«В том краю, где желтая крапива...» (с. 68). — Еж. ж., 1916, № 9/10, сентябрь-октябрь, стб. 8; Зн. бор., 1918, 23 марта, № 5; Г.тр. кр., 1918, 23 апреля, № 108; Г18; Г20; Рус. (вырезка из Г20); И22; Грж.; Ст. ск.; ОРиР; Б.сит.; И25.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).
Известны три беловых автографа: один — ИРЛИ (ф. М.В.Аверьянова) с датой 31 января 1917 г.; второй — РГАЛИ, в составе рукописного сборника 1918 г. «Стихи» (см. прим. к «За темной прядью перелесиц...»); третий — РГАЛИ, без даты, в составе рукописи, подготовленной во время пребывания в США в 1922 г. по просьбе А.Ярмолинского. Все три автографа выполнены после публикации стихотворения. В составе Гн — вырезка из Еж. ж. с авторским исправлением опечатки в ст. 27 (в Еж. ж. было «на шею» вместо «на шее»). Кроме того, сохранился экз. Г18 также с авторским исправлением другой опечатки в ст. 21 (в Г18 было «скрываю» вместо «скрывая») (собрание М.С.Лесмана — Музей А.А.Ахматовой, Санкт-Петербург). Стихотворение датируется по наб. экз., где помечено 1915 г.
Критикой нередко воспринималось как стихотворение, относящееся к имажинистскому периоду и отразившее присущие этому течению эпатажные черты: «...наступившая революция рвет есенинских „стихов золотые рогожи“ и его уводит с собою к „иным“ и „новым“ образам. <...> дальше уже срыв в «имажинизм», правда, в русском стиле еще, с желанием „в голубой степи где-нибудь с кистенем стоять“ <...> Он <...> втягивается в круг желаний „но и я кого-нибудь зарежу под осенний свист“» (Са-на, «Имажинизм» — газ. «Руль», Берлин, 1921, 11 сентября, № 249). В имажинистском контексте оценивал стихотворение и А.Е.Кауфман, хотя и оговаривался, что по стихотворению видно, что поэт связан «всеми фибрами души своей с природой, деревней» (журн. «Вестник литературы», Пг., 1921, № 11, с. 7). Одним из первых указал на необходимость учитывать, что поэзия Есенина до революции складывалась из разных, во многом контрастных черт, что она была далеко не однородна и по истокам, и по настроению, А.К.Воронский: «Кротость, смирение, примиренность с жизнью, непротивленство, славословия тихому Спасу, немудрому Миколе уживаются одновременно с бунтарством, с скандальничеством и прямой поножовщиной», — писал он и цитировал данное стихотворение (Кр. новь, 1924, № 1, январь-февраль, с. 274).