Переѣзжаемъ на новую квартиру: я да мой пріятель — старый чудакъ, который то и дѣлалъ въ жизни, что мѣнялъ квартиры, пока смерть не уложила его въ послѣднюю, откуда трудно уже двигаться. Вещей у насъ много — цѣлый возъ, а лошаденка крохотная, еле тащитъ, такъ какая-то сивка. Съ грѣхомъ пополамъ мы все таки добрались до дома. И только что въѣхали въ ворота, возъ — на бокъ, а сивка подогнула подъ себя ноги и стала кошкой, кошка мяукнула и сію же минуту подъ мостикъ. Пріятель мой за ней, шарилъ-шарилъ.

— Поймалъ — кричитъ и тянетъ.

А какъ вытянулъ, смотримъ: вмѣсто кошки мячъ и доска.

— Ну, теперь, значитъ, въ лапту будемъ играть! — обрадовался чудакъ и, какъ бывало въ дѣтствѣ, пустился по двору скакать да мячъ подшвыривать.

А я перетаскалъ въ домъ всѣ вещи, разставилъ по порядку, затопилъ печку, поставилъ самоваръ, вымылъ руки и сѣлъ на табуретку отдохнуть. Входитъ пріятель, лица на немъ нѣтъ, подсѣлъ ко мнѣ, плачетъ:

— Не могу, — говоритъ — привыкъ я къ нашему старому дому, а мячикъ кошка съѣла.

Всталъ онъ и вышелъ.

Отворилъ я окно, гляжу, а онъ ужъ на пустомъ возу, хлестнулъ сивку и поскакалъ во весь духъ, свиститъ да похлестываетъ.