НИКОЛА ЧУДОТВОРЕЦ
I
Жили-были три брата — купцы Ломтевы. Большую торговлю вели с заморскими королями. Три каменные дома Ломтевых славились на весь город. А старшого брата дом всех богаче. И был у него один сын Василий.
Стали братья собираться на ярмарку. И говорит старшой брат братьям:
— Возьмите моего сына с собой не для торговли, а для науки.
Братья согласились.
Нагрузил ему отец шесть кораблей драгоценного камню, и благословил в путь для науки.
Приезжают они в королевскую землю, привалили на пристань, пошли себе место откупать, а Василий остался на пристани, знай, посматривает.
Вот идет старичище, королевский карла.
— Что, молодец, привез?
— Дяди привезли красного товару, а я драгоценного камню шесть кораблей.
— А еще дома есть?
— Есть.
— Предоставь мне еще шесть кораблей. Деньги получишь враз.
Крикнул Василий рабочих, выгрузили товар. Написал карла расписку. Тут вернулись на пристань дяди и хвалят, что хорошо товар запродал, цену хорошую взял.
Стала ярмарка закрываться, поехали они домой.
Отец встречает Василия.
— Что, милой, с накладом или с барышом?
— Не знаю, что выйдет. Предоставь еще, тятенька, шесть кораблей, деньги получишь враз.
И отец его за то похвалил.
И когда подошла пора, нагрузил ему отец еще шесть кораблей драгоценного камню. И поехал Василий в королевскую землю.
Привалили на пристань, дяди пошли место себе выторговывать, а Василий остался поджидать покупателя.
Вот идет старичище, королевский карла.
— Что, молодец, исполнил договоренное?
Исполнил.
Карла поглядел: шесть кораблей — товар тот же.
Крикнул Василий рабочих, выгрузили товары. Велит ему карла явиться за деньгами.
Вернулись дяди на пристань. Рассказал им Василий о продаже.
— Нате расписку, сходите в такой-то дом, получите. У меня толку не хватит рассчитаться.
Взяли они расписку и пошли за расчетом.
Вышел к ним старичище.
— Идите, молодцы, за мной. Чем вы желаете получить: медными деньгами, или серебром, или золотом, или есть у меня еще про вас, коли хотите?
Сидит девица и так хороша, — не столь зарились они на деньги, сколь смотрели на эту девицу. Да так от греха поскорей и ушли на пристань.
— Ступай, Вася, бери что знаешь сам.
Пошел Василий.
— Что, молодец, какими деньгами желаешь: медью, золотом, или серебром, или есть у меня еще про тебя, коли хочешь?
Василий посмотрел на девицу и долго не думал, — вот, что ему надо за двенадцать кораблей!
— Имущества с ней немного пойдет, только одна шкатулка, — сказал карла.
— Ничего, у нас казны довольно с отцом.
Попрощался Василий с карлой. Взяла девица шкатулку и пошла за ним. Вышла она на волю, помолилась, — она, как в аду, тут была, сызмлада выкраденная, не простого роду.
Как увидели дяди, что ведет Василий девицу на пристань, голову потеряли: хороша-то, хороша, да не похвалит отец, навечно его разорил.
Окончилась ярмарка. Приехали они домой. Встречает отец Василия.
— Что, милой, с накладом или с барышом?
— Не знаю, тятенька, видно, с накладом: я купил себе жену за двенадцать кораблей.
Отец и ну его таскать.
— Сгинь, — кричит, — с моих глаз, и не ходи ко мне никогда в дом: куда знаешь, туда и ступай!
И остался Василий на улице с молодой женой.
Ночь переночевали на постоялом дворе. Наутро жена вынула из шкатулки три златницы.
— Ступай, Василий, купи себе дом.
Василий взял деньги и пошел по городу. И не долго искал купца, нашелся такой. Повел купец Василия дом смотреть: дом трехэтажный, каменный.
— Много ль возьмешь?
— А что дашь?
— У меня три златницы.
— Одной довольно, — сказал купец.
— Ну, бери две, — мой дом!
Рассчитался Василий по-царски с купцом, да скорей за женой — будет им где жить! А на последнюю златницу купил он вина, выкатил бочку к воротам: а кто бы ни прошел, ни проехал, всех на влазины зовет к себе — справлять новоселье. Потом пошел к дяде, — посулился дядя. Пошел к другому, и другой не отказал. Пошел к отцу, и пал перед ним на колени. Да слышать ничего не хочет отец, да за волосья, да вон его и выбил на улицу.
II
Вернулся Василий в свой новый дом — полон дом народа.
— Что не весел, хозяин? — обступили гости.
А какое ему веселье? Рассказал он про отца, как отец его встретил.
Всем народом пошли к старику за сына просить. И уломали старика. Пришел отец — первое место ему, первую чару.
Подарил отец молодым козла, старшой дядя — лошадку, младший дядя — корову. И много набросали им серебра — много денег собрал Василий с женой.
Отец простил сына и уж домой не вернулся, а велел запечатать свой дом, сам остался с сыном да с невесткой. И зажили втроем дружно.
Говорят дяди Василию.
— Вот, племянничек, едем мы на три ярмарки, поедем с нами!
— Да не с чем мне ехать-то.
А жена и говорит:
— Поезжай, Василий, богаче их приедешь.
Василий и согласился.
Тут жена открыла шкатулку, вынула еще златницу и посылает его на рынок купить ей разных шелков. Пошел Василий на рынок, купил жене разных шелков. В трое суток вышила она три ширинки, законвертила их вроде кирпичиков, подписала подписи.
— В первое королевство приедешь, там крестная моя — королева, подай этот конверт. А в другое королевство приедешь, вот этот конверт подай, там мой крестный — король. А в полунощное царство приедешь, там мой отец и моя мать!
Взял Василий конверты, простился с женой.
— Прощай, царевна!
И без денег поехал с дядиными кораблями.
Приезжают в первое королевство.
Приходят к королю с гостинцами: дяди свое — всякие материи подносят, а Василий царевнин конверт. Развернул король ширинку, а на ширинке подпись к крестной.
Обрадовались король с королевой.
— Где ты нашел ее, нашу крестницу?
— Очень она мне дорого стала: дал за нее я двенадцать кораблей драгоценного камню.
А король и королева на радостях все бы отдали.
— Жертвуем тебе три корабля на отдарки.
Нагрузили Василию три корабля драгоценного
камню, кончилась ярмарка, и поехали они в другое королевство.
Приходят к королю с гостинцами: дяди — свое, а Василий царевнин конверт — с ширинкою. А на ширинке подпись к крестному.
— Где ты нашел мою крестницу? — удивился король.
— Очень она мне дорого стала: дал за нее я двенадцать кораблей драгоценного камню.
И крестный пожертвовал на радостях три корабля на отдарки.
Нагрузили Василию три корабля драгоценного камню. Кончилась ярмарка, и поехали они в полунощное царство.
Приходят они к царю с гостинцами: дяди свое — материи всякие, Василий — царевнин конверт.
И как вывернули конверт, — ширинка. А на ширинке подписана подпись царю.
Обрадовался царь.
— Где ты нашел мою милую дочь?
Рассказал Василий о королевском карле: как в аду жила там царевна.
— Очень она мне дорого стала: дал за нее я двенадцать кораблей драгоценного камню.
— Эка, дорого! Жертвую тебе на отдарок шесть кораблей.
Нагрузили Василию шесть кораблей драгоценного камню, и стало у него всех двенадцать, как было.
Раздумался царь: да вправду ли Василий нашел его дочь? — и говорит приближенным:
— Как бы так проверить? Нельзя ли мою дочь предоставить сюда?
— Поздно ты хватился, надо бы пораньше! — говорят царю приближенные.
А один выискался Кот-и-Лев: море ему по колено и на догадку горазд.
Через его именной перстень можно ее скоро достать.
А уж ярмарка кончилась, собрались корабли плыть домой. Царь Котылева послушал, да на пристань, зовет Василия, просит остаться еще на денек.
— Милой зять, попируй со мной суточки, я тебя отправлю потом.
Поплыли домой корабли дядей, а Василий остался у царя пировать. На пиру ему подлили сонные капли: как
выпил и уснул крепко. С сонного сняли с него именной перстень, с этим перстнем и поехал царский посланный в Ломтев-город за царской дочерью.
Много ль спал Василий, проснулся, и скорее на свои корабли догонять дядей.
А посланный приехал в их город, разыскал старика Ломтева и прямо к царевне.
Узнала царевна мужнин перстень, поверила и сейчас же отправилась с посланным в полунощное царство к отцу.
Нагнал Василий корабли дядей. И приехали вместе. На пристани встречает отец Василия.
— Что, сынок, с накладом или с барышом?
— Вот тебе, тятенька, радость: получил я двенадцать кораблей драгоценного камню, бери их себе.
Обрадовался отец: все двенадцать кораблей вернул ему сын!
— А где же жена? — спрашивает Василий.
— Да, ведь, ты же ее по своему перстню вызвал к отцу!
Тут хватился Василий, а перстня-то нет. Затужил он, заплакал, не пошел и домой, пошел он на край моря, куда глаза глядят.
III
Идет Василий на край моря и день, и другой, и третий — не три дня, три года. И показался ему старичок.
— Что, Василий, идешь и плачешь, о чем больно тужишь?
Посмотрел Василий на старика.
— Ах, Никола Милостивый, как не тужить мне: жену потерял... Мне на нее хоть глазком поглядеть!
— Увидишь, — сказал Никола.
Подал Никола ему топор, велел рубить дуб.
Срубил Василий дуб. Изладил Никола из листьев и веток ковер—самолет, из верхушки сделал самогудную скрипку. Дал скрипку Василию в руки. Оба стали на ковер-самолет.
— Играй на верхние лады! — сказал Никола.
Заиграл Василий на верхних ладах, — и они полетели.
Высоко летели над морем.
— Дедушка, не шире бараньей кожуры мне кажется море! — удивился Василий.
— Ну, играй теперь на нижние лады.
Заиграл Василий на нижних ладах, — сел ковер—самолет у царского сада.
— Слушай, Василий, — сказал Никола, — жена твоя выходит замуж за королевского сына... Последние минуты... Выйдет она сейчас в сад, веди ее сюда. Только знай: тут есть беседка, в беседке скамейка, не садись на скамейку, уснешь, не увидишь.
Василий ходил, ходил по саду, а ее все нет. Вошел в беседку, забылся и сел на скамейку. И уснул.
Вот вышла царевна на прогулку, заглянула в беседку — что за человек? — подошла поближе и узнала. Вспомнила царевна старопрежнее, любовь свою, обрадовалась. Но сколько его ни будила, никак не могла разбудить. Так ушла.
Проснулся Василий, да скорей из беседки.
— Дедушка родимый, что я наделал!
— Долго время она тебя будила, — сказал Никола, — еще раз она выйдет на прогулку, карауль, не проспи!
И опять Василий ходит по саду, а ее все нет. И вот ровно как ветром придернуло его к беседке, — зашел в беседку, сел на скамейку. И уснул.
И опять вышла царевна в сад и прямо в беседку. И долго будила. И будит, и плачет.
— Ты больше меня никогда не увидишь.
А он спит.
Поплакала царевна и ушла домой.
Проснулся Василий, хватился, да поздно.
— Ну, дедушка, я сам пойду за ней.
Никола дал ему ковер—самолет и самогудную скрипку.
— Попросись у царя поиграть, — сказал Никола.
С дарами Николы вошел Василий в царские палаты. Там пир, свадьбу играют — выдают царевну за королевского сына. Поздоровался Василий с царем — не узнал его царь — просит Василий поиграть в свою музыку. Царь дозволил.
Разостлал Василий ковер—самолет, взял в руки скрипку, стал на ковер.
— Ваше царское величество, велите отворить окна и двери: моя музыка громко играет.
Растворили окна и двери.
И заиграл Василий в самогудную скрипку — всплакали самогудные струны.
Подбежала к нему царевна — захотелось ей поцеловать его — подбежала царевна, стала на ковер-самолет.
— Держись за меня крепче! — шепнул ей Василий.
И заиграл высоко на верхних ладах.
Тогда поднялся на воздух ковер и, все равно как метлячок полевой, вылетел на волю.
Забили тревогу: кто из ружья, кто из пушки — метятся, целят, палят. Гром гремит от пальбы, а достигнуть не могут — высоко!
Залетел Василий с царевной высотою высоко — море под ними не шире бараньей кожуры.
«Кабы нам сюда родного дедушку!» — вспомнил Василий.
— Играй теперь на нижние лады! — услышал Василий.
А Никола-то с ними: он и на пиру у царя с ним невидимо был.
Заиграл Василий на нижних ладах — стали спускаться на землю.
— Ступайте теперь домой, — сказал Никола и дал Василию тайно кремень и огниво: — чиркни трижды и будет помощь, да смотри, про кремень и плашку никому не сказывай!
Попрощался Василий с Николой, повел царевну домой.
Обрадовался отец сыну, а пуще того, что с женою вернулся.
А там у царя все разладилось. Королевский сын, делать нечего, уехал в свое королевство. Опять потерял царь любимую дочь.
И собрал царь своих приближенных, говорит им:
— Не Василий ли хитник, не он ли увез царевну?
Говорят царю приближенные:
— Должно, что он, Василий Ломтев, некому больше.
Тут выискался опять Кот—и—Лев и надоумил царя: самому ехать немедля в Ломтев—город и испытать дело.
Послушал царь Котылева и на семи кораблях поплыл за царевной.
Побежал народ на пристань встречать царя. А Василий запряг карету, встретил тестя, и привез его в свой дом.
Обрадовался царь, что нашлась дочь, и пировал царь у зятя. А после пира зовет его к себе на житье.
Согласился Василий, попрощался с отцом.
— В живности меня не будет, отпусти ты мою скотину на волю: моего козла, коня и корову.
Пообещал отец исполнить волю, проводил сына.
И вернулся царь в полунощное царство, а с ним царевна и Василий, и завел царь пир на весь мир.
IV
Узнал королевич, что невеста его за Ломтевым, обидно стало: собрал он большую силу и пошел войной на полунощное царство с царем воевать.
У царя силы тоже не мало, да снарядов нету: какие были пули, все тогда расстреляли по ковру—самолету.
Выехал царь с Василием в луга — застлала королевская сила луга.
Говорит царь Василию:
— Что, милой сын, на чего нам надеяться?
— Я на Бога надеюсь, на Николу Милостивого! — сказал Василий.
Вынул Василий кремень и огниво, чиркнул раз и два — до трех раз, и выскочили три ухореза.
— Что нас покликал, на какие работы?
— Секите силу безостаточно! — приказал Василий.
И не больше часу дело продлилось, ничего не осталось от королевской силы.
— Ну, зять, стоишь ты звания! — похвалил царь Василия.
Вернулись они во дворец. Истопила царевна баню.
— Мила ладушка, чем ты орудуешь? — стала она пытать у Василия.
— Я на Бога надеюсь, на Николу Милостивого, — отвечал ей Василий.
Ночь прошла. Наутро смотрит царь в окно: черно, все луга застланы — еще большую силу за ночь пригнал королевич.
И опять выехал царь с Василием в луга.
— Что, милой сын, на чего нам надеяться?
— Я на Бога надеюсь, на Николу Милостивого! — сказал Василий.
Вынул Василий кремень и огниво, чиркнул раз и два — до трех раз, и выскочили три ухореза.
— Что нас покликал, на какие работы?
— Секите силу безостаточно! — приказал Василий.
И решили силу за два часа.
Вернулся царь во дворец с Василием. Истопила царевна баню.
— Мила ладушка, чем ты орудуешь? — стала снова пытать у Василия.
— Я на Бога надеюсь, на Николу Милостивого, — отвечал ей Василий.
А царевна ну ластиться:
— Скажи, да скажи про ухорезов, откуда такие, ухорезы?
Василий ей все и сказал.
— Есть у меня кремень и плашка, я ими и действую, — открыл тайну Василий своей ладушке.
После ласковой бани сладко спится, — крепко заснул Василий.
Осталась царевна одна и раздумалась: жалко ей королевича, погубил Василий его силу, и его самого погубит! Да долго не думая, и вытащила из кармана у Василия кремень и огниво, и приказала взять в лавке такой же кремень и огниво, те спрятала, а эти положила на место.
А Василий спит, ничего-то не знает.
Наутро смотрит царь в окно: есть в лугах королевская сила, да не такая уж, больше старые да малые.
И в третий раз поехал царь в луга с Василием.
И говорит Василий царю:
— У королевича силы не больно много. Хоть и немного, да сердце у меня сегодня слышит, едва ли мне сегодня живу быть.
И вынул Василий кремень и огниво, чиркнул раз и два — до трех раз, а нет никого.
Нет никого, нет ухорезов.
— Ну, батюшка, поезжай домой, а мне конец! — сказал Василий.
Тогда подбежала королевская сила, старые и малые, и иссекли его на мелкие куски, собрали куски, зарыли и столб поставили.
А королевич вошел во дворец, взял царевну и увез ее в свое королевство.
Заревела скотина Васильева: козел, конь и корова. И не может отец ее никаким кормом уважить: все ревет.
И догадался старик:
«Неужели сына нет в живности!»
И выпустил их на волю.
И пустились они, кто как мог, и прямо на побоище к столбу кровавому.
Говорит буренушка:
— Козел Козлович, вырывайте, и ты, лошадка, вырывайте, а я помчусь за живой водой!
Трое суток трудились козел и конь, отрыли все куски и кусочки, и собрали все вместе, как есть человек.
Примчалась буренушка, фырскнула из левой ноздри, — и куски срослись, фырскнула из правой ноздри — и Василий стал.
Помянул он отца, что не забыл обещания, и скотине спасибо сказал.
— Ну, родимая скотинушка, ты ступай к моему родителю, а мне идти некуда!
Побежала на радостях скотина домой: козел, конь и корова. А он край моря пошел, куда глаза глядят.
V
Идет Василий край моря и день, и другой, и третий — не три дня, три года. И показался ему старичок.
— Что, Василий, победствовал?
— Ах, Никола Милостивый, мне теперь ее вовек не видать!
— Увидишь, — сказал Никола и дал ему ягоду, — на чего тебе подумается, тем ты и сделаешься!
Василий съел ягоду, подумал на воробья, воробьем и сделался. Воробьем и полетел. И прямо полетел в королевство заморское к королевичу.
Там ударился о землю и сделался опять молодцом.
Идет Василий по городу мимо дворца королевского, мимо окошка царевны. Царевна в окне сидит. Признала Василия, схоронилась в окне.
И пошел Василий от дворца на край города.
Там жила старуха, на краю города, нищая. К ней и зашел Василий.
— Откудова? Какой молодец ты! — поздоровалась старуха.
— Очень, бабушка, я дальний, — осмотрелся Василий, — а бедно же ты живешь!
— По миру хожу.
— Я тебя сделаю богатой. Сослужи мне службу. Пойдем вместе на улицу, там я обернусь жеребцом, а ты меня веди на базар продавать и возьми за меня сто рублей. Сам королевич меня купит. Только уздечку не продавай, себе оставь. Купит меня королевич, заколет меня. И когда меня будут колоть, возьми ведра, стань с ведрами под гортанью — хлынет кровь прямо в ведра, и посей эту кровь перед дворцом — вырастет сад. А когда станут рубить этот сад, возьми с земли первую щепку и кинь ее в море...
Вышел Василий со старухой на улицу и стал жеребцом. И повела старуха жеребца на базар.
Едет королевич.
— Стой, старуха, продай жеребца.
Старуха продала жеребца, получила сто рублей и богатая, пошла домой.
А царевна все знает, догадалась, что за жеребец.
— Если ты его не заколешь, ты меня не увидишь! — говорит королевичу.
И как ни жаль королевичу, велел заколоть жеребца.
Вывели жеребца на площадь перед дворцом, свалили колоть.
Услыхала старуха, вспомнила, и пошла с ведрами на площадь, поставила ведра коню под горло.
— Что вы делаете, жеребца такого колоть? — жалко стало старухе коня.
— Хозяева приказали, так что нам! — отвечали работники, да как резанут его по горлу, кровь так и хлынула, и прямо в ведра.
Старуха набрала полны ведра и рассеяла кровь перед дворцом.
Поутру смотрит королевич, а около дворца — сад.
А царевна все знает, догадалась, какой это сад.
— Сад если ты не вырубишь, меня не увидишь! — сказала она королевичу.
— Коня мне жалко, а сада еще жальче, сад больно хорош! — говорит королевич.
А она стоит на своем:
— Если не вырубишь, меня не увидишь!
И покорился ей королевич, велел вырубить сад.
Услыхала старуха, вспомнила, потащилась на рубку.
— Что вы тут с топорами пришли, — говорит работникам, — такой чудесный сад рубить?
— Хозяева приказали, так что нам?
И как стали рубить, из первого дерева вылетела щепа наодаль, старуха подняла щепу и кинула ее в море.
И стал из щепы селезень — всякое перышко в золоте.
Плавал селезень по морю. Выходил народ к берегу, смотрел на диковинку. А царевна все знает, догадалась, что за селезень.
— Застрели, — кричит королевичу, — застрели селезня, а не то не увидишь меня никогда!
Вот и вышел королевич на море и увидел селезня. А селезень к краю плывет, покрякивает. И захотелось королевичу так поймать, живьем. Снял он с себя все, вошел в воду и ну селезня руками ловить.
А селезень нырнет от него — и к нему: манит в глубь.
Королевич и стал тонуть.
Селезень тогда вспорхнул на берег и сделался молодцом.
Вынул Василий из королевского платья кремень и огниво, чиркнул раз и два — до трех раз, и выскочили три ухореза.
— Что нас покликал, на какие работы?
— Сожгите весь город, только оставьте дворец да избушку старухину! — приказал Василий.
И подожгли ухорезы, — у! как загорелось!
С берега смотрел Василий на огненное царство.
И показался ему старичок: шел старичок к огню, вел царевну через огонь.
— Ах, Никола Милостивый! — взмолился Василий.
А старичок подвел к нему царевну.
И огонь погас.
И благословил их Никола Милостивый Чудотворец на новую жизнь жить верно в любви.
Василий с царевной вернулся в полунощное царство и стали они жить и быть. И по смерти царя наступил Василий Ломтев в полунощном царстве царем.