ЧААДАЕВ. — Впервые: «Аполлон», 1915, № 6 — 7 (авг. — сент.), с. 57 — 62, под назв. «Петр Чаадаев». Это назв. сохранено в HP. Разрозненные черн. наброски — АМ и собрание М. С. Лесмана. Статья написана не позднее осени 1914 г. (см. в письме Мандельштама редактору «Аполлона» С. К. Маковскому от 8.05.15: «В ноябре прошлого года мною была предложена «Аполлону» статья о Чаадаеве, принятая к напечатанию...» — Архив Русского музея, ф. 97, ед. хр. 155). Сохранился отзыв С. П. Каблукова о статье: «В изящном, стилистически изощренном и вполне безукоризненном изложении с совершенной отчетливостью и прекрасно размеченной краткостью рисуется образ первого совершенно свободного Русского, который одним фактом своего бытия оправдывает и свой народ и свою Родину» (Дневник, запись от 4.09.15 — ГПБ., ф. 322, оп. 1, ед. хр. 36). Об увлечении Мандельштама Чаадаевым в 1914 г., связанным, по-видимому, с выходом в 1913 — 1914 гг. 2-томного собр. соч. и писем П. Я. Чаадаева под ред. М. Гершензона, пишет Б. Лившиц («Полутораглазый стрелец». Л., 1933, с. 270). См. также стихотв. Мандельштама «Посох» (1914).
Чаадаев не был профессиональным писателем... — В журн. статья начиналась так: «След, оставленный Чаадаевым в сознании русского общества, — такой глубокий и неизгладимый, что невольно возникает вопрос: уж не алмазом ли он проведен по стеклу? Это тем более замечательно, что Чаадаев не был деятелем: профессиональным писателем или трибуном...»;
...огромная внутренняя дисциплина ~ и холод маски, медали... — Ср. о Чаадаеве в письме
Ф. И. Тютчева к нему от 13. 04. 1847: «...есть такие типы людей, которые словно медали среди человечества: настолько они кажутся делом рук и вдохновения Великого Художника и настолько отличаются от обычных образцов ходячей монеты...» (Впервые опубл.: «Русский архив», 1900, кн. III, вып. 11, с. 413);
Еще более необычным для России был дуализм Чаадаева, ясное им различение материи и духа... — Далее в журн.: «В младенческой стране, стране полуживой материи и полумертвого духа, седая антиномия косной глыбы и организующей идеи была почти неизвестна»;
Идея организовала его личность, не только ум, дала этой личности строй, архитектуру. — Далее в журн.: «... подчинила ее себе без остатка и, в награду за абсолютное подчинение, подарила ей абсолютную свободу»;
«О чем же мы станем беседовать?..» — Из письма Чаадаева Пушкину от 18.09.1831 (подлинник по-франц.; см. пер. М. Гершензона в его кн.: П. Я. Чаадаев. Жизнь и мышление. СПб., 1908, с. 95);
...освистанный задорным Языковым... — См. стихотв. Н. Языкова «К Чаадаеву» («Вполне чужда тебе Россия...», 1844);
...оторвался от «домашних» людей и интересов. — Далее в журн.: «У него хватило мужества сказать России в глаза страшную правду, что она отрезана от всемирного единства, отлучена от истории, этого «воспитания народов богом»;
История — это лестница Иакова. — Далее в журн.: «...по которой ангелы сходят с неба на землю. Священной должна она называться на основании преемственности духа благодати, который в ней живет...»;
«Но папа! папа!» — Из письма Чаадаева к А. И. Тургеневу от 20.04.1833 (см.: М. Гершензон. Указ. соч., с. 299);
Таков был католицизм замоскворецкого сноба. — Единственная фраза, вписанная Мандельштамом при подготовке ОП;
Напрасно добросовестный исследователь... — намек на М. Гершензона;
Зияние пустоты ~ отсутствующая мысль о России. — Далее в журн. и HP: «Лучше не касаться «Апологии». Конечно, не здесь сказал Чаадаев то, что он думал о России»;
Что он думал о России, — остается тайной. — Далее в журн.: «Начертав прекрасные слова: «истина дороже родины», Чаадаев не раскрыл их вещего смысла»;
...окружена чуждой и странной «родиной»? — Далее в журн. и HP окончание III главки: «Попробуем проявить «Философические письма», как негативную пластинку. Может быть, те места, которые просветлеют, окажутся именно о России»;
Есть давнишняя традиционно-русская мечта... — В журн. IV главка начиналась: «Есть великая славянская мечта...»;
«Жалкий человек... Чего он хочет?..» — Из стихотв. М. Ю. Лермонтова «Валерик» (1840). В черн. редакции (АМ) эта цитата приводится в следующем контексте: «Чтобы понять это, вспомним слова Лермонтова, в которых русская нравственная философия нашла чрезвычайно удачное выражение («Жалкий человек...» и т. д.)»;
«Против неба — на земле...» — из сказки П. Ершова «Конек-горбунок» (1834);
Там, в лесу готической хвои... — В журн.: «Там, в лесу социальной церкви, где готическая хвоя не пропускает
другого света, кроме света идеи...»;
Поистине, в эти дебри культуры не ступала нога человека. — Далее в журн. и HP главка V (см. фрагм. <2>, Прилож., с. 268 — 269), которой, в свою очередь, в черн. наброске (АМ) предшествовал фрагм. <1> (Прилож., с. 268).