Приложение 3
Алексей ДМИТРЕНКО. К истории рода Вагенгеймов
I
25 сентября 1915 года в Канцелярии Его Императорского Величества по принятию прошений было заведено дело № 2756 о перемене фамилии подполковником Константином Адольфовичем Вагенгеймом1.
ВАШЕ ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО
ВСЕМИЛОСТИВЕЙШИЙ ГОСУДАРЬ.
Являясь по рождению, воспитанию и по своим убеждениям истинно русским человеком, непоколебимо и беззаветно преданным и любящим Обожаемого ЦАРЯ, Православную веру и родину Россию и нося лишь не русскую фамилию и в настоящее время в виду особенного подъема патриотизма среди верноподданных и всеобщего негодования против немецкого засилья, имевшего своим последствием тяжелые испытания для нашей родины, не в силах более носить не русскую фамилию, могущую дать повод считать меня русского человека по одной только фамилии немцем и потому прибегаю к ВАШЕМУ ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ со всеподданнейшею просьбою о ВСЕМИЛОСТИВЕЙШЕМ повелении именоваться мне с женой и детьми впредь фамилией не Вагенгейм, а Вагинов. Город Петроград Сентября 16 дня 1915 года.
Верноподданный
ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА
подполковник Константин Адольфович Вагенгейм
Заведывающий хозяйством Петроградского Жандармского Дивизиона2
348На первой странице дела — резюме для доклада начальству, написанное от руки чиновником Канцелярии и содержащее уникальные подробности биографии подполковника Вагенгейма. Например, выясняется факт изменения им конфессиональной принадлежности при вступлении в брак, а также участие в его судьбе барона Петра Николаевича Врангеля (1878–1928):
Завед<ывающий> хоз<яйством> Пер<вого> жандарм<ского> дивизиона, подполковник Вагенгейм Константин Адольфов<ич> присоед<инен> в 1897 г. из лютер<анства> к прав<ославию>, о фам<илии> «Вагинов». Женат на правосл<авной>, имеет 3-х несов<ершеннолетних> сыновей. Все док<умен> ты в порядке. Прош<ение> дает Гл<авное> Упр<авление> отд<ельного> корпуса жанд<армов> с благопр<иятным> отзывом. В этом принимает участие барон Врангель3.
К делу подшита также визитная карточка подполковника Вагенгейма с трогательной припиской карандашом: «Знакомый барона Врангеля»4.
Прошение было подано от Главного управления Отдельного корпуса жандармов, о чем свидетельствует штамп входящего документа и сопроводительное письмо, подписанное временно командующим Корпусом генерал-майором В. П. Никольским и исполняющим дела начальника Штаба генерал-майором Д. А. Правиковым. В письме на имя главноуправляющего Канцелярией, в частности, говорится, что «названный штаб-офицер по своим служебным и нравственным качествам вполне заслуживает оказания ему с семейством МОНАРШЕЙ милости удовлетворением возбужденного им всеподданнейшего ходатайства»5. Среди прочих бумаг в деле сохранился послужной список подполковника Вагенгейма и подписка, данная его женой Любовью Алексеевной и тремя сыновьями — Алексеем, Константином и Владимиром — о том, что они на перемену фамилии согласны. Собственноручная подпись Константина Константиновича Вагенгейма на этой бумаге — первый известный нам автограф будущего писателя Вагинова.
3 октября 1915 года прошение доложено главноуправляющему Канцелярией, было приказано: «дать ход», после чего оно было включено во всеподданнейшие ведомости и представлено государю. 30 ноября главноуправляющий специальными письмами уведомил министра юстиции, командующего Отдельным корпусом жандармов и самого Вагенгейма о том, что «ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР, по всеподданнейшему докладу моему прошения подполковника Петроградского жандармского дивизиона Константина Вагенгейма в 29 день сего Ноября ВСЕМИЛОСТИВЕЙШЕ соизволил разрешить ему, с семейством, именоваться по фамилии Вагиновым»6.
349Сам по себе случай перемены фамилии подполковником Вагенгеймом не является уникальным. В архиве Канцелярии Его Императорского Величества сохранилось много аналогичных прошений середины 1910-х годов, в том числе и от других Вагенгеймов — дальних родственников или однофамильцев Константина Адольфовича. Интересно, что не всегда эти прошения разрешались положительно. Например, один из Вагенгеймов, пытаясь изменить свою ненавистную фамилию на «Старицкий», сначала получил предписание избрать другую, «более обыденную», а затем и вовсе получил отказ.
II
Кто же был этот не обделенный монаршей милостью подполковник Вагенгейм?7
Родился он 28 апреля 1868 года в Санкт-Петербурге в семье зубного врача. Константин Адольфович стал единственным из большого семейства, да и, возможно, из всего рода Вагенгеймов, кто выбрал военную карьеру. После гимназии, в 1886 году, поступил вольноопределяющимся в Московский 1-й драгунский полк и был командирован в Тверское кавалерийское юнкерское училище, которое окончил в 1889 году в звании командарм-юнкера. В 1891 году был произведен в первый офицерский чин корнета и служил в Новотроицко-Екатеринославском 4-м драгунском полку в должности полкового казначея и квартирмейстера. В 1895 году был прикомандирован к Петербургскому конному жандармскому дивизиону, куда через полгода и был переведен. Здесь Вагенгейм прослужил до 1917 года: сначала на должности казначея Дивизиона, затем, с 1910-го, — заведующего хозяйством.
В январе 1917 года Вагенгейм был переведен в Главный штаб, где служил в должности помощника казначея вплоть до Октябрьской революции. В 1910 году получил чин подполковника, незадолго до революции был произведен в полковники.
В 1897 году поручик Вагенгейм женился на двадцатилетней дочери статского советника Любови Алексеевне Баландиной (р. 30 июня 1877)8, от которой имел трех сыновей: Алексея (р. 16 января 1898), Константина (р. 21 сентября 1899) и Владимира (р. 18 сентября 1901). Согласно послужному списку, в 1915 году получал содержание: 1080 рублей в качестве жалованья, 360 рублей — столовых, 192 рубля — на наем прислуги. Плюс к этому — фуражные на две лошади. Семья жила в доме 25 по Литейному проспекту. Дом принадлежал Любови Алексеевне — тот самый «дом детства» из стихотворения Константина Вагинова 1922 года.
350В Российском государственном историческом архиве, в коллекции документов разных лиц, изъятых из сейфов частных банков и кредитных учреждений, чудесным образом сохранился паспорт Адольфа Самойловича Вагенгейма — деда Константина Константиновича Вагинова9. Благодаря этому паспорту удалось получить ряд сведений не только о нем, но и о членах его семьи.
Адольф Самойлович был лютеранского вероисповедания, родился 24 сентября 1835 года; в паспорте указано имя его жены — Бетти Семеновна (24 декабря 1843 — не позднее 1902). Кроме сына Константина, он имел по крайней мере еще трех детей: Николая (28 июля 1873 — ?), Сергея (16 марта 1875–1941, Актюбинская обл.; расстрелян10 ) и Софию (20 июня 1870 — ок. 27 октября 1938, Франция11 ). В 1858 году Конференция Императорской Санкт-Петербургской медико-хирургической академии «по произведенному на законном основании испытанию» выдала Адольфу Самойловичу диплом практикующего дантиста12. В 1901 году, согласно адресной книге «Весь Петербург», он проживал с семейством в собственном доме, на Невском, 67. Его родной брат Людвиг Самойлович Вагенгейм (1840–1884) тоже был зубным врачом и проживал в собственном доме, на Мойке, 42. Легенда о том, что один из Вагенгеймов лечил А. С. Пушкина и В. Ф. Одоевского13, в ходе наших разысканий не подтвердилась, зато точно известно, что Людвиг Самойлович Вагенгейм лечил И. А. Гончарова14.
Ф. М. Достоевский в «Записках из подполья» (1864) упоминает «всевозможных Вагенгеймов»15, указывая тем самым на обилие дантистов с этой фамилией, практикующих в столице. А. Ф. Кони в воспоминаниях о петербургском быте 1850-х годов также отмечает «очень много вывесок зубных врачей с плодовитыми фамилиями Вагенгеймов и Валлерштейнов»16. Судя по «Всеобщей адресной книге Санкт-Петербурга»17, в середине 1860-х годов в Петербурге было восемь дантистов по фамилии Вагенгейм. Установить родственные связи между ними по скупым сведениям из адресных книг и некрополей даже предположительно далеко не всегда представляется возможным. Возникает странный эффект обратной перспективы: кажется, что людей с фамилией Вагенгейм в исторических источниках встречается тем больше, чем больше исследователь удаляется в своих разысканиях к началу XIX века. Тем не менее известно имя единственного Самуила Бернардовича Вагенгейма, который жил в Санкт-Петербурге в 1830–1850-х годах и занимался зубоврачебным делом, что традиционно было потомственной профессией18. Известно, что он был почетным придворным зубным врачом и среди прочих авторитетных специалистов
351консультировал в Максимилиановской лечебнице со времени ее основания в 1850 году19. Вряд ли можно сомневаться в том, что этот Самуил Вагенгейм был сыном Бернарда (Берндта) Вагенгейма, «почетного зубного врача при высочайшем дворе и разных императорских заведениях»20, практиковавшего в Санкт-Петербурге, автора весьма прогрессивного для того времени специального руководства по своей части, выпущенного в 1838 году21.
Таким образом, генеалогическое древо Константина Вагинова выстраивается до прапрадеда. Не исключено, что Берндт Вагенгейм и был первым представителем этой ветви носителей фамилии, оказавшимся в России22.
IV
В январе 1997 года в петербургской газете «Pulse» появилась большая публикация под броским заголовком «Последний осколок империи», посвященная столетнему юбилею петербургской жительницы Наталии Александровны Гиршфельд23. Журналистка Эмилия Кундышева, ничтоже сумняшеся сравнив престарелую даму с «драгоценной шкатулкой, забытой в пылу тотального шмона», с пафосом расписывала привычки, свойственные, по ее мнению, представительнице «имперского Петербурга»: «Пять лет назад она еще работала во вневедомственной охране, в восемьдесят с небольшим играла в свой любимый теннис, кофе всегда пила в „Европейской“, и в те времена, когда кофе стоил сорок копеек, оставляла на чай два рубля <...>... Два раза в неделю к ней являются монашенки ордена святой Терезы делать уборку, раз в месяц приходит парикмахерша, которая причесывает ее уже сорок лет, а к своему дню рождения она каждый раз заказывает портнихе новое шелковое платье» и т. п.
Мое внимание в статье привлекло описание прапрадеда («с пышными седыми бакенбардами») и прапрабабки («в черном платье с белыми кружевными манжетами») героини репортажа, которые глядели на журналистку из «манерных барочных рам». Оказалось, что на портретах — предки Н. А. Гиршфельд, носившие фамилию Вагенгейм: «Она называла его „мой старый Вагенгейм“... Он был зубным врачом при дворе Николая Первого... Он был очень добрый. Однажды обнаружилось, что гувернантка украла столовое серебро. Когда встал вопрос заявить на нее в полицию, он сказал: „Не надо. Она взяла, потому что ей было нужно“...»
Больше о Вагенгеймах в статье не было ни слова. Мне, естественно, захотелось подробнее выяснить отношение Н. А. Гиршфельд к истории интересовавшего меня рода, поэтому уже на следующий день я узнал телефон коммунальной квартиры на канале Грибоедова, где она жила. Соседи сообщили,
352что Наталия Александровна находится в больнице, но что повода для беспокойства нет и она скоро должна вернуться домой. Я выяснил, что Гиршфельд госпитализирована в Максимилиановскую больницу на улице Декабристов, и на следующий день направился туда.
В больничной палате Наталия Александровна встретила меня приветливо и, несмотря на столетний возраст, довольно подробно рассказала о своих родственных связях. Оказалось, что ее предки являются представителями нескольких разветвленных петербургских еврейских семейств, носивших фамилии Гиршфельд, Клейнадель, Вульфсон-Вольф и Вагенгейм. Более всего известен ее дед по матери — Осип Логинович Клейнадель (1845–1908), крупный финансист, деятель общинного самоуправления, построивший два доходных дома (Коломенская ул., 12–14 и Лиговский пр., 87). Его супруга Евгения Павловна (ум. ок. 1926)24 была дочерью зубного врача Людвига-Пауля Вульфсона (1818 или 1819–1887, похоронен на Еврейском кладбище, как и большинство предков Н. А. Гиршфельд) и Матильды Самойловны (урожд. Вагенгейм). Последняя являлась дочерью Самуила Бернардовича Вагенгейма, того самого придворного зубного врача, который в свое время консультировал в Максимилиановской лечебнице25. (По иронии судьбы именно в помещении этой самой лечебницы 2 февраля 1997 года я и вел беседу с Наталией Александровной Гиршфельд.) Таким образом, с семейством Вагенгеймов у Наталии Александровны была прямая связь по материнской линии. Ее прапрадед Самуил Вагенгейм (чей портрет, надо полагать, и висел в комнате) является прадедом Константина Вагинова. Следовательно, Наталия Александровна приходится последнему троюродной племянницей. Об этом она не знала, как, впрочем, не знала и о самом существовании писателя Константина Вагинова. Но, когда я упомянул его в разговоре, она сказала, что фамилию «Вагинов» помнит: «Был разговор, что была какая-то ветка от нашей семьи, кто-то был жандармом... Это была боковая ветка, что-то о них говорили у нас, но это было что-то „нежелательное“, что ли... Наши с ними не общались».
Интересно, что, по словам Наталии Александровны, никто из ее предков не перешел в христианство: «Вульфсоны, Клейнадели, Вагенгеймы... Справляли все православные праздники: Рождество, Пасху. Дедушка говорил: раз мы живем в России, мы русские. Еврейского языка никто, ни дедушка, ни прадедушка, не знали. Я некрещеная. Никого крещеных не было вообще». Известно, что многие евреи, выходцы из Германии, проживавшие в Санкт-Петербурге, крестились (в основном перешли в лютеранство) еще в 1830-е годы26. Может быть, именно тот факт, что кто-то из Вагенгеймов перешел в лютеранство, и послужил причиной охлаждения отношений между разными ветвями этого семейства?
3531 Все даты до 1 февраля 1918 года даны по старому стилю.
2 РГИА. Ф. 1412. Оп. 3. Ед. хр. 12. Л. 3. Приводим документ по новой орфографии, но с сохранением специфического использования прописных букв и пунктуации.
3 Там же. Л. 1.
4 Там же. Л. 5.
5 Там же. Л. 2.
6 Там же. Л. 15, 16, 17.
7 Данные о К. А. Вагенгейме, приведенные ниже, в основном взяты из его послужного списка, составленного 16 сентября 1915 года: Там же. Л. 7–12 об.
8 Подробные сведения о родственниках Вагинова по материнской линии собраны здесь: http://vkontakte.ru/id10187635#/note10187635_10875989
9 РГИА. Ф. 1102. Оп. 1. Ед. хр. 696. Л. 2–12.
10 См. интернет-версию базы данных «Жертвы политического террора в СССР», подготовленную Международным обществом «Мемориал» совместно с Уполномоченным по правам человека в РФ: http://lists.memo.ru/d6/f66.htm
11 Была замужем за петербургским нотариусом Максимилианом Семеновичем Блюменау (1854–5 ноября 1945, Париж). См.: Волков С. В. Белое движение в России. Персоналии // http://www.bfrz.ru/data/beloie_dvizgenie_volkov/personalii_volkov_2.pdf
12 РГИА. Ф. 1102. Оп. 1. Ед. хр. 696. Л. 1.
13 Ср.: «Известно, что один из Вагенгеймов — врач — лечил Пушкина и В. Одоевского» (Чертков Л. Поэзия Константина Вагинова // Вагинов К. Собрание стихотворений. Mü nchen, 1982. С. 213).
14 Алексеев А. Д. Летопись жизни и творчества И. А. Гончарова. М.; Л., 1960. С. 295, 310, 322.
15 Достоевский Ф. М. Собр. соч.: В 15 т. Л., 1989. Т. 4. С. 461.
16 Кони А. Ф. Петербург: Воспоминания старожила. Пб., 1922. С. 76.
17 Всеобщая адресная книга С. -Петербурга, с Васильевским островом, Петербургскою и Выборгскою сторонами и Охтою. СПб., 1867–1868. Отд. III. С. 70.
18 См. о нем: Указатель жилищ и зданий в Санкт-Петербурге, или Адресная книга с планом и таблицею пожарных сигналов на 1823 год / Издал С. Аллер. СПб., 1822. С. 444; Городской указатель, или Адресная книга присутственных мест, учебных заведений, врачей, художников и разных предметов торговой и ремесленной прозводительности на 1850 год. СПб., 1849. С. 94.
19 См.: Вельяминов Н. А. Максимилиановская лечебница 1850–1900. СПб., 1900. С. 10, 174.
35420 «Вагенгейм, Берндт И., почетный зубной врач при Высочайшем Дворе и разных Императ. заведениях, Вознесен. просп., д. Калгина 11 (на углу б. Морской)» (Путеводитель 60 000 адресов из Санкт-Петербурга, Царского Села, Петергофа, Гатчина и прочая. СПб., 1854. С. 48). Берндт (Berndt) — народная форма немецкого имени Бернхард (Bernhard).
21 Рассуждение о приличном обхождении со здоровыми и больными зубами, о прорезывании и перемене зубов у детей / Сочинение зубного врача Берндта Вагенгейма, состоящего по Главному управлению путей сообщения, при Кондукторской школе и при Училище гражданских инженеров; при 1-м Павловском и Александровском кадетских корпусах; при Александринском сиротском доме, при С. -Петербургских гимназиях, при Императорской Театральной дирекции и Театральном училище в С. -Петербурге. СПб., при Императорской Академии наук, 1838. VIII, 103 с.; VII л. ил. — литографии с видами зубов и челюстей.
22 Немецкая фамилия Вагенгейм (Wagenheim), очевидно, топонимического происхождения.
23 Кундышева Э. Последний осколок империи // Pulse (СПб.). 1997. № 21 (январь). С. 6–7.
24 В адресных книгах «Весь Петербург» она фигурирует как Женни Людвиговна Клейнадель. Н. А. Гиршфельд сообщила, что ее отца Людвига-Пауля Вульфсона все называли не иначе, как Павел, что объясняет различие между официальной и обиходно употребительной формой отчества.
25 Жена Самуила Вагенгейма, по словам Наталии Александровны, в девичестве тоже была Гиршфельд. «Мы не знали с мамой, была ли она родственницей отца или нет. Имени ее мы не знали. Был у нас даже портрет ее».
26 Ср.: «Д-р Макс Лилиенталь, посетивший СПб. в 1839 г., сообщает, что большинство здешних евреев крестилось... <...> Только три евр. семейства получили право постоянно проживать в столице, чтобы заниматься зубоврачебной деятельностью: братья Вагенгейм, из коих старший был зубным врачом государя, и Валлерштейн, состоявший на государственной службе» (Гессен Ю. Санкт-Петербург // Еврейская энциклопедия: В 16 т. СПб., 1908–1913. Т. 13. Стлб. 943).
355