[an error occurred while processing this directive]

А.М. Ремизов. Цикл «Цепь златая».

АНГЕЛ МСТИТЕЛЬ

Среди поля на Голгофе пригвожден ко кресту — на кресте руки простер, окровавил персты — на честном кресте посреди земли висел Христос, совоздвигая четвероконечный сей мир, божественных рук своих создание, в высоту, в широту, в долготу, в глубину.

Ангелы сходили и восходили с небес, собирались в един собор, силы небесные кланялись вольным страстям Его.

Слава долготерпению Твоему, Господи!

Силы небесные, все девять чинов — ангелы, архангелы, начала, власти, силы, господствия, престолы, херувимы, серафимы от неба небес — от престола славы, лествицей сходя и восходя, предстояли Ему. И мертвые, восстав из

87

гробов, с мертвенного ложа притекали к кресту, кланялись спасительным страстям Его.

Слава долготерпению Твоему, Господи!

Разбойники Сафет и Фемех, распятые со Христом два разбойника, отре́петны крестною мукою, погибали в смертной тяготе тупой, погибали их помыслы, отымался издроблен повинный ум, горькая тьма ослепляла вещные, в боли очаделые, очи, а умные исходили в тоске:

— Милостиве Господи, помилуй мя падшего!

Крестообразно руки простирая к Сыну, распростершему руки на древе крестном, ко кресту приникла Владычица наша Богородица: оружие скорбное пронзило ей сердце — слезным крещением крещенное, все ее сердце растерзано, и слезы, излившись, престали.

— Царю Небесный, Сыну мой!

Три звезды, как свечи Божие, мерцали из тьмы помрачающей от Девы-Матери, непостижимо, несведомо родшей невместимого, миру свет и спасение.

Слава долготерпению Твоему, Господи!

На востоке солнца раскрылись двенадцать врат небесных и другие двенадцать врат на западе и двенадцать врат на море и по всем путям от нижних и горних обителей собирались в един святой собор ко кресту силы небесные.

И вот во мгновение два ангела подвели под руки старца — был он ветх и велик, Адам первозданный, и поставили ангелы Адама перед лицом Господним.

Наклонив главу, да преклонятся народы все и облегчится грех верующих, восходящих на небеса, висел Христос на кресте, напоенный горькою желчью, единый сущ, без конца, без начала — сый.

И был глас со креста:

— Аз тебе ради и чад твоих с небесе на землю снидох, аз тебе ради и чад твоих на крест взошел, повешен, пригвожден ко кресту. Ныне разрешаю от клятвы, прощаю твой грех.

88

И вздохнул Адам:

— Тако изволил еси, тако изволил еси, Господи Боже мой!

Слава долготерпению Твоему, Господи!

Ангелы, силы небесные возрадовались, хваля перед Адамом Христа, кровию искупившего проклятие первородное, — миновались темные ночи, пропали печали! — и восходили на небеса со страхом и радостью, до неба небес к престолу славы, восхваляли Христа перед Отцом небесным.

Слава долготерпению Твоему, Господи!

Силы небесные, все девять чинов — серафимы, херувимы, престолы, господствия, силы, власти, начала, архангелы, ангелы восходили к престолу, восхваляли страсти божественные.

И один среди ангелов во святом кругу вятший паче всех, прекрасен видением, стоял перед крестом ангел, один недвижен, один безмолвен, смотрел на Христа.

Как! Сын Божий, Сын возлюбленный, любимый брат, Христос, Царь Небесный, творец земли и неба, продан за тридцать сребренников, висит на кресте! И мучится, обагрен с ног до головы, и нет ни откуда защиты, покинут, нет никого, неповинный, висит на кресте!

Не видел никого, только Христа, только на Христа смотрел ангел, не мог примириться, и пальцы его были крепко с тоскою сжаты, и дымы, что синие кольца благовонных кадильниц, обручая пальцы, вывивались меж острых суставов, и копье бледнело в руке его на дымящемся древке и бурные крылья, что молоньи сини, грозно орли́ли, — недвижен, безмолвен, не мог, не хотел ангел видеть Христа на кресте.

Все силы небесные, недоуменно зря друг на друга, молили ангела взойти на небо к престолу славы прославить Сына перед Отцом Небесным.

Бестрепетен, бесстрастен к мольбе, не слушал ангел, не хотел их слышать, не хотел взойти на небеса к престолу

89

славы — сердце горело и единая мысль возгоралась из горящего сердца: один он может и готов и должен стать на защиту — он может смирить грады и веси, поля, холмы и дубравы, он весь мир погубит, разорит венец солнца за крест и страсти.

И один недвижен, один безмолвен, он горел перед крестом во святом кругу, грозный мститель, ангел верховный, вятший паче всех, всех недругов победитель, архистратиг Михаил.

Слава долготерпению Твоему, Господи!

Белоснежной кипящей быстри́ной восходили полки ангельские, славословя, от креста за звездный круг к престолу. И был тихий перезвон в небесах, говор и пение столпо́вное небесного воинства.

И повелел Христос ангелу взойти на небо, оставить крест.

— Исполни закон!

Но верен, ангел стоял перед крестом, не мог отойти:

— Господи, Ты видишь, не могу стерпеть распятия Твоего!

И во вторые повелел Господь ангелу отойти от креста.

— Исполни закон!

И не двинулся ангел, прочно, крепко, непреклонно, верен, ангел стоял перед крестом:

— Господи, как я пойду!

И в третий раз был голос с креста, отклонявший, повелевая ангелу взойти на небо.

— Исполни закон!

И то́роки — слухи Духа дрогнули на бледном челе, трепетен, ангел сделал шаг от креста и вдруг стал, обернулся — черные то́роки вьюнились на его бледном челе, бурные крылья орлили и очи синели, что дебрь: видеть муку, иметь власть остановить эту муку и не сметь!

— Не требуй, Господи, не требуй! Видишь сердце мое горящее, знаешь любовь мою, ей нет грани, ей нет запрета, ей нет закона. И на что мне власть моя, если запрещаешь прекратить муку Твою? Не могу преступить закон Твой, слово Твое, волю Твою и не могу угасить любви моей!

И пламень любви был так велик и скорбь была так

90

остра и страда так безмерна, все мысли, все стези сердца пылали, — ангел не мог покориться, не мог исполнить царского слова, Божией воли, разжал ангел пальцы, и тихо пламя вышло из его руки.

И было пламя так сине, жарко, так живо, и огонь плящ и горюч — взлысился мрак, сдвинулись семь поясов небесных и пошатнулись земные, с шумом ужасных чет — веропастных горестных труб из четырех медных ветрий пы́хнули четыре заглу́шные ветра, возшумели с востока и с запада, с юга и с севера — кто им укажет путь? куда им деваться? они не могут стать, для них нет уж покоя! — избезумелись, вздыбили море, хотя потопить всю нашу землю, заколебали столпы преисподния.

Но среди грохота, вопля и скрежета еще острее врезалась скорбь, и гнев стал безысходнее — и ангел пустил копье от креста в тьму земную, где стоял страх, клевета и обида, вопияла утрата и билось бессильно оскорбленное сердце и гнела бесполезная жалость и глохла защита.

Зазубрив тьму, как молонья, ударило копье в храм, прорезало купол, расшибло сень — и надвое сверху и до низу разодралась капетазма церковная, на две части разодрал ангел завесу во свидетельство сынам человеческим за страсти и крест — видеть и разуметь.

И в тот час воззвал Христос, благословляя Отца, и предал дух единородный Сын, великого света Ангел, Слово Божие, смертью на смерть наступив.

Слава долготерпению Твоему, слава страстям Твоим, слава силе Твоей, Господи!


А.М. Ремизов. Цепь златая. Ангел мститель // Ремизов А.М. Собрание сочинений. М.: Русская книга, 2000—2003. Т. 6. С. 87—91.
© Электронная публикация — РВБ, 2017—2024. Версия 2.β (в работе)