Волк-Самоглот
Впервые опубликовано: Всеобщий журнал. 1911. № 2. Стлб. 89–96.
C. 100. Стена холста — раздел основы поперек, 6—10 аршин (в одном аршине 0,711 метра), конец холста.
C. 101. Шведская могила — так до сих пор в Новгородской и Петербургской (Ленинградской) областях называют древние варяжские могильники-курганы.
Поемный берег— пойменный, заливаемый вешней водой.
Наброжий — случайно встреченный.
Хитник — злой, нечистый дух.
Лядащик — от ляд: дух пакостей, нечистый, черт.
Ярун — злой, лютый, жестокий или же обитающий в яру нечистый дух.
C. 101. Шпыня — от шпынь: шпенек, колючка, острый шип, а также шут, насмешник, балагур.
C. 102. Кот-и-лев. — Прототипом этого персонажа послужил приятель Ремизова, журналист Александр Иванович Котылев (?—1917). Ремизов нередко упоминает о нем в своих автобиографических книгах: «<...> мой благодетель и кум Александр Иванович Котылев — король петербургского шантажа, газетной утки и скандала» (Встречи. С. 14). И пишет о методах, которыми пользовался Котылев, покровительствуя писателю, — «не только убеждением, но, как узнал я потом, и мордобоем» (Кукха. С. 81). Котылев был одним из участников нашумевшего в 1909 году скандала в связи с обвинением Ремизова в плагиате. Подробно излагая эту историю в книге «Встречи. Петербургский буерак» и говоря о роли заступника, которую принял на себя Котылев, Ремизов описывает стиль его поведения следующим образом: «— Мерзавцу, — возгласил Котылев <...> — в театре публично набьем морду. <...> А ведь Котылев, вдруг сказалось, убежден, что я содрал сказку, и попался» (Встречи. С. 24). Предлагая свою этимологию фамилии Котылева (кот-и-лев), Ремизов, безусловно, учитывал семантику кота и льва в народной мифологии (хитроумие первого, сила и независимость второго). В позднейших мемуарных книгах образ Котылева подвёрстывался под эти определения, а столь удачно найденный в «Посолони» мифологический эквивалент имени стал квинтэссенцией его характера.
C. 103. Лядащий — см. прим. к С. 101 и одновременно к С. 30.