МАРИЭТТА ШАГИНЯН
1888—1982
Подобно многим прозаикам, Мариэтта Сергеевна Шагинян начала свой долгий литературный путь со стихов. Она родилась и семье врача, приват-доцента Московского университета; в 13 лет осиротела. После гимназии училась на философском факультете Высших женских курсов, слушала также лекции по минералогии и кристаллографии. Стала печататься в 1905 г., зарабатывала на жизнь корреспонденциями, черновым литературным трудом, частными уроками. В 1909 г. издала сборник стихов «Первые встречи», оставшийся незамеченным читателями, но вызвавший сочувственный отзыв Ин. Анненского. На раннее творчество оказала влияние З. Гиппиус: к ней в Петербург Шагинян ездила по приглашению «для совместной идейной работы». Ее книга «Блаженство имущего. Поэзия З. Гиппиус» вышла в 1912 г., когда Шагинян уже разочаровалась в богостроительстве. Перед мировой войной работала в Германии над магистерской диссертацией; тогда же возникла романтическая переписка с Рахманиновым. Шагинян, подписывавшая свои письма «музыкальным» псевдонимом «Re», подбирала и комментировала стихи для его романсов. Рахманинову посвящен ее вышедший в Москве сборник «Orientalia», восторженно встреченный критикой и с 1913 по 1922 г. выдержавший семь изданий; обложки оформляли художники Г. Якулов и М. Сарьян. Позже, в статье «Жорж Якулов», Шагинян писала: «Тема востока в то время казалась мне медленной пластической формой, благообразной, строгой, мудрой, обращенной всеми своими страстями внутрь, как окна мусульманского дома». Свежий голос и жизнеутверждающий пафос молодой поэтессы тогда еще не походили на казенный оптимизм ее поздней прозы.
* * *
Мое многоцветное слово
Ряжу в живые лоскутья,
Его не боюсь согнуть я —
Его выпрямляю снова.
Смеюсь отважно и смело,
Гляжу в лицо укоризне,
Ведь слово важнее дела
И слово важнее жизни.
<1908>
ПОЛНОЛУНИЕ
Кто б ты ни был — заходи, прохожий.
Смутен вечер, сладок запах нарда...
Для тебя уже давно покрыто ложе
Золотистой шкурой леопарда,
Для тебя давно таят кувшины
Драгоценный сок, желтей топаза,
Что добыт из солнечной долины,
Из садов горячего Шираза.
Розовеют тусклые гранаты,
Ломти дыни ароматно вялы;
Нежный персик, смуглый и усатый,
Притаился в вазе, запоздалый.
Я ремни спустила у сандалий,
Я лениво расстегнула пояс...
Ах, давно глаза читать устали,
Лжет Коран, лукавит Аверроэс!
Поспеши... Круглится лик Селены;
Кто б ты ни был — будешь господином.
Жарок рот мой, грудь белее пены,
Пахнут руки чебрецом и тмином.
Днем чебрец на солнце я сушила,
Тмин сбирала, в час поднявшись ранний...
В эту ночь — от Каспия до Нила —
Девы нет меня благоуханней!
<1911>
К АРМЕНИИ
С какой отрадой неустанной,
Молясь, припоминаю я
Твоих церквей напев гортанный,
Отчизна дальняя моя!
Припоминаю в боли жгучей,
Как очерк милого лица,
Твои поля, ручьи и кручи,
И сладкий запах чебреца...
Веленью тайному послушный,
Мой слух доныне не отвык
Любить твой грустно-простодушный,
Всегда торжественный язык.
И в час тоски невыразимой,
Приют последний обретя,
Твое несчастное дитя
Идет прилечь к тебе, родимой...
Я знаю, мудрый зверь лесной
Ползет домой, когда он ранен, —
Ту боль, что дал мне северянин,
О, залечи мне, край родной!
<1912>
ВЕТЕР В СТЕПИ
Гудит трава за розовым плетнем,
Под ветром степь, как море, ходит зыбко,
И в небесах, изнеможенных днем,
Зареяла кровавая улыбка.
Закат багров; к утру пророчит он,
Как продолженье чьей-то сказки давней,
Свист ковыля, трубы зловещий стон,
Треск черепиц и стук разбитой ставни.
Под вой ветров, повязана платком,
Гляжу, прищурясь, в даль из-под ладони:
Клубится ль пыль? Зовет ли муж свистком
В степи коней? Не ржут ли наши кони?
Вой, ветер, вой! Степям моим пророчь,
Под свист твоей неугомонной пляски, —
Без устали, без сна, всю эту ночь,
Как судорга, взвивающие ласки!..
<1913>
РОКОВЫЕ СТРАНСТВИЯ
Автору «Элексира Сатаны»
Есть час, — в него, быть может, Яков
Увидел путь на небеса, —
Когда земных вещей и знаков
Открыты взору чудеса.
В тот час, как башни из тумана,
Пред нами явственно встают
Земного странствованья планы
И сна последнего приют...
Ты строишь храм СВОИМ потерям,
Но учат Божьи чертежи:
Мы все ОДНИ пространства мерим,
ОДНИ минуем рубежи.
Судьбы узор однообразный,
Узлов не путая своих,
Проводит души сквозь соблазны
Всё тех же странствий роковых...
И вновь любя, и вновь теряя,
И отрекаясь, и греша,
Я неизбежно повторяю
Твой путь, ушедшая душа!
Как бы в веках проходим все мы
Пред Созерцающим Лицом,
Геометрические схемы
Задачи, заданной Творцом.
<1915>