Андреев Леонид Николаевич [9(21).8.1871, Орёл — 12.9.1919, деревня Нейвола близ Мустамяки, Финляндия (ныне Горьковское, Россия), похоронен в Ваммельсу (ныне Серово), в 1956 г. перезахоронен на Литературных мостках Волкова кладбища в Ленинграде/Санкт-Петербурге], прозаик, драматург, публицист.
Отец, Николай Иванович (1847–1889), — землемер-таксатор, по семейному преданию, внебрачный сын орловского помещика, предводителя дворянства Карпова и крепостной, выданной замуж за сапожника Андреева. Мать, Анастасия Николаевна (урожденная Пацковская, 1851–1920), — рано осиротевшая и не получившая образования дочь разорившегося польского помещика. Леонид Андреев позже говорил, что твердость характера и тягу к алкоголю он унаследовал от отца, а творческий дар — от матери.
Детские и юношеские годы Андреева прошли в родительском доме на окраинной 2-й Пушкарной улице Орла, населенной беднотой. Орловские впечатления отразились во многих его произведениях. В шесть лет научился читать и «читал чрезвычайно много, все, что попадалось под руку». Любимые авторы: Жюль Верн, Эдгар По, Лев Толстой, В. Гаршин. В 1882–1891 гг. учился в Орловской классической гимназии. По собственному признанию, «учился скверно», даже оставался на второй год. Лучше всего ему удавались сочинения, которые он нередко писал за своих одноклассников. Тогда он же обнаружил в себе талант к стилизации, умение писать под «Чехова», «под Гаршина», «под Толстого». В старших классах в поисках ответа на вопрос о смысле человеческого бытия читает книги по философии, социологии, этике, психологии (Э. Гартман, Я. Молешотт, Ч. Дарвин, М. Нордау), сочинения Д. И. Писарева, Н. К. Михайловского. Из книг, прочитанных Андреевым в юности, наибольшее влияние на него оказало сочинение А. Шопенгауэра «Мир как воля и представление», предопределив субъективно-идеалистичое восприятие Андреевым исторического процесса как вечного драматического конфликта сознания индивида, асcоциируемого с «волей», и инертной «материи». Толстовскую идею бога Андреев не принял, религиозный путь спасения отвергал: «До каких неведомых и страшных границ дойдет мое отрицание?.. Бога я не прийму...» — писал он. Скептически относился он и к теориям прогресса. В возрасте семнадцати лет Андреев сделал в своем дневнике знаменательную запись, известную в пересказе В. В. Брусянина, где обещал себе, что «своими писаниями разрушит и мораль и установившиеся человеческие отношения, разрушит любовь и религию и закончит свою жизнь всеразрушением».
В 1891 г. Андреев поступил на юридический факультет Петербургского университа. После смерти отца материальное положение его семьи ухудшилось, Андреев начал злоупотреблять алкоголем и писать. В 1892 г. в журнале «Звезда» состоялась его первая печатная публикаци — рассказ о голодном студенте «В холоде и золоте». В 1893 г., исключенный за невзнос платы из Петербургского университета, перевелся на юридический факультет Московского университета (окончил в 1897 г. кандатом прав). В студенческие годы Андреев увлекся философией Ницше, смерть которого в 1900 г. Андреев воспринял как личную утрату. В 1892 и 1894 гг. в состоянии депрессии из-за безответной любви предпринимал попытки самоубийства, последствием чего стала хроническая болезнь сердца. В 1895–1896 гг. печатал в «Орловском вестнике» рассказы, рисовал на заказ портреты. Не получив профессионального художественного образования, на всю жизнь сохранил увлечение живописью, в 1913 г. экспонировал свои работы в Петербурге на «Выставке независимых»; эти опыты одобряли И. Е. Репин и Н. К. Рерих.
С октября 1897 г. Андреев — помощник присяжного поверенного Московского судебного округа. В 1897–1902 гг. выступал в суде в качестве защитника. В октябре 1897 г. был приглашен на должность судебного репортера в «Московском вестнике». Началом систематической литературной и журнальной деятельности Андреева стало сотрудничество в газете «Курьер», где он с ноября 1897 г. печатал (анонимно) судебные отчеты, с 1900 г. вел два цикла фельетонов — «Впечатления» (с 27 января; псевдоним Л.-ев) и воскресный «Москва. Мелочи жизни» (с 7 мая; псевдоним Джемс Линч), а с декабря 1901 г. заведовал беллетристическим отделом. В газете Андреев опубликовал много своих рассказов, привлек к работе А. С. Серафимовича, напечатал первые художественные произведения Б. К. Зайцева, А. М. Ремизова, Г. И. Чулкова и др. В 1902 г. Андреев женился на Александре Михайловне Велигорской, внучатой племяннице Тараса Шевченко. В в том же году у них родился первенец Вадим, а в 1906 г. — сын Даниил (будущий поэт-духовидец, автор «Железной мистерии» и «Розы мира»).
Сюжеты и настроения ранних рассказов Андреева, изображающих быт социальных низов, близки прозе шестидесятников (Г. И. Успенский, Н. Г. Помяловский, А. И. Левитов): «Алеша-дурачок» (1898), «В Сабурове» (1899). Но довольно скоро, творчески воспринимая опыт Ф. М. Достоевского, В. М. Гаршина, А. П. Чехова, Андреев сосредоточился на психологических и экзистенциальных проблемах. Рассказы «У окна» (1899), «Молчание» (1900), «В темную даль» (1900) посвещены темам отчуждения, взаимонепонимания, ужаса одиночества. Сюда примыкает рассказ «Большой шлем» (1899), где показаны четыре человека, для которых смысл жизни заключен в карточной игре и которые ничего больше не знают друг о друге. Этот рассказ, привлекший внимание Л. Толстого чистотой языка, предвосхитил литературу абсурда. В рассказах-аллегориях «Стена» (1901) и «Набат» (1901) объектом изображения становится страдающее сознание индивида в бесконечном противостоянии враждебному миру. Написаны они, по выражению С. Венгерова, в «кошмарной манере», создающей «то ощущение бесформенного, но страшного именно своею бесформенностью кошмара, которое испытывается во сне или безумии, когда невозможно отделить ложь от правды».
Рассказ «Баргамот и Гараська» (1898), в котором Андреев, используя «пасхальный» сюжет, стремился показать трагическую правду жизни, понравился М. Горькому, что стало поводом к их заочному знакомству. Горький способствовал расширению литературных связей Андреева, публикации его рассказов в «Нижегородском листке», «Журнале для всех», «Жизни». Личное знакомство состоялось в Москве в марте 1900 г., в том же году Горький привел Андреева на собрания «Среды», Андреев стал постоянным участником кружка, читал там многие свои произведения. Горький считал Андреева «человеком редкой оригинальности, редкого таланта и достаточно мужественным в своих поисках истины» (ПСС, XVI, 357), видел в нем «очень близкого... в течение десяти лет, единственного друга в среде литераторов» (там же); Андреев признавался: именно Горький «научил меня строгому отношению к работе и помог отыскать самого себя»). В 1901 г. издательство «Знание» на средства Горького выпустило первую книгу Андреева «Рассказы». Книга имела большой успех у читателей и критики, заслужила одобрение Толстого, Чехова, Михайловского и др. В январе 1903 г. Андреев избран членом Общества любителей российской словесности.
Накануне Революции 1905–1907 гг. Андреев сблизился с оппозиционным студенческим движением, подвергался обыску и суду. В ноябре 1902 г. власти сорвали его выступление в Киевском университете. Произведения этого периода проникнуты настоениями социального критицизма. В рассказе о студентах «Иностранец» (1902) звучит призыв вести борьбу с угнетающими родину «внутренними турками»; в написанных под впечатлением от «Крейцеровой сонаты» Толстого рассказах «Бездна» (1902) и «В тумане» (1902) Андреев затрагивал острые проблемы нравственности. Направленный против агентов охранки рассказ «Нет прощения» (1904), опубликованный в газете «Курьер», явился одной из причин ее закрытия.
В литературных сборниках «Знание», редактируемых Горьким. Андреев напечатал богоборческую повесть «Жизнь Василия Фивейского» (1904) и антивоенный рассказ «Красный смех» (1905), ставшие крупными литературными и общественными явлениями. В них Андреев с достаточной полнотой реализует свою эстетическую теорию «двух действительностей», предпочитая «правде факта» (реальности) эмоциональный «образ факта», возникший в сознании художника. Герой «Жизни Василия Фивейского» представлял собой не конкретный социальный тип священника, а психологически убедительно сконструированный трагический образ духовного протестанта, потерявшего веру в разумность и справедливость жизнеустройства. Социальные эмоции Андреева, сконцентрированные в этом произведении, были настолько актуальны, что некоторые священники, выступавшие накануне Революции 1905–1907 гг. против самодержавия и официальной церкви, в образе Фивейского узнавали себя, хотя содержание образа значительно шире. «Красный смех» написан Андреев на основе впечатлений от газетной информации о русско-японской войне и немногих воспоминаний очевидцев (сам Андреев войны не видел). Литературным источником произведения, определившим его форму дневника-исповеди, был рассказ Гаршина «Четыре дня». «Безумие и ужас» всякой войны Андреев показал через иррациональный в своей сущности образ Красного смеха, порожденного болезненной фантазией главного героя. Импульсом к созданию художественного образа, объединившего устрашающие, эмоционально воспринятые Андреевым газетные «факты», явилось непосредственное впечатление от взрыва на строительных работах, повлекшего за собой человеческие жертвы.
9–25 февраля 1905 г. за предоставление своей квартиры для заседания ЦК РСДРП Андреев был заключен в одиночную камеру Таганской тюрьмы; освобожденный под залог (внесен Саввой Морозовым), оставался под негласным надзором полиции. В июле 1905 г. вместе с Горьким и М. Ф. Андреевой Андреев выступил на литературно-музыкальном вечере в Териоках (Финляндия), сбор от которого поступил в пользу Петербурского комитета РСДРП и семей бастующих рабочих Путиловского завода; дал согласие на сотрудничество в большевистской газетой «Борьба», но, предупрежденный о готовящейся черносотенцами физической расправе над ним, в ноябре 1905 г. выехал в Петербург, а оттуда за границу (Германия, Швейцария). В повести «Губернатор» (1906), написанной после убийства эсером И. П. Каляевым московского генерал-губернатора, Андреев оправдывал террористический акт против царского сановника как проявление, по мнению Андреева, универсального, нравственного закона возмездия. В драме «К звездам» (1906; предназначалась для МХТ, но запрещена к представлению цензурой) Андреев с большой симпатией создает образ рабочего-революционера Трейча; на меткую характеристику буржуазного либерала Поллака обратил внимание В. И. Ленин (ПСС, т. 13, с. 389). 27 декабря 1905 г. Андреев читал пьесу в Берлине на вечере, закончившемся митингом в поддержку русской революции; с огромным успехом прошло ее представление в сентябре 1906 г. в Вене (режиссер Р. Валлентин).
Возникшее у Андреева после поражения Декабрьского вооруженного восстания в Москве сомнение в возможности победы народа над самодержавием выразилось в драме «Савва» (1906), в которой Андреев изобразил темную забитую массу, ждущую от «чудотворной» иконы избавления от бед и растерзавшую анархиствующего максималиста Савву после его неудавшейся попытки взорвать икону, чтобы уничтожить один из фетишей сознания «раба».
В конце апреля 1906 г. Андреев переехал Финляндию (местечко Фрисанс/Фриисиля близ Гельсингфорса/Хельсинки), присутствовал в Гельсингфорсе на первомайской демонстрации и нелегальном съезде финской Красной Гвардии, произнес 9 июля 1906 г. речь против самодержавия в саду «Эсперин». Опасаясь ареста, он скрылся в норвежских фьордах, а затем в августе 1906 через Стокгольм уехал в Берлин, где закончил драму «Жизнь человека», состоящую из обобщенных и аллегорических картин жизни человека от рождения до смерти. Отталкивание от бытовизма, обобщенность образов-символов, их гиперболизация, гротеск, трагедийная тональность, сближавшие его художественный метод с экспрессионизмом и в прозе особенно ярко проявившаеся в «Жизни Василия Фивейского» и «Красном смехе», получили дальнейшее развитие — с опорой на античную традицию (декламация, коллективные монологи, хоровые партии, ритмизация речи), средневековую мистерию, драматургический опыт символизма и народный театр — в «Жизни человека» Андреев выступил как новатор театра. Свои пьесы этого периода он называл «неореалистическими», критика — то символистическими, то условными, то «метафизическими трагедиями» (А. В. Луначарский). В «Жизни человека» дисгармоничность мировосприятия писателя проявилась в пессимистичом сознании обреченности человеческого бытия на разрушение и смерть, власти Рока (персонифицированного в условном образе — Некто в сером) и одновременно в протесте против буржуазного мира сытости и мещанства, бунте человека против «железного предначертания» судьбы. Богоборческие мотивы вызвали нападки консервативной критики и церкви, постановка пьесы была запрещена. Это была первая из задуманного Андреевым цикла пьес о «жизни человеческой». Из них была написана только «Царь-голод» (1908), а замысел пьес «Война», «Революция», «Бог, дьявол и человек» остался неосуществленным. В символической пьесе «Царь-голод» Андреев изобразил анархический бунт. Сочувствуя борьбе народа за свободу, Андреев в то же время опасался, что стихийные народные волнения, ограничивая свою задачу перераспределением материальных благ между «голодными» и «сытыми», таят в себе угрозу разрушения культуры. Антибуржуазный пафос пьесы вызвал запрет театральной цензуры на ее постановку, но и прогрессивная критика упрекала Андреева в отождествлении бунта с революцией.
После смерти в Берлине 27 ноября 1906 г. жены Александры Михайловны Андреев в декабре 1906 г. уехал к Горькому на Капри. Здесь он закончил рассказ «Иуда Искариот и другие», в котором разрабатывает тему предательства, извечного противостояния добра и зла. Он создает трагический в своей противоречивости образ провокатора, совершающего предательство во имя того, чтобы проверить правоту учения Христа, доказать трусость его учеников и низость восторженно внимавшей ему, но не защитившей толпы. Марксистская критика (Луначарский) осудила Андреева за попытку «возбудить симпатию к Иуде и антипатию к человечеству». В. В. Розанов обвинил Андреев в «кощунстве» над Евангелием.
В мае 1907 г. Андреев вернулся с Капри в Россию, в сентябре поселился в Петербурге (Каменноостровский проспект, 13), устраивая у себя собрания писателей по образцу телешовских «сред». К этому времени Андреев становится одним из наиболее популярных писателей в России. Каждое его новое произведение обсуждается критикой, часто вызывая острые дискуссии. Привлекают не только новаторская художественная форма, но экспрессия и чуткость, с какой писатель откликался на самые насущные общественные проблемы, его стремление проникнуть в глубинные тайны человеческого бытия и психики, его неожиданные и оригинальные интерпретации «вечных» тем. Андреев избирает свой собственный литературный путь, не примыкая окончательно ни к какому литературному лагерю; так, он отклонил предложение редактировать сборники «Знание», не согласившись с отрицательной оценкой Горьким писателей-символистов, и стал редактором «Литературно-художественных альманахов издательства «Шиповник», но в 1909 г. в знак протеста против публикации издательством романов В. Ропшина (Б. В. Савинкова) «Конь бледный» и Ф. Сологуба «Навьи чары» прекратил редактирование альманахов, выступая в них только как автор. Событиями революции 1905—1907 подсказаны сюжеты его «...Из рассказа, который никогда не будет окончен» (1907) и рассказа «Иван Иванович» (1908), в которых утверждается правомерность революционного насилия. Вместе с тем усилившиеся в связи с поражением революции пессимистические настроения Андреева, склонного к эмоциональным крайностям, проявились в рассказе «Тьма» (1907), воспринятом марксистской и демократической критикой как уход Андреева в лагерь реакции. Горький прервал отношения с Андреевым, также считая, что «его дорога — круто направо». Пессимистичен и рассказ Андреева «Проклятие зверя» (1908) с его анархическим бунтом против буржуазной цивилизации. Пессимизм Андреева коренился в его представлении о жизни как о хаотическом и иррациональном потоке бытия, в котором человек обречен на одиночество. Горький видел духовную драму Андреева в том, что человек, каким он представлялся Андрееву, «сплетенный из непримиримых противоречий инстинкта и интеллекта... навсегда лишен возможности достичь какой-либо внутренней гармонии» (ПСС, т. XVI, с. 326). Эти взгляды Андреева нашли отражение в повести-памфлете «Мои записки» (1908) и символической драме (на сюжет из Эдгара По) с размытыми границами между реальным и ирреальным «Черные маски» (1908). Обращаясь на протяжении всего творчества к теме разума, Андреев решал ее в философском, социальном, психологическом и нравственныъ планах. Признавая важность научного познания мира и сопоставляя его значение с социальной революцией («К звездам»), Андреев исследовал разум преимущественно в его негативных проявлениях: разум, порождающий зло («Дневник Сатаны»), источник коллективного («Черные маски», «Красный смех») и индивидуального безумия («Мысль», «Жизнь Василия Фивейского»), разум — провоцирующий, подвергающий сомнению саму разумность и справедливость жизни («Иуда Искариот», «Анатэма»).
Литературная слава принесла Андрееву и прочный материальный достаток. В 1908 г. он поселился в финнской деревне Ваммельсу (ныне Серово), где построил по оригинальному проекту (архитектор А. А. Оль) дачу, поражавшую посетителей огромными размерами (не сохранилась). Здесь он вел жизнь широкую и щедрую, со страстью отдаваясь разнообразным увлечениям: совершал путешествия в шхеры на собственной яхте, занимался цветной фотографией, живописью, спортом. На попечении Андреева находилась многочисленная и все возраставшая семья: его мать, старший сын от первого брака, трое детей от второго брака с Анной Ильиничной (урожденной Денисевич, 1883–1948; венчание состоялось 20 апреля 1908 г.).
В годы реакции Андреев оказывал помощь скрывавшимся у него в Ваммельсу революционерам, поддерживал нелегальный фонд узников Шлиссельбурга, в 1909 г. отказался участвовать в официальных торжествах по случаю открытия в Москве памятника Н. В. Гоголю, считая их неуместными в обстановке репрессий. Большой общественный резонанс имел «Рассказ о семи повешенных» (1908), посвященный Толстому, обличавший контрреволюционный террор. Рассказ был написан под впечатлением известия о казни участников несостоявшегося покушения на министра юстиции И. Г. Щегловитова. С руководителем группы, молодым ученым-астрономом Вс. Лебединцевым, Андреев был знаком. Он изобразил революционеров людьми огромного мужества и духовной чистоты. А. отказался от авторских прав и разрешил свободную перепечатку рассказа. Сценический успех имела его бытовая драма из студенческой жизни «Дни нашей жизни» (1908), в которой отразились некоторые моменты личной биографии Андреева. Философская трагедия Андреева «Анатэма» (1908) подвергалась резкой критике в церковной печати. В «Анатэме» Андреев создал образ современного Мефистофеля, восстающего против «Великого Разума» Вселенной и осмеивающего человека, который полагает, что путь к личному бессмертию лежит через филантропическую заботу о нищих и голодных. Вопреки замыслу автора, рассматривающего «Анатэму» как драму отвлеченных философский и этических идей, в постановке МХТ (премьера 2 октября 1909 г., реж. Вл. И. Немирович-Данченко, в роли Анатэмы В. И. Качалов) на первый план была вынесена социальная проблематика. Туманная и сложная символика «романа-трагедии» «Океан» (1911) воплощала мечту Андреева о гармонии мира и человека, содержала резкое неприятие христианской морали с ее проповедью покорности, примирения со злом.
21–22 апреля 1910 г. Андреев посетил в Ясной Поляне Толстого (см. его очерк «За полгода до смерти»). Свое восхищение писателем, олицетворявшим для него совесть и человечность, Андреев выразил в непроизнесенной по цензурным причинам речи на вечере памяти Толстого в Петербурге 13 ноября 1910 г. В июле 1909 г. Андреев вместе с писателем Е. Н. Чириковым совершил поездку в Германию и Голландию. В ноябре–декабре 1910 г. был в Германии, на юге Франции, Корсике и в Италии. В январе 1913 для выяснения отношений приезжал к Горькому на Капри. Наиболее продолжительной была последняя поездка Андреева в Италию (27 января – 5 мая 1914 г.).
В центре романа Андреева «Сашка Жегулев» (1911), эмоциональным толчком к созданию которого стала фотография убитого в 1909 г. экспроприатора-максималиста А. И. Савицкого, — «сущностный», по определению автора, образ интеллигента, «чистого» юноши, уходящего в народ и совершающего свой нравственный подвиг во имя социальной справедливости. Роковую предопределенность трагической судьбы героя Андреев видел в разладе сознания вольнолюбивого интеллигента-одиночки с темным, стихийным, не поддающимся логическому объяснению, мистическим сознанием бунтующих народных масс. В образе Жегулева отразились представления Андреева о террористах-семидесятниках, что было явным анахронизмом в произведении, посвященном современности. Роман, которым Андреев хотел восстановить свою прерванную связь с освободительным движением, подвергся критике как слева, так и справа.
В пьесах об интеллигенции «Анфиса» (1909), «Профессор Сторицын» (1913), «Екатерина Ивановна» (1913) и «Тот, кто получает пощечины» (1916) Андреев критикует интеллигентское мещанство. Апеллируя к универсальным эстетическим и этическим категориям добра, нравственности, Андреев строит конфликты пьес на трагическом противоречии между реальным и идеальным бытием. Андреев развивает теорию «панпсихизма», согласно которой реформируемый театр, противопоставляющий тебя кинематографу и старой драме с их «действием» и зрелищностью, должен уйти «во внешнюю неподвижность интеллектуальных переживаний». Эти идеи Андреев пытался реализовать в пьесах «Мысль» (1914), «Собачий вальс» (опубл. в 1922), монодраме «Реквием» (1917) и др., где в экспрессивно деформированных образах воспроизводятся «сновидения» — подсознание одинокой и страдающей души. Отдаленные от жгучих проблем современности, пьесы не имели сцененического успеха. В драме «Милые призраки» (1917) Андреев предпринял попытку создать «психобиографический» образ молодого Ф. М. Достоевского.
В начале Первой мировой войны Андреев призывал к разгрому германского «цезаризма». Посвященная бельгийскому королю Альберту I драма «Король, закон и свобода» (1914) и его военная публицистика фактически смыкались с лозунгом официальной пропаганды «война до победного конца». Отход от этой позиции наметился в повести «Иго войны. Признания маленького человека о великих днях» (1916). В трагедии «Самсон в оковах» (опубл. в 1923) отразилась духовная драма самого Андреева, сознающего бессилие в борьбе с ненавистным ему буржуазным миром, который в цикле рассказов «Мои анекдоты» (1915), «Чемоданов» (1916) и отчасти в повести «Жертва» (1916) предстает как кошмарная фантасмагория — «царство Сатаны», пропитанное ложью. Незавершенный философско-этический роман «Дневник Сатаны» воспринимается и как памфлет на империалистическую Европу и Америку, пронизан ощущением обреченности буржуазного строя.
Октябрьскую революцию Андреев не принял и в конце октября 1917 г. возвратился в Ваммельсу. Последней его публикацией стал публицистический очерк «S.O.S.» (1919), в котором он просит «благородных граждан» всех стран спасти Россию от большевиков, «дикарей Европы». 12 сентября 1919 г. Андреев скоропостижно скончался от порока сердца в местечке Мустамяки, на даче у своего друга — врача и литератора Ф. Н. Фальковского.
С ранней юности Андреев искал ответы на «проклятые вопросы» — о соотношении добра и зла, о смысле жизни, о сущности человека. В творчестве Андреева реализм тесно переплетается с модернизмом. Некоторые его художественные новации (особенно в драматургии) предвосхитили эстетические и идейные искания позднейших литературных напраатений. Субъективизм, схематизм, резкость контрастов, гиперболы, надрыв и гротеск сближают его с экспрессионизмом, а мотивы человеческой разобщенности, отчуждения, одиночества, ужаса и отрицания — с экзистенциализмом.
Собрание сочинений Леонида Андреева в шести томах содержит все художественные произведения писателя, включавшиеся им самим в Собрания его сочинений. Поздние произведения Леонида Андреева, оставшиеся за пределами тома XVII и написанные им позже, печатаются по первым публикациям. Это прежде всего роман «Дневник Сатаны», рассказ «Ночной разговор» и пьесы «Собачий вальс» и «Самсон в оковах», изданные посмертно. Вступительная статья А. Богданова, комментарии В. Н. Чувакова.
#/media/File:Leonid_andreev-da4a.jpg){kind=link}