Эй, Иван!
(С. 55)
Печатается по Ст 1873, т. II, ч. 4, с. 139–146, где датировано 1867 г.
Впервые опубликовано: ОЗ, 1868, № 1, с. 239–242, в части тиража, вместо сатиры «Суд» (см. выше, с. 404), вторично — ОЗ, 1868, № 2, с. 373–376, с подзаголовком: «(Типы недавнего прошлого)» и подписью: «Н. Некрасов».
В собрание сочинений впервые включено: Ст 1869, ч. 4 (перепечатано: Ст 1873, т. II, ч. 4).
Первоначальный набросок ст. 29–32, без правки, в Зап. тетр. № 1, — ГБЛ, ф. 195, п. 5763, л. 89.
Черновой автограф, чернилами и карандашом, с заглавием: «Иван», — ГБЛ, ф. 195, п. 5755. 2, л. 1–2.
Наборная рукопись, с незначительной правкой чернилами и карандашом, без даты; заглавие «Иван. (Тип недавнего прошлого)» исправлено красным карандашом на «Эй, Иван! (Тип недавнего прошлого)», — ИРЛИ, ф. 203, № 39, л. 1–2.
413А. Я. Панаева в «Воспоминаниях о домашней жизни Н. А. Некрасова» рассказывает о наемном слуге Петре («Спруте») и дворовом человеке отца поэта, служившем у Некрасова кучером в конце 1840-х гг., некоторые черты характера и приключения которых послужили, по всей вероятности, материалом для стихотворения «Эй, Иван!» (ЛН, т. 49–50, с. 550–571). Однако в окончательной редакции Некрасов отказался от ряда бытовых деталей, использованных в черновом варианте.
После смерти поэта журнал «Свет» писал, имея в виду такие стихотворения как «Эй, Иван!», что «истинный непосредственный материал для своей народной поэзии Некрасов черпал только из впечатлений ранней юности, из периода доэмансипационного, и что последующий период жизни уже не вызывал в нем тех мучительных симпатий, которыми отмечено каждое его обращение к прошлому…» (Свет, 1879, № 10, с. 211).
Однако острый политический смысл стихотворения был понятен революционерам-семидесятникам, оно завоевало популярность среди политкаторжан. «Некоторые стихотворения, — вспоминал один из них, — „Мороз, Красный нос“, „Коробейники“, „Железная дорога“, „Эй, Иван!“, „Влас“ и т. п. приходились особенно по сердцу представителям трудящихся слоев населения: они охотно перечитывали их, если были грамотны, по многу раз, или просили это делать других, когда не умели читать» (Дейч Лев. Н. А. Некрасов и семидесятники. — В кн.: Некрасов. Памятка ко дню столетия рождения. Пб., 1921, с. 9).
Уже в 1869 г. это произведение привлекло внимание цензуры. В донесении Цензурному комитету от 2 декабря 1869 г. о направлении «Отечественных записок» в 1868–1869 гг. цензор Н. Лебедев писал о стихотворении «Эй, Иван!»: «В означенном небольшом стихотворении проведена всегдашняя мысль Некрасова об угнетенном положении низшего класса, здесь в самом возмутительном виде представлено положение бывшего крепостного человека, употреблявшегося на всевозможные работы и получавшего в награду одни побои» (Евгеньев-Максимов В. Е. В руках у палачей слова. — Голос минувшего, 1918, № 4–6, с. 86).