Так подписывал свои произведения «августейший поэт» Константин Константинович Романов, внук Николая I, двоюродный дядя Николая II. Из псевдонима не делалось тайны: стихи предварялись портретами и статьями, а автор за свои сочинения удостоился звания почетного академика Императорской Академии наук (которую сам возглавлял на посту президента в течение 20 лет). Скромные инициалы вместо царской фамилии подчеркивали, что занятия поэзией — частное дело государственного человека.
Первая книга «Стихотворения К. Р.» (1886) в продажу не поступала, была разослана тем, кого поэт считал близким себе по духу (в том числе Фету, Ап. Майкову, Полонскому). Она вызвала стихотворные посвящения и отклики в письмах — восторженные и не вполне объективные. Поверив в свой талант, великий князь стал печатать все, что выходило из-под пера: любовную, пейзажную лирику (в ней он подражал многим — от А. К. Толстого до Некрасова), салонные стихи, переводы из Шекспира, Шиллера, Гёте, — и вскоре занял прочное место в литературе. Мелодичные банальные строфы легко превращались в романсы. Они удержались в вокальном репертуаре, так как музыку к ним писали Чайковский, Рахманинов, Глазунов, Глиэр. Популярной песней стало стихотворение «Умер бедняга в больнице военной». Самое значительное произведение К. Р. — мистерия «Царь Иудейский» (1913) была запрещена к постановке Синодом, не допустившим низведения евангельской истории Страстей Господних на театральные подмостки. По разрешению царя пьеса была поставлена любительским придворным театром, где автор исполнил одну из ролей. Сборники поэта и монографии о его творчестве (К. Р. в них называли хранителем заветов «чистого искусства») открывались программным стихотворением «Я баловень судьбы...». Судьба была до конца благосклонна к своему «баловню»: он умер в 1915-м. А через три года в Киеве в театре Корша освобожденному народу была показана драма «Царь Иудейский». В 1918-м вышел и кинофильм с тем же названием, сразу же снятый с экрана «как грубейшая макулатура» — на этот раз запрет исходил от Наркомпроса.
Когда креста нести нет мочи,
Когда тоски не побороть,
Мы к небесам возводим очи,
Творя молитву дни и ночи,
Чтобы помиловал Господь.
Но если вслед за огорченьем
Нам улыбнется счастье вновь,
Благодарим ли с умиленьем,
От всей души, всем помышленьем
Мы Божью милость и любовь?
10 июня 1899
Красное Село
М. Д. Давыдову
Усталый сын земли, в дни суетных забот,
Средь мелочных обид и светского волненья,
У озера в лесу ищу уединенья.
Не налюбуешься прозрачной гладью вод:
В ней словно тайная есть сила притяженья.
Не оттого ль меня так к озеру влечет,
Что отражается в струях его порою
Вся глубина небес нетленною красою —
И звезд полуночных лучистый хоровод,
И утро ясное румяною зарею,
И светлых облаков воздушная семья?
Не оттого ль, что здесь, хоть и пленен землею,
К далеким небесам как будто ближе я?
5 октября 1889
Близ станции Белой
О, тишина
Глуши безмолвной, безмятежной!
О, белизна
Лугов под пеленою снежной!
О, чистота
Прозрачных струй обледенелых!
О, красота
Рощ и лесов заиндевелых!
Как хороша
Зимы чарующая греза!
Усни, душа,
Как спят сугробы, пруд, береза...
Сумей понять
Природы строгое бесстрастье:
в нем — благодать,
Земное истинное счастье.
Светлей снегов
Твои да будут сновиденья
И чище льдов
Порывы сердца и стремленья.
У ней учись,
У зимней скудости прелестной,
И облекись
Красою духа бестелесной.
18 марта 1906
Павловск