С. 323. Из огненной России — В иной редакции эта глава включена в кн. «Взвихренная Русь». См. коммент. А. В. Лаврова (Т. 5 наст. изд. С. 586—588). Первоначальное название этой главки о Блоке — «К звездам» (сохранено в кн. «Встречи» С. 91). Символическое истолкование смерти Блока как восхождения его духа к звездам восходит к ремизовской интерпретации мистического трактата Якова Бёмэ «Аврора, или Утренняя заря в восхождении» (рус. перевод М., 1914), книги, интересовавшей писателя в годы Второй русской революции. Тогда ее осмысление отразилось в названии статьи Ремизова «О человеке — звездах — и о свинье» (1919). Ср. название главы в кн. Бёмэ: «О человеке и звездах». Опираясь на концепцию Бёмэ, Ремизов писал «Звезды — создание духа человеческого — есть искусство <...> видеть звезды, слышать музыку — это большое счастье. И это счастье — доля человека. И это надо помнить человеку. И идти за своей счастливой долей» (Крашеные рыла́. С. 14). Для Ремизова смерть Блока, наделенного даром слышать «музыку», — это возвращение поэта на родину его духа — в мир звезд. Первоначально статья «К звездам» предназначалась для журн. «Записки мечтателей», однако, вероятно, из-за географической удаленности местопребывания писателя (Ремизов находился в Берлине) она не вошла ни в № 4 журнала за 1921 г., ни в номер, специально посвященный памяти Блока (1922, № 6). См. берлинское письмо Ремизова С. М. Алянскому (написано — 18.XI.1921, получено — 26.I.1922): «Дорогой Самуил Миронович. Ваше письмо, как видите, дошло до меня с большим запозданием, рукопись мою — память мою о Блоке посылаю <...> надо хорошо
обдумать — это я о письмах Алекс<андра> Алекс<андровича>. Все, что попадет о А. А., все собираю прошу и парижан, и латвийцев <...> библиограф<ия> о Блоке понемногу будет печататься в бюллетенях Дома Искус<ств>, а из статей здесь написанных сделаю альбом и Вам пришлю» (РГАЛИ. Ф. 20. Оп. 1. Ед. хр. 9. Л. 15—15 об.). См. также письмо Алянскому от 3 февраля 1922 г.: «Понемногу собираю все, что о Блоке. Уж I т<ом> есть и в переплете — как в драгоценных камнях. Это я все думаю, хорошо бы в музей — в комнату Блока» (РГАЛИ. Ф. 20. Оп. 1. Ед. хр. 9. Л. 16). См. Статьи о А. А. Блоке за границей. Журнальные и газетные вырезки с пометами А. М. Ремизова: Тетрадь I (1921—1922), Тетрадь II (1921—1922), Тетрадь III (1921—1922), Тетрадь IV (1922) (РГАЛИ. Ф. 420. Оп. 1. Ед. хр. 48—51. Всего 147 л.).
С. 323. «Девушка пела в церковном хоре ~ О том, что никто не придет назад» — Эпиграф — цитация первой и четвертой строф из стих. А. А. Блока «Девушка пела в церковном хоре» (1905). О работе Ремизова над циклом статей — воспоминаний о Блоке для «Петербургского буерака» см. в его письме Кодрянской от 26 октября 1950 г.: «Сверяю переписанное о Блоке, что и зрячему нелегко, а мне хоть бросай. Переписал вступление и заглянул в посвящение, с чего начать. Я думаю сразу “не дверью, не воротами”» (Кодрянская. Письма. С. 170—171).
...без «музыки»... — «Музыка» — одна из центральных категорий философско-эстетнческой концепции Блока, истоки которой восходят к философии Ф. Ницше. Ср. оценку Б. В. Асафьева: «Я не знаю высшего музыкального наслаждения вне самой музыки, чем слушание стихов Блока. Мир, им созданный, заполняет не столько пустоту беспредметности, сколько пустоту беззвучия и своим бытием отрицает мир вне музыки, мир в безмолвии» (Игорь Глебов [Асафьев Б. В.]. Видение мира в духе музыки / Сб. Блок и музыка. Сост М. Элик. Л., М., 1972. С. 14). См. также воспоминания Ремизова: «Редкий вечер не говорили мы с Блоком по телефону. Однажды он мне сказал, что слышит музыку и пробует писать. Я понял, он в вихре слов. <...> Когда я прочитал “Двенадцать”, меня поразила словесная материя — музыка уличных слов. <...> Вот она какая музыка, подумал я» (Кодрянская. С. 103).
Лирова ночь — отсылка к акту 3-му, сцене 2-й трагедии В. Шекспира «Король Лир» (1605).
...мы подъезжали к границе, ~ дух ваш переходил ~ грань жизни... — Ремизовы покинули Петроград 7 августа 1921 г. — в день смерти Блока.
С. 324. Севпрос — кооператив служащих в Комиссариате просвещения Северной коммуны. Кубу — Комиссия по улучшению быта ученых. Сорабис — Союз работников искусств.
...в бедующем Злосчастье... — Аллюзия на главный образ-символ древнерусской «Повести о Горе-Злочастии» (XVII в.).
С. 325. Это хорошо, что на Смоленском — и никто-то вас не тронет — В 1921 г. Блок был похоронен на Смоленском православном кладбище. В 1944 г. его могила была вскрыта, и прах перенесен на северо-восточную часть Волковского (Волкова) православного кладбища — в некрополь «Литераторские мостки».
...как вас из вашей-то насиженной выгнали? — Речь идет о переезде Блока в 1919 г. из своей квартиры в квартиру матери (см. подробнее. ком мент. А. В. Лаврова в Т. 5 наст. изд. С. 586).
С. 325. ...началом всеобщего уравнения ~ изобретение ~ подхваченное ~ примазавшейся «шкурой» и прихвостившейся мразью, загнавшая нас в третью категорию со всякими трудовыми повинностями — сгребать снег на мостовой, сколка льда, разгрузка барок с дровами, чистить загаженные дворы... — Отсылка к тематике Обезвелволпала, которая в 1917—1921 гг. представляла собой особую форму противостояния большевистскому режиму и, в частности, законам «военного коммунизма», декларировавшим, в частности, разделение населения на категории, причем умственный труд был отнесен к низшей — третьей категории. Ср. во включенном в «Взвихренную Русь» «донесении обезьяньего посла обезьяньей вельможе»: «...у людей — этих напыщенных дураков! — совсем иначе ~ они стали ~ себе жизнь ~ затруднять, ~ заставляя каждого заниматься несвойственным ему делом ~ нам, интеллигентным обезьянам, было смешно, когда писатели скалывали лед на улицах и разгружали барки с дровами» (Т. 5 наст. изд. С. 223).
С. 326. ...Марья Федоровна ~ перед своим уходом из ПТО какую она мне подпись подписала под прошением ~ отказали ~ уж в Ревеле ~ я каблук в руке нес — См.: «Валенковое прошение» М. Ф. Андреевой. Автограф А. М. Ремизова. 24 ноября 1918 (РГАЛИ. Ф. 420. Оп. 1. Ед. хр. 87).
Радуница — вторник Фоминой недели. Семик — народный праздник, приходящийся на четверг седьмой недели по Пасхе. Дмитровская (Дмитриевская) суббота — суббота перед 26 октября, памятью св. Димитрия Солунского. Это — дни особого поминовения усопших.
...ваш обезьяний знак, Александр Александрович... — А. А. Блок был кавалером обезьяньего знака «I степени с заяшным глазом». Знак присвоен 31 октября 1918 г. См. его фотографию в кн.: Александр Блок. Новые материалы и исследования // ЛН. Т. 92. Кн. 2. С. 115.
Глаза ваши пойдут цветам ~ слово — человеческому сердцу — Переложение апокрифического сказания о создании Адама (Всселовский. Разыскания XI. С. 48).
С. 327. ...нарисовал я ~ на каждую строчку «Двенадцати» по картинке — О судьбе рисунков Ремизова к «Двенадцати» см. письмо Ремизова Е. Б. Сосинскому от 18 июля 1931 г.: «Я послал Лебедеву рисунок из Единственного экземпляра. <...> Я написал Лебедеву письмо, где объясняю, почему так важно отметить память о Блоке в “В<оле> Р<оссии>” (РГАЛИ. Ф. 420. Оп. 4. Ед. хр. 37. Л. 1). К письму приложена написанная Ремизовым рекламная заметка об издании альбома: «7 августа исполняется 10 лет со дня смерти поэта Александра Блока. Журнал “Числа” выпускает в Единственном экземпляре книгу А. Ремизова “Памяти Блока”, 47 рисунков к “12-и” Блока. Рисунки сделаны Ремизовым в 1921 г. в Петербурге — май, июнь и июль — в те три месяца, когда умирал Блок. Эти рисунки — прощальное слово Блоку. Об этом Ремизов рассказывает в своей книге “Взвихренная Русь”. <...> Книга будет на выставке рисунков французских и русских писателей, устраиваемой изд<ательством> Числа» (РГАЛИ. Ф. 420. Оп. 4. Ед. хр. 37. Л. 2). См. также воспоминания Ремизова: «В революцию мне было легче рисовать, чем выражаться я нарисовал “Двенадцать”, но не удалось показать Блоку. Этот мой альбом еще до войны в 1937 году я передал А. Б. Кусикову в Париже» (Кодрянская. С. 104).
Пусто и жутко было в моей комнате ~ и игрушек не было... — О судьбе
ремизовской коллекции игрушек см.: Грачева А. М. Алексей Ремизов и Пушкинский Дом. Статья первая. Судьба ремизовского “музея игрушек” // Рус. лит. 1997. № 1. С. 185—215.
С. 327. ...каждый вечер друг единственный... — Цитата из стих. А. Блока «Незнакомка» (1906).
Чучела-чумичела, Волчий хвост — персонажи кн. Ремизова «Посолонь».
С. 328. ...недаром выпала вам на долю вихревая песня взбаламутившейся вздыбившейся России, а мне — погребальная над краснозвонной отошедшей Русью. — Ср. в воспоминаниях Ремизова в изложении Кодрянской: «Вспоминаем “Двенадцать” Блока. Ремизов говорит”: “<...> Я в те дни писал мое прощальное слово о Московской Руси: “Вечная память!” Это слово прозвучало во мне в Кремле после всенощной в Успенском соборе, под красный звон Ивана Великого (“Взвихренная Русь”). Когда я прочитал “Двенадцать”, меня поразила словесная материя — музыка уличных слов”» (Кодрянская С. 103). В текст Ремизова включена неточная цитата из стих. Блока «Россия»: «Россия, нищая Россия, // ~ Твои мне песни ветровые...» (1908).
«И сидим мы, дурачки...» — Цитата из стих. Блока «Болотные чертенятки» (1905), посвященного Ремизову.
...и на вечную память — «Вечная память» поется в конце панихиды.
Никогда не забуду ~ фонари... — Цитата с пунктуационными разночтениями из стих. Блока «В ресторане» (1910).
С. 329. ...с вашим «Балаганчиком»... — Пьеса А. Блока «Балаганчик» была поставлена в Театре В. Ф. Коммиссаржевской (режиссер — В. Э. Мейерхольд, премьера — 30 декабря 1906).
...весенняя обрядовая поэзия... — См. название кн. Е. В. Аничкова «Весенняя обрядовая поэзия на Западе и у славян» (В 2 ч. СПб., 1903—1905).
...помните, вы прислали билеты на «б. короля Лира» — См. письмо Ремизова Блоку от 6 октября 1920 г.: «Дайте, если можно, билет на 1-ое представ<ление> б<ывшего> К<ороля> Лира для Серафимы Павловны» (Блок А. А. Переписка с А. М. Ремизовым. С. 126).
...через четырехлетие «Опыта» Алконост — ~ мытарства и огорчения книжные... — См. коммент. А. В. Лаврова к кн. «Взвихренная Русь» (Т. 5 наст. изд. С. 587).
...ведь вы первый ~ отозвались на ~ «Зеленый сборник»... — см. коммент. к с. 248.
С. 330. ...чествование М. А. Кузмина... — состоялось в Доме Искусств 29 сентября 1920 г. См. украшенное рисунками поздравление, написанное Ремизовым от себя лично и от имени своих друзей: «Михаилу Алексеевичу Кузмину / в 15-летие / 1920.29.IX / многие Ваши почитатели / я, Лавров, Гребенщиков, Максимов / Гребенщиков этот тот самый, альбом которого у Вас годует, / Не могущие присутствовать на торжестве / Максимов в Касимове / Гребенщиков в Москве / Лавров в типографии / а у меня малярия / Пишем Вам поздравления наши / Алексей Ремизов» (РГАЛИ. Ф. 420. Оп. 1. Ед. хр. 88. Л. 1—1 об.). (См. также коммент. А. В. Лаврова в Т. 5 наст. изд. С. 587).
...я читал «Панельную сворь», а вы стихи про «французский каблук»... — Ремизов А. Панельная сворь / Ремизов А. Шумы города. Ревель, 1921, позднее включено в кн. «Взвихренная Русь» (см. Т. 5 наст. изд. С. 349—352). Также приведена цитата из стих. А. Блока «Унижение» (1911).
С. 330. Февральские поминки Пушкина — это ваш апофеоз — 13 февраля 1921 г. Блок выступил с речью «О назначении поэта» на вечере памяти А. С. Пушкина в Доме литераторов (Петроград).
...Алконост женился... — С. М. Алянский женился на Н. Л. Гинзбург в январе 1921 г.
Странные бывают люди — странными они родятся на свет, «странники»! — Ср. рукописный вариант из Собр. Резниковых: «Странные бывают люди — странными они родятся на свет, дураками».
Лев Шестов, ~ когда он начал печататься в Дягичевском «Мире Искусства»... — См. коммент. А. В. Лаврова к Т. 5 наст. изд. С. 588.
Розанов В. В., тоже от «странников»... — См.: афоризм-автохарактеристику Розанова в кн. «Уединенное»: «Странник, вечный странник и везде только странник / (Луга — Петерб., вагон, о себе)» (Розанов В. В. Уединенное. Т. 2. С. 252). Ср. также название главы о Розанове в кн. З. Н. Гиппиус «Живые лица» — «Задумчивый странник. О Розанове» (1923).
Розанов ~ возводя Шестова в «ум беспросветный», ~ до того уверился в пороке его винном, всякий раз, как ждать в гости Шестова, вином запасался... — Речь идет о розыгрыше Ремизова, который был зафиксирован в его записях из блокнота, использованных в кн. «Кукха» — источнике данного отрывка «Петербургского буерака»: «16.10 ~ В. В. все сокрушается, вспоминая Шестова помириться не может, что Шестов пьет. А было так. приехал Шестов, повел я его к Розанову. <...> А накануне пришепнул я Розанову, что обязательно надо вина “потому что Шестов без вина не может”. Вино было. Бутылка красного стояла перед Шестовым. И мы с Бердяевым все выпили. А у В. В. осталось без вина Шестов не может! И вот в разговорах с гостями, вспоминая, все сокрушается — Ум беспросветный, все понимает и — » (Кукха. С. 26—27).
С. 331. ...после убийства Шингарева и Кокошкина говорили мы с Блоком по телефону ~ и Блок сказал мне, что над всеми событиями, над всем ужасом слышит он — музыку ~ А это он «Двенадцать» писал — См. дневниковую запись Ремизова от 9 января 1918 г.: «Вчера убили Шингарева и Кокошкина ~ Разговор с Блоком о музыке и как надо идти против себя. Голгофа!» (Т. 5 наст. изд. С. 489—490).
И та же музыка ~ вывела Блока на улицу с красным флагом ~ в 1905 году — См. приведенные в коммент. А. В. Лаврова воспоминания М. А. Бекетовой о восприятии поэтом событий 1905 г.: «Он участвовал даже в одной из уличных процессий и нес во главе ее красный флаг, чувствуя себя заодно с толпой» (Бекетова М. А. Воспоминания об Александре Блоке. М., 1990. С. 72).
...или меня взять — в три дуги согнутый... — Ср. в рукописном варианте Собр. Резниковых: «...или меня взять — червяк в три дуги согнутый...».
один «Театральный отдел» чего стоит! — См. коммент. А. В. Лаврова (Т. 5 наст. изд. С. 588).