Приложение
Примечания
(к Собранию стихотворений. Кн. третья.
Снежная ночь (1907–1910). М.: Мусагет, 1912)
Северные ночи длинны, синева их изменчива, видения их многообразны. Северный художник поневоле предпочитает бесцветному дню — многоцветную снежную ночь. Называя ее именем последнюю книгу моего нынешнего собрания стихотворений, я хотел бы, чтобы читатели вместе со мною видели в ней не одни глухие ночные часы, но и приготовление к ночи — свет последних закатов, — и ее медленную убыль — первые сумерки утра.
Некоторые стихотворения этой книги переработаны; — те немногие стихотворения 1906 года, которые внесены в нее по смыслу, отмечены датой; — Из стихотворений второго шестилетия (1904-1910) около полусотни исключено из собрания по разным причинам; сюда не вошли также переводы; из Байрона (“Библиотека Великих Писателей” под ред. С.А. Венгерова; Байрон, т. III); Гейне (мой сборник “Ночные Часы”); Верхарна (“Нива” 1907 г. № 1); С.Ш. Леконта (мой сборник “Земля в Снегу”). — Остальные стихотворения (кроме LXXII, СШ, CIV (3), CV, CXXIII, CXL) напечатаны в сборниках моих стихов и повременных изданиях.
Следующие примечания относятся к отдельным стихотворениям.
XLVII. “Балган”. “Тащитесь, траурные клячи!” “Ну, старая кляча, пойдем ломать своего Шекспира!” — восклицает Кин в пьесе Дюма.
LV. “Песня Фаины” — на тему одной шансонетки. Фаина — действующее лицо в моей пьесе “Песня Судьбы”.
LXXIII. “Песнь Ада” есть попытка изобразить “инфернальность” (термин Достоевского), “вампиризм” нашего времени, стилем Inferno, что видно с первых слов: “День догорел” (“Lo giorno se n'andava”, — начинается вторая песнь “Ада”) — “Где спутник мой? О, где Ты, Беатриче? — Иду один...” Современность не обладает не только райской спутницей, Божественною Мудростью, но и земною мудростью язычника Вергилия, который сопутствовал Данту в Аду и у райской двери передал его Беатриче (Inferno I, 112-114).
LXXVII. “На железной дороге”. Бессознательное подражание эпизоду из “Воскресения” Толстого: Катюша Маслова на маленькой станции видит в окне вагона Нехлюдова в бархатном кресле ярко освещенного купе первого класса.
LXXIX. “Демон”. Стих, написано под впечатлением смерти Врубеля; связь демонов Лермонтова и Врубеля, намеки на которую есть в этих стихах, подлежит исследованию.
LXXXIII. “Друзьям”. “Молчите, проклятые книги” — “Молчите, проклятые струны” (А. Майков).
Эпиграф к Итальянским Стихам — надпись под часами в церкви Santa Maria Novella (Флоренция).
XCIX. “Pавeнна”. Плиты пола в подземельи под алтарем храма Св. Аполлинария и в ротонде Теодориха Великого ушли в землю и постоянно покрыты водой; оттого низко стоящие мраморные саркофаги подергиваются нежной плесенью розовато-лилового и светло-зеленого цвета. — В Равенне и ее окрестностях покоятся прахи Теодориха, Данта и той, которая названа Галлой в четвертой строфе и Плакидой в пятой. Я позволил себе так грецизировать имя Галлы Плацидии, лицо которой у некоторых художников похоже на лицо гречанки. Впрочем, да простит мне археолог мои личные мысли о знаменитой царице V века, сестре, супруге и матери римских императоров (Гонория, Констанция и Валентиниана III), вдове вестготского вождя (Атаульфа). Многошумная судьба бросила эту страстную и властолюбивую женщину от позорной колесницы варвара на трон Западной Римской Империи, сердцем которой была пышная в те дни Равенна. Образ Галлы с лицом, то девически-нежным, то твердым и жестоким, почти как лицо легионера, неоднократно вставал перед художниками, в том числе и русскими. Средневековое предание говорит, что она похоронена в сидячем положении; но ее высокий саркофаг, как и соседние с ним (сына и мужа) — пусты.
Лежащий на юго-восток от Равенны Classe был во времена Августа главной римской гаванью — portus Classis; но Адриатика давно уже отступила от этих берегов, и шумная некогда гавань состоит теперь из нескольких домиков и огромной полупустой базилики, с прахом св. мученика Аполлинария. Sanguis martyris — semen fidei tuae, Ravenna1.
C. “Maria da Spоletо”. “Лишь, как художник, смотрю за ограду”. Художники Возрождения любили изображать себя самих на своих картинах, в качестве свидетелей, или участников. Одни — сладострастно подсматривают из-за занавески, как старцы за купающейся Сусанной; другие — только присутствуют в качестве равнодушных участников: так, на фресках Пинтуриккио в Библиотеке Энея Сильвия в Сиенском Соборе — художники Рафаэль, Андреа дель Сарто, Джиованни да Удинэ и сам автор стоят в церкви со свечами; присутствие третьих, по-видимому, необходимо и имеет уже характер какого-то таинственного действия: так, на фреске в Новой Капелле Орвьетского Собора, изображающей свержение с небес антихриста, автор фрески Лука Синьорелли изобразил себя самого и фра Джиованни Анжелико — свидетелями великого события: оба художника стоят спокойно, в темных одеждах, со сложенными руками, напоминая позами ангелов (на других фресках той же Капеллы), которые так же спокойно взирают с небес на толпу грешников, обреченных на вечные муки геенны; а перед ними волнуется целое море обнаженных тел и напряженных мускулов.
В этом стихотворении, так же как в “Благовещении”, я хотел представить художника третьего типа: созерцателя спокойного и свидетеля необходимого.
Cl. “Madonna da Settignanо”. Settignano — местечко в окрестностях Флоренции. Стих, это внушил мне бюст синеокой Мадонны в желтом платке с цветочками, помещенный над местечком, в полугоре.
СП. “Венеция”. Я назвал “иконостасом” единственный в мире фасад Собора Св. Марка. — Черные шали с бахромой — до сих пор неизменная принадлежность костюма венецианок; их накидывают и носят особенно.
CIV. “Флоренция”. Второе стихотворение написано на мотив итальянской уличной песни.
1 Кровь мучеников — семя веры твоей, Равенна (лат.).
CV. “Сиенский Собор”. Мраморный пол собора покрыт многими изображениями (т.н. “graffiti”); среди прочих — возрасты человека и девять Сивилл, у одной из которых — Кумской — волосы распущены по плечам, лицо напоминает трагическую маску, и вся фигура — стремление; это та, которая пророчит: “Et mortis fatum finit. Trium dierum somno suscepto tunc a mortuis regressus in lucem veniet primum ressurectionis initium ostendens”1.
CVI. “Благовещениe”. Гриф — символ Перуджии с древнейших времен, о чем свидетельствуют изображения грифов в соседящей с городом этрусской могиле Волумниев. Под знаком грифа был и внушивший мне эти стихи Джианникола Манни, автор нескольких фресок в Collegio del Cambio (Перуджия). Под его “Благовещением” и другими новозаветными фресками подписано ite procul moneo, sacer est locus, ite profani2. Как бы оградившись этим заклинанием с оттенком личного (moneo3) от непосвященного и склонного заподозрить кощунство зрителя, художник позволяет себе с интимностью (вечной спутницей демонизма) изображать бытовые сцены: моют новорожденного Иоанна Крестителя; Елизавета прибегает с кумовскими ужимками сообщить Марии важную новость; тут же — история Саломеи; и наконец — темноликий вестник в красной одежде дерзким любовным приветствием заставляет красавицу оторваться от книги. — Демоны художников диктуют — “Леду и Лебедя” тому, кто замыслил “Annunziazione”4, и “Гаврилиаду” — автору стихотворения “Средь множества картин”.
CVII. “Успение”. Стихотворение внушено фреской фра Филиппо Липпи в алтаре Сполетского собора (Умбрия).
CIX. “Через двенадцать лет”. Градирни, салины — высокие стены из деревянных клеток, набитых хворостом, который пропускает сквозь себя ветер и механически приводимую в движение соленую воду. Ряд салин стоит в полях с подветренной стороны немецкого курорта Bad Nauheim, благоуханный воздух которого насыщается солью.
CXXVII. “Прошли года”. “Те баснословные года” — слова Тютчева.
CXXXIII. “На закате”. “Ни слов, ни счастья, ни обид” — “забвеньем счастья и обид” (В. Брюсов).
CXXXVIII. “Романс”. Эпиграф из цыганского романса.
CXXXIX. “На поле Куликовом”. Куликовская битва принадлежит, по убеждению автора, к символическим событиям русской истории. Таким событиям суждено возвращение. Разгадка их еще впереди. Строка “Грядущий день заволокла” взята из предсмертного, обращенного к императору Вильгельму II, стихотворения Вл. Соловьева “Дракон”.
1 “Судьба смерти тоже имеет предел. Охваченный трехдневным сном, — потом, восстав из мертвых, он явится на смерть, являя первый пример воскрешения” (лат.).
2 предупреждаю: подите прочь, непосвященные, это место свято (лат.).
3 предупреждаю (лат.).
4 “Благовещение” (итал.) (правильно: Annunciazione). — Ред.