«Я не думала ни о чем в свете тужить...» (стр. 58). Впервые как сопровождение нотного текста в издании: «Три народные русские песни для пения и фортепьян: 1-я «Ах, не будите меня, молоду...», 2-я «Рукавички», 3-я «Я не знала ни о чем в свете тужить...», посвященные ея и. в. всемилостивейшей государыне Марии Феодоровне с глубочайшим благоговением верноподданным Данилой Кашиным». СПб., <б. д.>. Перед песней Мерзлякова помета: «Петая г-жой Сандуновой в опере «Старинные святки». Опера Малиновского «Старинные (или «русские») святки» (муз. Блума) исполнялась в бенефис Сандуновых 13 декабря 1806 г. (см. В. П. Погожаев. Столетие организации императорских театров, вып. 1, кн. 2. СПб., 1908, стр. 7). Этим определяется примерное время напечатания «Трех песен». С небольшими изменениями перепечатано в «Собрании русских стихотворений», ч. 3. СПб., 1810, стр. 303 — 304. Датируется не позже 22 февраля 1803 г., когда было написано письмо Мерзлякова А. С. Кайсарову, в котором приведен полный текст песни и описано исполнение ее Е. Сандуновой в концерте (Архив ИРЛИ, АН СССР, ф. 93, Собрание П. Я. Дашкова, оп. 3, № 816). Дата письма определяется следующим: адресат А. Кайсаров прибыл в Геттинген осенью 1802 г., Мерзляков именует себя бакалавром (в кандидаты он был произведен весной 1803 г.). Упоминание в тексте письма того, что оно написано в «день прощения», т. е. в первое воскресенье поста, позволяет определить указанную нами дату. В основе произведения лежит народная песня. Приводим текст записи Д. Кашина — источник, которым, бесспорно, пользовался и Мерзляков.
Пришло время — начало сердце крушить.
Со вздыханьица сердечку тяжело,
Я не вижу дружка мила своего.
Злые люди примечают и глядят,
Меня, девушку, ругают и бранят.
Я не слушала руганья ничьего
Полюбила я дружочка своего,
Полюбила, да уж нет дружка при мне.
Я махала белым ситцевым платком,
Чтобы милый поскорее в гости шел.
Я при миленьком резва и весела,
А без милого печальна и грустна.
И я с той поры гулять не выхожу:
Опротивели ракитовы кусты,
Обвалились все малиновы цветы.
Я не знаю, к чему друга применить:
Его личико, как беленький снежок,
Щечки алы, словно розовый цветок,
Брови черны, с поволокою глаза,
На головушке кудрявы волоса;
То красы его лишь малая черта:
Красоты его не можно описать,
И примера невозможно отыскать.
(Сб. «Русские народные песни, собранные и изданные для пения и фортепьяно Даниилом Кашиным», кн. 2. М., 1834, стр. 131). Песня неоднократно перепечатывалась в различных песенниках конца XVIII — начала XIX вв. и была широко известна современникам. В цитированном письме Кайсарову Мерзляков писал: «Голос обыкновенный, — я думаю, ты знаешь». В ВЕ (1807, № 23, стр. 193 — 194) была опубликована песня Грамматина «Проходи ты, лето красное, скорей...» с подзаголовком «На голос: я не знала ни о чем в свете тужить...».