Слово о полку Игореве. Переложение написано в 1817—1819 гг. (более точная дата неизвестна). При жизни Жуковского не публиковалось. Впервые напечатано Е. В. Барсовым
в «Чтениях в императорском Обществе истории и древностей российских при Московском университете», 1882, кн. 2, по копии, находящейся в архиве А. С. Пушкина. Барсов считал автором переложения «Слова о полку Игореве» Пушкина. Вскоре, однако, В. Е. Якушкин высказал сомнение в его авторстве («Русская старина», 1884, т. XLIV, декабрь, стр. 543). Принадлежность переложения Жуковскому была установлена затем публикацией И. А. Бычковым текста «Слова о полку Игореве» по черновому автографу Жуковского, находящемуся в ГПБ, № 27 (см. отчет ИПБ за 1884 г., СПб., 1887, Приложение, стр. 80 и 182—199). Этот черновой автограф, носящий многочисленные, в несколько слоев, поправки, был, по-видимому, тогда же (около 1819 г.) перебелен Жуковским. Беловая рукопись до нас не дошла, но с нее позднее (вероятно, не ранее 1833 г.) была снята писарская копия, вновь пересмотренная и исправленная Жуковским. В конце 1833 или в 1835 г. он передал эту копию А. С. Пушкину, изучавшему «Слово о полку Игореве». Пушкин нанес на копию свои поправки и замечания. Копия находится в Институте русской литературы (Пушкинский дом), ф. 244, оп. 1, № 1093, и напечатана Т. Г. Зенгер-Цявловской, с подробным комментарием, в сборнике «Рукою Пушкина», М. — Л., «Academia», 1935, стр. 127—145. В 1837 г., при подготовке посмертного издания сочинений Пушкина, с этой копии, исправленной Жуковским и Пушкиным, были изготовлены две другие писарские копии, ошибочно вплетенные в сборник материалов для этого издания (ИРЛИ, ф. 244, оп. 8, № 93). Текст, далеко не исправный, одной из этих двух копий и был напечатан Е. В. Барсовым как принадлежащий Пушкину.
Настоящий текст «Слова о полку Игореве» печатается по копии ИРЛИ № 1093 с учетом поправок, внесенных в нее Жуковским. Некоторые места, пропущенные, искаженные или недописанные в этой копии, исправлены по автографу ГПБ № 27; поправки и замечания Пушкина в текст не вводятся.
Работая над переложением «Слова о полку Игореве» на современную русскую ритмизованную прозу, Жуковский применял следующий способ: на двух соседних развернутых страницах своей черновой рукописи он писал слева древнерусский текст (причем текст разбит — очевидно, им самим — абзацами на смысловые отрезки), справа — переложение, разбитое на те же смысловые и отчасти ритмические отрезки, то есть на одинаковое с левой колонкой количество строк — своего рода стихов. В черновом тексте переложения к строке 21 («И сами они славу князьям рокотали») сделано Жуковским примечание, позднее зачеркнутое
карандашом: «Сие место изображает великое дарование Бояна, о коем мы не имеем никакого понятия: он был богат вымыслами; не следовал одним простым былям, но украшал их воображением. Он показывает любовь наших предков к песням и дает думать, что мы имели своих бардов, прославл.<явших> героев, и что сии песни, петые перед войсками или в собраниях, пелись по жеребью, и здесь означается, в чем состояло это жеребье. Боян же не входил в жеребий: струны его сами знали и пели. Какая похвала!»
Вследствие того, что древнерусский текст, служивший оригиналом Жуковскому (первопечатное издание «Слова о полку Игореве» 1800 г. с русским переводом и комментариями), содержит ряд ошибочных чтений, неразобранных мест и неточных переводов, текст Жуковского также во многих случаях отличается от современных чтений и современного понимания. Нередко Жуковский дает свое собственное толкование неясному древнерусскому тексту или переводит места, оставленные в издании 1800 г. без перевода. Так, выражение «и своя милыя хоти красныя Глебовны свычая и обычая» (в переводе 1800 г. — «все милые прихоти, обычаи и приветливость прекрасной своей супруги Глебовны») Жуковский в автографе передал: «О красной Глебовне, милом своем желании, свычае и обычае», а в исправленной копии, печатаемой нами, — «О свычае и обычае милой супруги своей Глебовны красныя»; фраза в издании 1800 г.: «Се Урим кричат под саблями Половецкими», где неверно прочтенные слова «у Рим», то есть «у <города> Римова» поняты как собственное имя «Урим» с объяснением: «Один из воевод или из союзников князя Игоря, в сем сражении участвовавший», — Жуковский понял иначе и вместо «Урим» написал сначала (в черновике) «Роман», а затем в копии внес поправку: «Вот и у Роменя кричат...» — поняв, очевидно, «Рим» правильно, как название города, но неточно передав его. Фраза «великому хръсови влъком путь прерыскаше», опущенная в переводе издания 1800 г. с примечанием «Не вразумительно», передана Жуковским: «К Херсоню великому волком он путь перерыскивал»; слово «Хиновьскыя (то есть Половецкие) стрелки» в плаче Ярославны, оставленное непереведенным, понято Жуковским как «стрелы ханские» (в другом месте слово «Хинови» — половцам — в фразе: «и великое буйство подасть Хинови» переведено в издании 1800 г. и у Жуковского как «Хану»).
Сопоставление подобных переложений Жуковского с современными чтениями, а также с поправками, предложенными Пушкиным, — см. в указанном выше издании «Рукою Пушкина», а также в некоторых современных изданиях «Слова о полку
Игореве» — Академии наук СССР, в серии «Литературные памятники», под ред. В. П. Адриановой-Перетц, М.—Л., 1950, стр. 372—374; Гослитиздата, под ред. В. В. Водовозова, М., 1954. Следует еще отметить, что в диалоге Гзака с Кончаком во время преследования Игоря вторая реплика, вследствие простой описки, ошибочно приписана Жуковским Гзаку вместо Кончака. В печатном тексте 1800 г. мы читаем в подлиннике: «Рече Кончак ко ГзЪ аже сокол к гнЪзду летит, а вЪ соколца опутаевЪ красною дЪвицею», и в переводе: «Кончак Гзаку ответствовал: естьли сокол к гнезду полетел, то мы опутаем соколика красною девицею». Жуковский ошибочно перевел в черновике: «Гзак в ответ Кончаку: Если сокол ко гнезду долетит...» и т. д., и это чтение идет через все дальнейшие рукописи; в наст, издании оставлено без исправления.
Текст Жуковского перепечатывается в ряде современных изданий «Слова о полку Игореве» как одно из лучших поэтических переложений «Слова» на современный русский язык.