расстались,

Среди взаимных чувств борьбы
Не сочетав счастливейшей судьбы...
Дней на пяток
Я остаюсь в Москве... Здесь буду в четверток,
На будущей неделе, —
И все слова ее проверю я на деле...
О, сердце жалкое; о, как оно страдает! (Уходит.)

Лиза

Да, да: уж барышня комедию сыграет...
И с вашим сердцем и с умом:
Они, давно уже, вдвоем!!!

Так же необоснованно Грибоедову приписывался «эпиграф» к «Горю от ума»:

Судьба проказница, шалунья
Определила так сама:
Всем глупым счастье от безумья,
А умным — горе от ума.
427

(Вариант второго стиха: «Устроила на свете так она»). Этот эпиграф, имеющийся еще в списках 1824 г., около 20 раз предпосылался комедии в изданиях 1860–1912 гг. Однако ни в одном из авторизованных списков этого эпиграфа нет, нет и никаких других указаний на принадлежность его Грибоедову. В некоторых списках автором его назван А. И. Полежаев (см.: П. Краснов. Почему эпиграф к комедии «Горе от ума» не включается в современные издания.- «Литература в школе», 1966, № 4, стр. 77).

С 900-х годов в газетах и журналах появляются статьи и заметки Н. В. Шаломытова об истории создания и печатания «Горя от ума» [36]. Среди них нет ни одного значительного исследования, но благодаря деятельности и энергии Н. В. Шаломытова драгоценные рукописи «Горя от ума» — Музейная и Жандровская, — а также письма Грибоедова к Бегичеву поступили в московский Исторический музей.

В дальнейшей истории печатного текста «Горя от ума» важным моментом была публикация Музейного автографа под редакцией и с обильными примечаниями В. Е. Якушкина (М., 1903). Под сильным впечатлением этого издания оказалась редакторская работа Ю. Э. Озаровского. Подготовленный им текст комедии [37] является смесью позднейшего, Булгаринского текста


Примечания

36 К семидесятипятилетию «Горя от ума» в печати // Русские ведомости, 1908 г., 21 авг., № 193; К истории мытарства великой комедии. По поводу 80-летия «Горя от ума» на московской сцене // Новое время, 1910, № 12253 и 12260; Из неизданных материалов Д. А. Смирнова к биографии А. С. Грибоедова // Исторический вестник, 1909, III — IV; Неизданное предисловие Д. А. Смирнова к «Горю от ума» // Русская старина, 1909), II, и др.

37 Пьесы художественного репертуара и постановка их на сцене. Вып. II. «Горе от ума». СПб., изд. М. Д. Мусиной, 1905.

428

с ранним, Музейным, причем редактор восстанавливал в тексте те варианты, которые сам Грибоедов отменил в окончательной редакции.

В 1912 г. в издании Л. Э. Бухгейм в Москве вышло издание Жандровской рукописи «Горя от ума» под моей редакцией, с моими примечаниями и вводной статьей. Никто из исследователей Грибоедова до того времени не изучал этой рукописи, что вредно отражалось на установлении точного текста комедии и на понимании ее истории. В сопоставлении с Жандровским текстом впервые раскрылось важное значение Булгаринского списка, прежде пренебрегаемого, а в результате получился важнейший вывод: из сопоставления Булгаринского списка с Жандровской рукописью становится очевидным, что творческая фантазия поэта выкристаллизовалась в твердые формы. На протяжении четырех лет, от Жандровской рукописи через первопечатные фрагменты к Булгаринскому списку, текст «Горя от ума» оставался неизменным. После этого пессимизм в отношении возможности установления твердого текста «Горя от ума» должен был рассеяться: сравнительное изучение трех главных рукописей комедии позволяет установить текст с не меньшей достоверностью как если бы комедия вся, и без цензурных вторжений была напечатана при жизни автора. Колебания стали возможны только в двух-трех словах из всего текста и в нескольких случаях с орфографией и пунктуацией. Однако известно, что даже личное наблюдение автора не спасает текст от мелких (и крупных) неточностей. В орфографии и пунктуации между списками наблюдаются колебания и разногласия, создававшиеся как переписчиками этих рукописей, так и самим Грибоедовым, не всегда последовательным в правописании. Впрочем, в громадном количестве и в наиболее характерных

429

случаях правописание обеих рукописей также совпадает.

Изучение и издание Жандровской рукописи наносило удар по гарусовскому тексту, который в течение сорока лет вводил в заблуждение исследователей и причинял большой вред, внося путаницу в текстовую и творческую историю «Горя от ума». Не зная Жандровской рукописи и не подозревая о ее высоком значении, единственного конкурента своему тексту Гарусов видел в Булгаринском списке, «недостоверность» которого он думал изобличить одним только буквальным воспроизведением его в печати.

Опубликование и исследование Жандровского текста открыло путь к научному установлению окончательного текста «Горя от ума». Это было сделано во втором томе академического издания сочинений Грибоедова [38]. Здесь мной был дан опыт восстановления подлинного текста (не без промахов первого опыта, которые выправлялись позднее).

Строгое следование двум тождественным авторизованным рукописям устраняет множество погрешностей, вкравшихся в прежние компилятивные издания, и воссоздает подлинный Грибоедовский язык, правописание, пунктуацию. Домыслы редакторов прежних изданий не раз приводили к искажениям и ошибкам в печатном тексте комедии. Например, Чацкий говорит о московском театрале: «Но должников не согласил к отсрочке» (II, 370). Старым редакторам такое словоупотребление представлялось непонятным и бессмысленным, и они эту фразу переделывали «по смыслу»: «Но кредиторов он не согласил к отсрочке», — хотя


Примечания

38 Грибоедов А. С. Полн. собр. соч. Т. II/ Под ред. и с примеч. Н. К. Пиксанова. СПб., издание Разряда изящной словесности имп. Академии наук, 1913.

430

«должников» стоит во всех авторизованных рукописях, начиная с Музейного автографа. В старинном словоупотреблении слово «должник» имело обоюдное значение: и тот, кто одолжает (кредитор) и тот, кто одолжается.

По авторизованным рукописям восстанавливаются черты живого московского говора, соблюденные автором, но уничтоженные в угоду литературному шаблону: «три дни», «у барышне», «у батюшке», «у докторше», «от испуги», «испуга» (именительный падеж), «испужал», «сурьезный». Восстанавливаются особенности старинного барского произношения иностранных слов: «жоке», «клоб», «рюматизм», «Бейрон», «карбонари». Некоторые из восстанавливаемых чтений придают новый смысл стиху. Так, знаменитое изречение Скалозуба о Москве читается в рукописях иначе, чем в традиционном печатном тексте; в печати: «дистанция огромного размера» (т. е. Москва далеко ушла от других столиц), а в рукописях — «дистанции огромного размера» (т. е. Москва обширна, в ней расстояния огромны). Фраза Софьи но поводу ушибленной руки Молчалина обычно передавалась: «пошлите к доктору», в рукописях же она интимнее: «пошлемте к доктору». В высказывании Чацкого о русском народе следует читать: «бодрый наш народ» (а не «добрый»). Характеристика сентиментализма Софьи в определении Молчалина ярче в подлиннике, чем в печатной вульгате: «плачевной нашей крали» (вместо «печальной»). Во многих случаях текст заметно выигрывает от восстановления подлинной авторской пунктуации. В монологе Чацкого прежде печаталось: «И прослывет у них мечтателем опасным». «Опасный мечтатель» — это одно понятие, один образ. А в рукописях: «мечтателем! опасным!!», т. е. даются два понятия, два образа, причем образ опасного

431

придает фразе бо́льшую вескость, значительность (ср. у Фамусова: «опасный человек!»).

Стремясь оттенить, усилить интонацию, Грибоедов прибегал к риторической пунктуации, к удвоению, даже к утроению знаков препинания (например в речи Молчалина: «Татьяна Юрьевна!», «С Татьяной Юрьевной!!», «Татьяна Юрьевна !!!»; обличительное, протестующее значение слов Чацкого оттеняется тройным восклицательным знаком: «Распроданы по одиночке!!!). В споре с Чацким, задавая ему колкий вопрос, Софья усиливает иронию обилием вопросительных интонаций:

Случалось ли, чтоб вы, смеясь? или в печали?
Ошибкою? добро о ком-нибудь сказали?

Такая пунктуация усиливает лирический, патетический тон всей пьесы.

В приложении к окончательному тексту в академическом издании вновь напечатан текст Музейного автографа (с исправлением немногих оплошностей издания В. Е. Якушкина).

Текст, установленный в академическом издании, был принят театрами и перепечатывался в массовых изданиях (например в «Универсальной библиотеке» издательства «Польза». Изд. 3. М., 1918, в дешевом издании «Антика», 1914, в роскошном издании с рисунками Д. Н. Кардовского, 1913 и др.).

Однако и после академического издания 1913 г. возобновлялись прежняя путаница и произвол. В отзыве на издание профессор классической филологии и театровед Б. В. Варнеке [39] пытался защитить старые


Примечания

39 Варнеке Б. В. А. С. Грибоедов. Полное собрание сочинений / Под ред. Н. К. Пиксанова. Томы I и II // Известия Отделения русского языка и словесности имп. Академии наук. СПб.,1914. Т. XIX, кн. 2. С. 286–292.

432

взгляды и приемы, предложив составлять текст «Горя от ума» эклектически, из смеси Музейного автографа и Жандровской рукописи, высокого значения которой он вообще не понял. Предлагая те или иные «исправления» в тексте комедии по Музейному автографу, Б. В. Варнеке не учитывал того, что Музейный автограф есть ранняя редакция комедии, впоследствии основательно переделанная автором.

Характерны для старинного редакторского произвола высказывания Б. В. Варнеке о пунктуации. Подлинная Грибоедовская пунктуация замечательна: она выразительна, эмоциональна, дает богатство интонаций. Но Грибоедов бывал непоследователен и невнимателен к пунктуации. Редактор академического издания не скрыл этого от читателей; осталось место для споров и сомнений. Однако спорных пунктов немного, и они не так существенны; там, где нет твердой опоры на подлинный текст, знаки препинания избирались редактором осторожно, со средней мерой выразительности. Б. В. Варнеке же настаивал, чтобы редактор «привлек себе на помощь в этом специалиста-декламатора или послушал бы, как размечает комедию своей читкой В. Н. Давыдов». Но почему именно Давыдов, а не кто другой; Станиславский, например? И как быть редактору, если оба артиста уже скончались? — Ясно, что «декламационный» метод пунктуации — это все та же редакторская вкусовщина, с которой необходимо покончить. Мои возражения Б. В. Варнеке были напечатаны в том же органе [40].


Примечания

40 Пиксанов Н. К. По поводу отзыва об академическом издании сочинений А. С. Грибоедова // Известия Отделения русского языка и словесности имп. Академии наук. СПб., 1915. Т. XX, кн. 4. С. 18–23. См. также: Контекст 1984. М., Наука, 1986. С. 195–235.

433

Другой театровед и театральный постановщик, П. П. Гнедич, не ограничиваясь уже теоретическими высказываниями, сам осуществил издание «Горя от ума», дав полную волю вкусовщине и отсебятине. В 1919 г. он подготовил издание «Горя от ума» [41], в предуведомлении к которому было сказано: «Настоящий текст комедии представляет собой воспроизведение издания Академии наук 1913 года, причем внесены изменения, особенно в знаках препинания, в таком количестве: в первом акте — 410; во втором — 355; в третьем — 390; в четвертом — 420. Итого, настоящее издание отличается от академического 1575 поправками. В конце книги приложен ряд примечаний, объясняющих причины изменения текста того или другого стиха, а также предложены некоторые варианты».

Тысяча пятьсот семьдесят пять «поправок» — это так небывало много, что совершенно ясно: «театральный» текст П. П. Гнедича отнюдь не является «воспроизведением» издания Академии наук. Редакция П. П. Гнедича — явление своеобразное, и редактор академического издания ни в какой мере не может разделять ответственность за него с П. П. Гнедичем. А так как академическое издание является воспроизведением подлинного текста А. С. Грибоедова, то полторы тысячи «поправок» Гнедича направлены и против Грибоедова. Применяя недопустимый прием, П. П. Гнедич пишет: «академическое издание уводит со сцены одну Софью», «академическое издание пишет», «Академия поставила» и т. д., хотя П. П. Гнедич должен был бы знать, что все это делает не Академия, а сам Грибоедов. В этом легко убедиться, наводя справки в печатных изданиях


Примечания

41 Грибоедов А. С. Горе от ума. Редакция театрального текста и примечания П. П. Гнедича. Пб., 1919.

434

трех грибоедовских рукописей и в приложенных к ним факсимильных снимках, или непосредственно по подлинникам в архивах. Однако три драгоценные рукописи «Горя от ума» П. П. Гнедич пренебрежительно называет «рукописями, просмотренными автором», или «воспроизведенными писарским почерком», хотя критик обязан был знать, что Музейная рукопись есть подлинный автограф Грибоедова, что Жандровская рукопись вся тщательно выправлена рукой Грибоедова и в ней имеются целые страницы, писанные самим автором. Много раз Гнедич упоминает «Румянцевскую рукопись», которой не существует.

При такой неосведомленности и небрежности П. П. Гнедич усердно создает свои полторы тысячи «поправок», искажающих подлинный текст «Горя от ума». Основания для этого — чисто субъективные и вкусовые. Например: «Академическое издание в первом монологе Фамусова вместо "все они с прискорбьем вспоминают" пишет "прискорбно". Думаю, что первое лучше», — заявляет П. П. Гнедич. Почему лучше, — не поясняет, но вносит «поправку» — вопреки всем трем грибоедовским рукописям. Знаменитый монолог Чацкого «А судьи кто?» стоил драматургу огромного труда. Он дошел до нас в четырех последовательных редакциях; окончательная разработана более полно, она обширнее, стройнее, яснее. Но Гнедичу она не нравится, и он зачеркивает ее первую половину и вставляет кусок из первоначальной редакции.

Своеобразная, выразительная подлинная пунктуация Грибоедова, богатая эмоциональными знаками, также пришлась не по душе подготовителю «театрального» текста. Приведя стих: «От шляпок их! чепцов! и шпилек! и булавок!» (д. I, 94), Гнедич рассуждает: «Зачем? Достаточно тут поставить запятые», — не думая

435

о том, что так расставил знаки сам Грибоедов. «Я совершенно не согласен, — восклицает Гнедич, — со знаком препинания, что ставит академическое издание в 111 стихе:

Уж о твоем ли не радели
О воспитаньи! с колыбели!»—

и «поправляет» (Грибоедова!): «О воспитаньи с колыбели?»

Произвольно изменяя пунктуацию Грибоедовского текста, единственным и достаточным аргументом редактор считал ссылку на того или иного выдающегося актера, который соответствующим образом интонировал реплику. «Такие знатоки декламации, — писал П. П. Гнедич в примечаниях к своему изданию, — как Щепкин, Самарин, Сосницкий, Давыдов, Ленский, Южин, — выработали известный канон, дали нам известную традицию. С этой традицией следует считаться несравненно больше, чем со знаками препинаний в рукописях, воспроизведенных писарским почерком» (стр. 88). Однако отразившаяся в этих рукописях творческая воля самого автора не может быть заменена волей актеров — хотя бы потому, что актерская традиция текуча, нигде не закреплена, устанавливается устным преданием со всеми его случайностями и относится не к тексту пьесы, а к общим приемам ее сценического исполнения. По всем этим причинам руководствоваться актерской традицией при издании драматических произведений практически невозможно, да Гнедич по существу этого и не делает, опираясь всецело на собственный произвол. Несостоятельной была самая идея П. П. Гнедича — дать за автора особый «театральный» текст комедии, ибо текст, предназначенный для театра, ничем не должен отличаться от текста, установленного научно. В издании для театра важно иметь только

436

театральный комментарий, а не «театральный текст» [42].

Сугубо экспериментальным изданием была вышедшая в Париже книга В. Л. Бурцева [43]. Исходя из того, что до нас не дошло ни одной тщательно обработанной авторской рукописи «Горя от ума» или хотя бы тщательно сделанной с нее копии, редактор ставил себе задачей, бережно относясь к каждому слову Грибоедова, «не следовать слепо, без критики, за литературной формой, в которой Грибоедов оставил нам свое произведение» (стр. 16). Вслед за обширным «Введением», в первой части издания приводится текст «Горя от ума» (только I действия), каким редактор считал нужным дать его для широкой публики после изучения всех дошедших источников, а во второй — разночтения разных рукописей и печатных изданий, служившие редактору материалом для его выводов.

Еще большим, чем у Бурцева, произволом редакционных приемов отличается издание «Горя от ума», подготовленное Е. А. Ляцким (Стокгольм, 1921).

Вероятно, чтоб упростить задачу установления текста комедии, столь усложненную и по-разному разрешаемую исследователями, К. И. Халабаев и Б. М. Эйхенбаум в своем издании «Горя от ума» [44] перепечатали с исправлениями Булгаринский список.

В том же году под моей редакцией «Горе от ума» вышло в Госиздатовской серии «Классики русской


Примечания

42 Подробнее об издании П. П. Гнедича см.: Пиксанов Н. К. Рецидив редакторской безграмотности // Научные известия: Сборник второй. Философия. Литература. Искусство. М., 1922. С. 241–255. Перепеч. в сб.: Контекст-1984. С. 208–223.

43 Грибоедов. Горе от ума. (Горе уму). Комедия в стихах (в 4-х действиях) /Под ред., с примеч. и вступ. ст. В. Л. Бурцева. (Первое действие.) Вып. 1. Париж, 1919.

44 Грибоедов А. С. Горе от ума. М.; Пг.: Гос. изд-во, 1923.

437

литературы» [45]. В 1928 г. издана моя монография о текстовой и творческой истории «Горя от ума» [46]. Книга эта направлялась против скептицизма в отношении текста «Горя от ума», вследствие которого и возникали странные издания Гнедича, Бурцева и др.

В дальнейшем «Горе от ума» издавалось в серии «Русские и мировые классики», редактировавшейся А. В. Луначарским и мной [47]. Результатом нового пересмотра текста пятого издания этой серии по всем источникам было издание 1938 г. под моей редакцией [48].

Ряд изданий «Горя от ума» вышли под редакцией В. Н. Орлова [49]. Комедия Грибоедова печаталась в них по тексту Булгаринского списка с отдельными исправлениями по Музейному автографу и Жандровской рукописи.

После юбилея 1945 года кабинет театра Островского и русской классики Всероссийского театрального общества подготовил к печати новое издание «Горя от ума», выпущенное со специальным назначением: для театра — для постановщиков, актеров, театральных


Примечания

45 Грибоедов А. С. Горе от ума / Ред. Н. К. Пиксанова. М.; Пг.: Гос. изд-во, 1923.

46 Пиксанов Н. Творческая история «Горя от ума». М.; Л., 1928.

47 Грибоедов А. С. Горе от ума / Ред., введ. и комм. Н. К. Пиксанова, Изд. 1–5. М.; Л.: Гос. изд-во художественной литературы, 1927–1932.

48 Грибоедов А. С. Горе от ума. Л.: Гос. изд-во «Художественная литература», 1938.

49 Грибоедов А. С. Сочинения / Ред. В. Орлова. Л.: Гос. изд-во «Художественная литература», 1940. Изд. 2-е. Л., 1945; Грибоедов А. С. Сочинения в стихах / Вступ. ст., подг. текста и прим. В. Орлова. Л.: Сов. писатель, 1951 (Библиотека поэта. Большая серия); Грибоедов А. С. Избр. произв. Л.: Сов. писатель, 1952 (Библиотека поэта. Малая серия); Грибоедов А. С. Сочинения/ Подг. текста, предис. и комм. Вл. Орлова. М.: Гослитиздат, 1953; то же — М., 1956; М.; Л., 1959.

438

художников и других работников театра [50]. Первоочередной задачей было предоставить театрам предельно точный текст «Горя от ума», публикация которого сопровождается моей текстологической статьей. Статьи В. А. Филиппова и Н. С. Ашукина анализируют язык комедии и отраженный в ней быт старого московского барства. Этапы, итоги и проблемы сценической истории «Горя от ума» сжато излагает моя статья. Многочисленные иллюстрации воспроизводят постановки «Горя от ума», имеющие историческое значение. Книга вызвала рецензию Л. П. Гроссмана [51], с критической оценкой также и установленного мною текста «Горя от ума», однако кроме двух-трех замечаний, заслуживающих внимания, основные положения рецензента принять невозможно: Л. П. Гроссман настаивал на якобы существующем особом — «театральном» тексте комедии, основывающемся на звучании ее со сцены.

Последнее по времени издание комедии Грибоедова на русском языке осуществлено среди стихотворных сочинений А. С. Грибоедова в Большой серии «Библиотеки поэта» (второе издание) [52]. Книга открывается содержательной статьей И.Н. Медведевой, прослеживающей исторические и идейно-творческие предпосылки создания «Горя от ума». В примечаниях (стр, 487) положение с источниками текстов Грибоедова характеризуется как «крайне неблагополучное» и таким образом воскрешается негодная легенда о недостоверности


Примечания

50 Грибоедов А. С. Горе от ума. Пьеса, статьи, комментарии / Под ред. Н. Пиксанова и Вл. Филиппова. М.: Искусство, 1946.

51 Гроссман Л. Книга о комедии Грибоедова // Театр, 1947, № 7. С. 60–64.

52 Грибоедов А. С. Сочинения в стихах / Вступ. ст., подг. текста и примеч. И. Н. Медведевой. Л.: Советский писатель, 1967. (Библиотека поэта. Большая серия).

439

печатного текста «Горя от ума». Текст печатается по Жандровской рукописи, с учетом позднейших разночтений Булгаринского списка (на стр. 491 замечается тенденция принизить его значение в качестве источника текста) и поправками по автографу. В итоге этот способ не дает ничего существенно отличающегося от того текста комедии, который был установлен мною в 1913 г. Полностью напечатана ранняя редакция «Горя от ума», однако точного движения всех вариантов эта публикация не отражает.

Вся полуторастолетняя история текста «Горя от ума» есть история искажений авторского текста и борьбы с этими искажениями. В искажениях участвовали и цензоры, и актеры, и постановщики, и критики, и литературоведы-текстологи. Многое объяснялось «объективными» причинами: принуждениями цензуры, отсутствием авторизованных рукописей, неразработанностью основ текстологии. В настоящее время все это изжито. Все основные грибоедовские рукописи не только разысканы и доступны для повторных изучений в архивах, но и опубликованы в основательных научных изданиях. Многие важные источники оказались утерянными: не сохранились, например, черновики «Горя от ума»; исчезли посредствующие редакции, погиб список комедии, вероятно, находившийся у Грибоедова в Тегеране перед катастрофой 1829 г. Для набора в «Русскую Талию» и еще раньше — для представления в цензуру, вероятно, был сделан особый список, авторизованный Грибоедовым, но и он до нас не дошел.

Но и при наличии трех авторизованных рукописных текстов и текста первопечатного мы получаем богатые данные для творческой истории комедии и прежде всего — для установления ее окончательного текста.

440

С Грибоедовым и его шедевром случилось то, что случается не всегда: творческая воля поэта осуществилась полностью в рукописном тексте, и этот текст дошел до нас в желанной полноте и точности. И хотя при жизни Грибоедова не состоялось полного издания его комедии, — текст «Горя от ума» в его окончательной авторской редакции установлен тверже, чем, например, тексты «Евгения Онегина» или «Мертвых душ», издававшихся при жизни своих авторов.

* * *

В основу моей редакторской работы над текстом «Горя от ума», проводившейся в течение многих лет и с наибольшей обстоятельностью отраженной во II томе Полного собрания сочинений Грибоедова (СПб., 1913), легло изучение трех вышеназванных авторизованных рукописей, а также текста альманаха «Русская Талия» и огромного количества списков комедии. Изучение всех этих рукописей дало возможность установить последовательность и филиацию рукописных изводов, определить аутентичность и ценность тех или иных вариантов и устранить подделки. Строгое следование авторизованным рукописям позволило устранить из текста комедии множество погрешностей, вкравшихся в прежние компилятивные издания.

Предлагаемое издание «Горя от ума» рассчитано на широкий круг читателей. Основное его задание — научно-текстологическое: с возможной точностью и полнотой установить окончательный текст гениального произведения Грибоедова и рядом с этим дать ранний текст и варианты комедии как необходимый документ творческой истории «Горя от ума». В таком назначении это издание прежде всего адресуется ученым-литературоведам. Но «Горе от ума» — достояние широких

441

кругов читателей. Ближайшим образом это — школа, высшая и средняя, с ее преподавателями, студентами, школьниками, деятели театра — постановщики и актеры. Вместе с тем, великое произведение обращается к читателям не только многонациональной родной страны, но и иных стран. Бессмертная комедия второе столетие не сходит с репертуара русских в том числе советских театров, а также театров иностранных. Это служение мировой культуре обязывает нас создать вокруг «Горя от ума» обширный комментарий, который ответил бы нуждам разных категорий читателей. Поэтому в нашем издании предлагаются статьи и примечания, касающиеся большого круга вопросов.

Однако такой материал не претендует и не может претендовать на исчерпывающую полноту. В нашем издании мы стремились поставить и посильно разрешить только основные проблемы, связанные с эстетическим, идейным, педагогическим и подобными значениями произведения Грибоедова. Мы стремились при этом использовать все лучшее из обширной специальной литературы о Грибоедове, не избегая порою и полемики с ошибочными взглядами.

Настоящее издание является итогом моих длительных работ, начиная с 1903 года.

Текст снова перепроверен по главным источникам: Булгаринскому и Жандровскому спискам, Музейному автографу и первопечатному тексту «Русской Талии». Булгаринский список важен как самый поздний, а Жандровский — как содержащий большое число поправок, внесенных рукой самого автора. Значение Музейного автографа, представляющего собой раннюю редакцию текста, впоследствии основательно переделанную автором, а также отрывочной публикации в «Русской Талии», сильно искаженной цензурой, разумеется,

442 443

намного ниже. Показания этих источников принимались во внимание в случае расхождения между двумя основными списками.

О разночтениях между перечисленными четырьмя источниками можно судить из раздела вариантов. (Текст Музейного автографа печатается в книге целиком.)

Ниже приводятся наиболее существенные (кроме орфографических, пунктуационных и случаев явных ошибок) из исправлений, внесенные в текст настоящего издания сравнительно с Булгаринской рукописью (см. таблицу на стр. 442) .

Особенность Булгаринского списка составляет некоторая скупость в постановке знаков препинания, вследствие чего в ряде мест подчас отсутствуют совершенно необходимые знаки. В этих случаях подготовителям настоящего издания приходилось проставлять знаки, сообразуясь со смыслом, а также исходя из других источников текста.

В нескольких случаях прилагательные мужского рода в именительном падеже имеют в списке окончания -ой — вместо -ый (напр. «не надутой» — I, 417, «он человек заметной» — III, 396), которые мы не сохраняли даже в случае рифмовки со словами на -ой, так как фонетически рифма при любом написании остается достаточно полной.

В подготовке издания принимал деятельное участие текстолог и комментатор А. Л. Гришунин. Ему принадлежит перепроверка обеих редакций «Горя от ума» по первоисточникам, подготовка вариантов, компоновка материалов и отдельные справки в комментариях, новые библиографические материалы и участие в общей монтировке книги. Приношу ему за это мою благодарность.


Воспроизводится по изданию: А.С. Грибоедов. Горе от ума — 2-е изд., доп. — М.: Наука, 1987.
© Электронная публикация — РВБ, 2017—2024. Версия 1.0 от 18 декабря 2017 г.