Посмотрите! в двадцать лет Бледность щеки покрывает; С утром вянет жизни цвет; Парка дни мои щитает, И отсрочки не дает. Что же медлить! Ведь Зевеса Плач и стон не укротит. Смерти мрачной занавеса Упадет — и я забыт! — Я забыт... но из могилы, Если можно воскресать, Я не стану, друг мой милый, Как мертвец тебя пугать. В час полуночных явлений Я не стану в виде тени То внезапу, то тишком, С воплем в твой являться дом. Нет, по смерти, невидимкой Буду вкруг тебя летать; На груди твоей под дымкой Тайны прелести лобзать; Стану всюду развевать Легким уст прикосновеньем, Как зефира дуновеньем, От каштановых волос Тонкий запах свежих роз. Если лилия листами Ко груди твоей прильнет; Если яркими лучами В камельке огонь блеснет; Если пламень потаенной По ланитам пробежал; Если пояс сокровенной Развязался и упал — Улыбнися, друг бесценной, Это я! — Когда же ты, Сном закрыв прелестны очи, Обнажишь во мраке ночи Роз и лилий красоты, Я вздохну... и глас мой томной, Арфы голосу подобной, Тихо в воздухе умрет. Если ж легкими крилами Сон глаза твои сомкнет, Я невидимо с мечтами Стану плавать над тобой. Сон твой, Хлоя, будет долог... Но когда блеснет сквозь полог Луч денницы золотой, Ты проснешься... о блаженство! Я увижу совершенство... Тайны прелести красот, Где сам пламенный Эрот, Оттенил рукой своею Розой девственну лилею; Все опять в моих глазах! Все покровы исчезают; Час блаженнейший!..... Но, ах! Мертвые не воскресают.
Критический текст на основе издания: К. Батюшков. Опыты в стихах и прозе. СПб.: Н. Греч, 1817.